Степь, выставленный для ночевки лагерь, внезапно появившийся из темноты отряд летучей стражи и… один из телохранителей, сопровождавших караван, тело которого я сегодняшним утром видела в комнате князя.

Шествие в полонезе возглавляли императрица Селия и гость Аркара принц Оран.

Первая леди империи была в белом, который подчеркивал ее красивую смуглую кожу. Настоящая демоница! Именно так называли ее за глаза.

Тонкая, гибкая, неукротимая… Темные глаза, высокие скулы, чувственный рисунок губ. В свои сорок пять лет, родив трех детей, она продолжала служить музой для поэтов, которые восхваляли не только ее красоту, но и ум. Матушка была уверена, что самые удачные политические решения император Ассель принимал после того, как проводил ночь в спальне своей супруги.

Насколько это соответствовало действительности, сказать трудно, но империя процветала. Императрица – тоже, с женской снисходительностью прощая мужу мелкие провинности, но не позволяя ни одной женщине посягнуть на то место в его сердце, которое было занято ею.

Четвертый сын султана Мурада прибыл на бал в традиционной одежде степняков. Заправленные в высокие сапоги черные штаны, такого же цвета рубашка, стянутая на поясе узорчатым платком, и богато вышитый длиннополый жилет. На голове – тюрбан, украшенный несколькими крупными камнями.

Они были очень красивой парой. Значительно более интересной, чем император Ассель со своей официальной фавориткой леди Исабель, которые выходили вторыми.

Третьими были мы с князем Северовым.

Неслыханная дерзость, если принять во внимание мое положение в обществе, и знак высочайшего расположения, когда та же ситуация рассматривалась с точки зрения взаимоотношения двух империй.

Я бы и рада избежать столь сомнительного удовольствия оказаться среди самых главных тем прошедшего бала, но отказать в просьбе Даниилу Федоровичу не смогла. Не после событий последних дней.

– Вы постоянно чему-то улыбаетесь, – опускаясь передо мной на колено, заявил вдруг молчавший до этого Северов.

Впрочем, полонез не тот танец, во время которого принято разводить политесы.

– Предлагаете поплакать? – не нашла я ничего умнее, обходя его по кругу.

– Счел бы это оскорблением мне, – продолжил он удивлять. Да еще и чуть сжал мои пальцы, хотя это именно я держалась за его поднятую руку.

Отвечать не пришлось. Князь поднялся, фигура сменилась, возвещая конец короткого разговора и продолжение пытки. Как бы ни казался красивым и горделивым этот танец, я его не любила. Не было в нем ни теплой ностальгии вальса, ни веселого задора кадрили, ни игривости котильона.

А то, что улыбалась… Благожелательности настроению прибавляло отнюдь не его присутствие рядом, а уверенность в том, что кончик клубка запутанного дела о попытке проникновения в посольство Ровелина уже находится у меня в руках. Мне не хватало лишь мелочи… Намека, которым могло стать все, что угодно. Имя. Указание на место. Невзначай произнесенная фраза…

Ощущение, что отгадка вот она, только протяни руку, оказалось настолько сильным, что я едва не пропустила мгновения, когда музыка оборвалась и мы с князем замерли напротив друг друга.

– Благодарю вас, – склонился к моей руке Северов, когда первые две пары направились к стоящим между двух огромных окон столикам.

Тех было всего несколько – для особо важных гостей. Для остальных по периметру зала выставили стулья и кресла.

– С вами приятно танцевать, – продолжая мило улыбаться, я окинула зал быстрым взглядом.

Моего стремления оказаться подальше от него Северов словно и не заметил. Согнул руку, предлагая на нее опереться.

– Это обязательно? – приподняла я бровь, надеясь, что этого будет недостаточно, чтобы привлечь к нам внимание.

– Елизавета Николаевна попросила за вами присмотреть, – проявляя настойчивость, заявил князь.

Спорить с таким аргументом было сложно, но я все равно предпочла оставить последнее слово за собой.

– Мне угрожает опасность? – иронично уточнила я, тем не менее продолжая следовать за ним. – Здесь?! В присутствии императора?

– Я всего лишь исполняю ее просьбу, – без труда парировал Северов, ответив равнодушным взглядом очередной барышне, не сводившей с него глаз.

Подвел меня к одному из четырех кресел, стоявших между колонн. Когда я присела, остался стоять, лишь чуть сдвинулся, загораживая оставшиеся свободными места.

Обычная тактика на балах, говорившая о том, что к нам должны присоединиться гости.

– И кого мы ждем? – обмахнувшись веером, чтобы скрыть мелькнувшее раздражение, поинтересовалась я.

– Не любите сюрпризы? – тут же повернулся ко мне Северов. Его удивление было вполне искренним.

– В последнее время – не очень, – честно призналась я, не видя смысла обманывать. Князь и сам все прекрасно понимал.

– Уверен, – как-то… загадочно улыбнулся мне Северов, – этот будет вам приятен. – Вставить слово не позволил, вновь взглянув в центр зала, где продолжали расходиться пары. – А вот и они.

Я посмотрела туда же и… медленно поднялась, не веря своим глазам. Прямо к нам шли матушка и Ибрагим Аль Абар. Тот самый… верный воин султана Мурада, ставший теперь первым советником принца Орана.

Но удивило меня не его присутствие рядом с Елизаветой Николаевной, а то, как мило и оживленно они беседовали.

Не просто знакомые – давние друзья.

– И ведь точно, сюрприз, – выдохнула я, смиряясь с тем, что вопросов становилось с каждым часом все больше, а ответов так и не предвиделось.

– А вот и наша красавица! – воскликнула матушка, стоило им только подойти ближе. – Ибрагим, позволь тебе представить мою дочь Анастасию Волконскую.

Она вся светилась… Счастьем, гордостью… Но было в этом что-то тревожащее, словно вот этими безудержными эмоциями матушка пыталась мне что-то сказать, объяснить…

Увы, скрытый смысл душевных переживаний Елизаветы Николаевны я не понимала, просто переводя взгляд с нее на мужчину, который здесь в ярком свете сотен ламп показался мне несколько старше, чем там, в ночном мраке степи.

Или все дело было в той легкости, с которой он тогда соскочил с коня? В той звериной грациозности, с которой двигался по нашему лагерю, готовый к любым неожиданностям?

Нет, все это было заметно и теперь, лишь слегка прикрытое манерами, которыми он владел безукоризненно. Но… Там он был все-таки воином, здесь – светским лицом, сопровождавшим своего повелителя.

– Господин Ибрагим Аль Абар… – чуть развернулась она к нему, давая мне мгновение передышки.

– Вы ведь знали, кто я? – несколько бестактно обратилась я к степняку, буквально перебив матушку.

Елизавета Николаевна опустила взгляд, пряча насмешливые искорки. Князь и Ибрагим переглянулись…

Ни один не шевельнулся, но мы словно замерли в танцевальной фигуре. Вот только танец не был столь безобидным, как только что закончившийся полонез.

Я уже готова была извиниться за бестактность, но Ибрагим заговорил раньше, вновь вернув своим голосом в события той ночи.

– Узнал, когда почувствовал свой амулет, – ответил он мягким баритоном. – Не ожидал увидеть вас в том караване.

– Он был особенным? – помня о теле наемника, тут же полюбопытствовала я. Руки для поцелуя не подала. Мы хоть и находились в Аркаре, но законов степи данный факт не отменял.

На этот раз Северов не скрыл улыбку, пусть и вряд ли понимал суть заданного вопроса. Но вот пропустить легкий нажим в интонации, который мы использовали во время допросов, он точно не мог.

– Кто? Караван? – несколько удивленно посмотрел на меня Ибрагим. Перевел взгляд на князя, словно ища у того поддержки.

– Анастасия Николаевна – следователь-эксперт Следственного Департамента, – засмеялся Северов, по-дружески хлопнув Аль Абара по плечу. – И если тебе есть в чем, лучше признаться сразу.

– Ну вот… – нахмурившись, пробурчала я. – Сделали из меня чудовище. Как вам Марикард? Вы бывали у нас раньше? – обошлась я без малейшей паузы.