Князь, за все это время не произнесший больше ни слова, многозначительно хмыкнул и вальяжно откинулся на спинку стула.

Кто был совершенно невозмутим, так это две девушки, которые прислуживали за столом. Матушкина выучка! Ну и постоянная тренировка, жить спокойно в этом доме не умели.

Я вышла из-за стола, прошлась по гостиной, задумчиво глядя в пол. Затем резко подняла голову и спросила:

– Как вы относитесь к женщине, которая сидит рядом с вами?

Матушка прыснула в кулачок, Матильда довольно кивнула, мол, так и продолжай. Маркони тоже выглядел удовлетворенным данным развитием событий. Жаль, в этот момент я как раз оказалась за спиной князя, так что выражения его лица видеть не могла.

– Очень хорошо отношусь, – как-то невнятно выдавил из себя Соул, включившись в игру.

– Очень хорошо?! – возмущенно переспросила я, бросив быстрый взгляд на дверь. Словно оценивая, далеко ли придется тащить. – И это все, что вы можете сказать?!

– Очень, очень хорошо, – попытался он исправиться, заискивающе посмотрев на меня.

Я заложила руки за спину и подошла ближе:

– К сожалению, вот это ваше «очень, очень…» не слишком-то и тянет на признание.

Соул испуганно сглотнул, сцепил руки в замок:

– Я ее люблю, – чуть слышно произнес он, низко опустив голову.

– Что? – наклонившись вперед, переспросила я. Потом выпрямилась, обвела торжествующим взглядом остальных: – Вы что-нибудь слышали?

Чета Маркони была дружна в своем непонимании, о чем идет речь, а вот Северов предпочел остаться нейтральным свидетелем происходящего.

Добавив к накопившимся к нему претензиям еще и эту, я продолжила, вновь обратившись к Соулу:

– Как видите, для присутствующих здесь господ ваш ответ прозвучал слишком невнятно, чтобы я могла признать, что вы ответили на мой вопрос.

– Я прошу вызвать адвоката! – неожиданно вскинулся Фарих, победно глядя на меня.

– Адвоката? – оскорбленно переспросила я. – Ах, вам еще и адвоката подавай! – рявкнула я, посмотрев на него грозно. – Да я тебя… – уперев руки в боки.

– Я все скажу! – очень правдоподобно взвизгнул Соул и повернулся к матушке: – Милая, – совершенно другим тоном начал он, – я люблю тебя и прошу стать моей женой.

У меня, как и у Елизаветы Николаевны, на глазах были слезы, но сдаваться так просто я не собиралась.

– И это все? – ошарашенно протянула я, разведя руками. – Милая… Люблю… Прошу…

Теперь на меня действительно смотрели с недоумением, не зная, чего ожидать дальше. Да, я слегка переигрывала, но надеялась, что это того стоит.

– Елизавета Николаевна, – подошла я к матушке, подала ей руку, – не могли бы вы подняться и встать туда? – я указала на свободное место рядом с камином.

В ответ на ее вопросительный взгляд кивнула: «Я знаю, что делаю».

Она встала и отошла от стола, я же вновь повернулась к Фариху:

– Господин Соул, прошу вас проследовать за мной.

Спорить он не стал, доверившись реакции матушки, и молча вышел вместе со мной из гостиной.

– Всему вас надо учить, – ворчливо буркнула я, успев опередить его с вопросом. – Сейчас в доме погаснет свет, вы быстренько заходите, быстренько хватаете матушку и быстренько выносите. А я – отвлеку всех остальных.

– Зачем? – искренне не понял он.

– Затем, – устало вздохнула я, – что моя матушка заслужила быть похищенной любимым мужчиной.

Что порадовало, больше возражений не последовало, и когда свет действительно погас, Соул сделал все, как я и просила.

Я тоже не подвела. Был визг, две разбитые вазы и смех, когда выяснилось, что вместе с матушкой из гостиной пропал и ковер, на котором она стояла.

О том, насколько я права, мне предстояло выяснить только утром. Пока же… на мои плечи свалилась роль хозяйки. Ужин продолжался…

Благодаря чете Маркони остаток вечера прошел мило и уютно. Мы много смеялись над рассказами главы семейства о первых годах их совместной жизни, над проказами детей, которых они безмерно любили, не забывая и повод, который нас всех собрал.

Не отставал и князь, скинувший маску высокомерного сноба и показавший себя совершенно с другой стороны – милого собеседника, который способен и сам искрометно пошутить и посмеяться над чужой шуткой.

Не сказать, что это полностью примирило с его неизбежным присутствием в моей жизни, но хотя бы слегка успокоило. Все оказалось не так страшно, как я себе представляла.

Маркони покинули нас без четверти одиннадцать. Было заметно, что им не хотелось расставаться с нами, но… все хорошее имело обыкновение заканчиваться значительно быстрее, чем плохое.

– А при чем тут ковер? – негромко поинтересовался Северов, когда мы, проводив гостей до экипажа, вернулись в дом.

Опередил, я собиралась вежливо пожелать спокойной ночи и отправиться к себе, полностью выполнив данное матушке обещание не доводить князя. Хотя бы сегодня.

– Самый удобный вариант избавиться от трупа, – решила я отделаться шуткой, поднимаясь по лестнице, ведущей с нижнего уровня большого холла на верхний. – Если быть аккуратным, то никто ничего не заметит. А еще, – остановившись, я обернулась к чуть отставшему Северову, – на Востоке так воруют невест.

– У вас не совсем точное представление об этом обычае, – заметил он, бросив быстрый взгляд на те самые две колонны, за которыми я не так давно пряталась. – Девушка, которую выкрали подобным способом, может стать одной из жен, но ее дети никогда не будут наследниками отца. Их так и называют – оркоты, что значит – не продолжающие род.

– Вы были в султанате? – уточнила я, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах упоминалось это слово. К сожалению, память подводила, хоть я раньше на нее и никогда не жаловалась.

– Я – дипломат, – уклончиво ответил он. Поднялся на ступеньку выше: – Вы ведь слышали наш разговор? – На меня он не посмотрел.

– Разговор? – сделала я вид, что не понимаю, о чем именно он спросил.

Теперь уже князь обернулся ко мне, на губах застыла ироничная улыбка.

– Елизавета Николаевна была слишком взволнованна, чтобы заметить край вашего платья, я – нет.

– Вы точно уверены, что вы – дипломат? – не собираясь признаваться в содеянном, поинтересовалась я.

Мой вопрос он проигнорировал.

– Они считают, что вы – дочь князя Леонида, – без малейшего напряжения произнес он. Протянул мне руку, предлагая на нее опереться, я от поддержки не отказалась, от такого известия ноги мгновенно ослабели.

– Но ведь это не так?! – позволив Даниилу вести меня за собой, спросила я. – Вы сказали матушке…

– Я должен был ее успокоить, – добавил он мне нервозности. – Но – да, я практически уверен, что это не так.

– Практически… – выдохнула я, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Князь Леонид был старшим сыном императора Владислава и будущим правителем Ровелина. Чуть меньше года тому назад неудачное падение с лошади лишило его не только права называться наследником – физическая немощь была одним из критериев, ограничивающих право на власть, но и нормальной жизни. Теперь он просто существовал, не осознавая ничего из того, что происходило вокруг.

Его жена умерла при родах их первенца. Среди магов такое пусть и редко, но все-таки встречалось. Во второй раз жениться он не успел, хоть и был обручен.

Следующим в списке на императорский трон значился князь Ринат…

– Подождите! – Я снова остановилась, только теперь заметив, что мы успели подняться на второй этаж. – Но ведь у князя Леонида…

– У него есть дочь вашего возраста. Незаконнорожденная, – довольно спокойно подтвердил Северов, словно речь не шла о государственной тайне. – Император Владислав приказал мне найти ее и вернуть в семью.

– Она не может стать императрицей… – начала я, не сводя глаз с князя.

– Не может, – подтвердил он, – но в ней течет кровь императоров Ровелина.

– И в случае отдельного решения Владислава, ее дети могут стать претендентами, – продолжила я, вспоминая правила наследования, принятые в северной империи.