— Возможно. И давайте ограничимся шахматной партией, не будем доводить дело до настоящей войны. В отличие от вас, я не желаю смертей даже среди бессмертных — извините за каламбур. Потому даю вам ровно две минуты, чтобы принять почётную капитуляцию.

— Две минуты? Щедро.

Корриган склонился над пультом, пальцы его вновь забегали по сенсорным панелям. Рихард поинтересовался:

— Никак вы пытаетесь остановить «Солнечный Ветер»? — он посмотрел на экран внешней связи: — Полковник, сколько вам надо времени, чтобы начать Манёвр Перехода?

— У нас всё готово, — Тагиров мигом появился на экране. — Жду вашу команду.

Берг удовлетворённо кивнул, снова обратился к Корригану:

— По-прежнему надеетесь выиграть?

— В шахматы? Нет. Но теперь мы сыграем в покер. Что у вас на руках? Эмпатку вы сдали, остались Пристинская, «Солнечный Ветер»… есть что-то ещё? Стрит? Флэш? А у меня каре — преонные пушки в точках либрации Лабиринта.

Елена прикусила щеку. Преонные пушки… значит, их удалось создать. Танемото не ошиблась, предположив, что подтолкнуло Корригана бросить вызов Земле именно сейчас. Пять лет назад это оружие существовало лишь в умах его разработчиков. С тех пор многое изменилось. Весьма вероятно, артефакт Путников ускорил практическое воплощение жутких фантазий оружейников «Генезиса». Это в самом деле было страшное оружие, защитить от которого не могли ни броня, ни силовые поля, ни расстояние. Преонная пушка воздействовала на само пространство-время, выборочно изменяя его структуру таким образом, что сложные органические соединения не могли существовать в зоне поражения.

— Вы блефуете… — пробормотала она.

— Ни коим образом. «Солнечный Ветер» находится под прицелом двух моих орудий. Собственно, я могу уничтожить его экипаж немедленно, но это будет неинтересно. Я запрограммировал управляющий пушками кибер-интеллект так, что он даст залп, едва начнётся активация маршевого двигателя. Задача будет выполнена при любых обстоятельствах, и снять её могу только я. Полковник Тагиров, вы в курсе, что случится с кораблём, если навигатор умрёт в момент фазового перехода?

— Всё, что угодно, — хмуро буркнул Тагиров. Кажется, он почувствовал настроение Елены и оставил надежду, что рассказ о новом оружии — блеф.

— Можно и так сказать. Корабль станет эдакой «кошкой Шрёдингера», его размажет по информационной структуре Вселенной. Земля не получит донесение, и когда её правителям надоест ждать у моря погоды, попытается атаковать нас вслепую: все эти ваши «крейсера», «осадные орудия», «штурмовые бригады», прочий хлам. Преонные пушки уничтожат всё живое на борту кораблей прежде, чем экипажи поймут, что происходит. Затем мы захватим ваши корабли, поставим на них пушки, без всяких помех войдём в локальное пространство Земли… и зачистим её. Всех разом, «хомо» и «сапиенсов». На дератизацию планеты уйдёт около получаса. И так же мы поступим с колониями. Жестоко? Да. Но что поделаешь, мягкий сценарий вы сорвали своей «защитой Алёхина» или как там она называется?

Корриган посмотрел на Берга, на Елену, Тагирова. Подытожил:

— У вас, Рихард, выбора нет. Вы в любом случае полюбуетесь предстоящим спектаклем, а потом я отдам вас Джакобу Бове. Вас, Елена, я не могу принудить вернуться, вы можете выбрать смерть бесполезную и бесславную. Но я надеюсь на ваше благоразумие. Человечество погубили не вы, не я, и даже не Путники! Оно было обречено с самого начала, таковы жестокие законы эволюции. Путники дали людям шанс стать прародителями по-настоящему разумной расы. Глупо выбирать смерть, раз уж в силу обстоятельств вы оказались одной из нас. Тем более, Танемото вас наверняка вернёт к жизни. — Он расплылся в улыбке и добавил: — Понимаю, принять решение мгновенно может не каждый. Рихард выделил мне две минуты на размышления. Готов посоревноваться в щедрости: даю вам три минуты!

Экран погас, в рубке наконец стало тихо.

— Лена, что…

Тагиров шагнул было к ней, но Пристинская быстро вскинула ладонь, останавливая его. На объяснение время будет — потом, позже. За три минуты ей надо сообразить, что делать дальше. На Землю им не вернуться, примем за аксиому: невидимый фронт преонного потока это вам не лазерный луч и не сгусток плазмы, от него не увернёшься. А если бы и получилось, какая в том польза? Земле нечего противопоставить оружию Лабиринта, значит, останется перейти к глухой обороне обжитых локальных пространств и надеяться, что Половинка справится со сверхлюдьми «Генезиса» в одиночку. Нет, плохая затея. Победить они могут, только пока действуют в паре. Если могут… Чёрт, Елена понятия не имела, что она должна сделать! Об этом в Музыке Сфер не было ни звука.

На Горгоне Диана тоже не знала, что делать. И Марина не знала, не могла видеть вариант будущего, отделённый от настоящего точкой сингулярности. Потому вела свою напарницу к этой точке вслепую, надеясь, что та сама поймёт своё предназначение. Что в точке сингулярности произойдёт сборка нового варианта будущего… вернее, набора вариантов. Так и случилось.

Теперь ситуация повторялась. С тем отличием, что Половинка вела к точке сборки её, Елену Пристинскую, и цена вопроса была куда выше, чем на Горгоне. Судя по всему, точка эта здесь и сейчас. Но где тогда информация?!

Елена надавила пальцами на виски, словно это могло помочь. Итак, какие фигуры — или карты по терминологии Корригана! — участвуют в игре? Во-первых, Дин, о существовании которой Корриган точно не догадывается, а Джакоб Бова… ладно, этой неопределённостью пренебрегаем. Далее, сам Джакоб Бова и Корневые, о чьих возможностях и намерениях Елена не могла судить даже в принципе. Далее, Танемото и Дзёдо. Далее, бессмертная и неуязвимая Коцюба, эдакая ладья, действующая грубо и прямолинейно, но способная снести всё на своём пути. Хорошо, что «ладья» на их стороне. Далее, Корриган, вся подчинённая ему техническая мощь Лабиринта, сотни, а то и тысячи разумных «пальцев», разбросанных по планете. Сильная фигура, настоящий ферзь. Вот только как там сказала Рейнфорд о Танемото? «Она способна отобрать нити у другого доминанта…» И вдобавок рядом с Корриганом находится Берг. На что он способен? Половинка уверена — на многое… Тоже неопределённость. При Берге — Ян и Влад. Они, конечно, пешки, но иногда и пешки немало значат.

Далее, «Солнечный Ветер», неуловимый для кораблей Лабиринта. Управляет им гениальный пилот Георгий Тагиров… нет, на «Солнечном Ветре» сейчас два пилота — это имеет значение? И у них есть шаттл с телами пяти избранных, погибших от разгерметизации. При каждом — комплект документации, бесполезной для землян. Но чтобы узнать это, необходимо воссоздать на Земле всю технологическую цепочку и провести эксперимент, да не один! А понять, почему результат получается отрицательным, и вовсе не удастся: в общепринятой земной наукой картине мира нет места для «тонких материй» и «информационной бездны». Ещё преонные пушки, способные уничтожить всё живое на планете за полчаса. Пушки, отслеживающие любую активность на «Солнечном Ветре» и сработающие при включении гипердвигателя. Ха, вот почему рядом нет ни одного лабиринтского корабля! Опасаются попасть под раздачу, наверняка ширина потока задана с хорошим запасом — после Горгоны о таланте Тагирова здесь ходят легенды.

Что ещё она упустила? Да какая разница! Пристинская застонала с досады. Вариантов и так получалось столько, что ей за всю жизнь их не просчитать, не то, что за три отведённые минуты… из которых две с половиной уже прошли. Но ведь и навигатор не просчитывает все возможные варианты гиперкоординат, он выбирает нужный по наитию, использует свой информационный канал, подключение к вселенскому архиву. Она, Елена Пристинская, тоже навигатор! Пусть плохонький, но всё же!

Елена выпрямила спину, протянула руку к сенсору внешней связи. Чуть-чуть не успела, сигнал вызова вспыхнул раньше, осталось принять.

— Три минуты прошли, — объявил Корриган. — Ваш ответ?

— Я возвращаюсь. Встречайте.