— Вольно, вольно, сержант, — усмехнулся Мужчина. Он уже вывел на экран всю интересующую его информацию. — Открывай главный шлюз, посмотрим на вашего «Гремлина».

— Я… я не могу, — растерялся Смарт.

— Эбрахам, открой шлюз.

Глаза Женщины вдруг полыхнули огнём и словно прожгли Смарта насквозь. Во рту мгновенно пересохло, язык прилип к нёбу, а в голове загудело как в пустой металлической бочке. Понадобилось полминуты, пока он смог опомниться и попытаться объяснить:

— После перевода корабля в статус нулевой готовности доступ к нему есть только у командира базы, главного инженера и начальника службы безопасности.

Визитёры переглянулись.

— Придётся будить, — произнесла Женщина.

— Не надо.

Мужчина поднялся с кресла и направился в коридор, ведущий к главному шлюзу пирса. Смарт удивился: он что, не поверил, что двери заперты? Вон же, алые индикаторы горят на панели замка — блокировка.

Действительно не поверил — подошёл, подёргал за колесо аварийного запирания. Тщетно…

И тут у комендор-сержанта Эбрахама Смарта глаза полезли на лоб. Мужчина упёрся ногами в пол, ухватил за колесо покрепче, налёг на него. Секунду, две, десять ничего не происходило. Затем колесо поддалось. Очень нехотя, по миллиметру, стало вращаться. И ещё более медленно массивная плита сдвинулась с места. Вопреки блокировке, вопреки запорам. Вопреки здравому смыслу!

«Крак!» — запорное колесо не выдержало битвы с замком, отвалилось. Мужчина пошатнулся, но на ногах устоял. Чертыхнулся, отбросил бесполезный кругляш в сторону. И вцепился пальцами в едва наметившуюся щель между плитой двери и переборкой.

Человеческие кости и мышцы оказались крепче сверхпрочного композита. Замок заскрежетал. Хрустнул. Сломался. Дверь покорно ушла в паз, открывая дорогу к шлюзу и гиперсветовому буксиру. Мужчина ушёл туда, не оглядываясь. А Женщина обернулась, посоветовала перед тем, как захлопнуть гермошлем:

— Эбрахам, или уходи отсюда, или надень скафандр.

Покинуть пост Смарт не мог, поэтому бросился к шкафу, напялил скафандр. Уложился в норматив с походом — закончил «упаковываться» за мгновение до того, как засвистел, улетая в пустоту, воздух, и вспыхнуло на стене аварийное табло разгерметизации.

Расстыковка буксира прошла штатно, внешний шлюз закрылся. Давление воздуха на пирсе вернулось к норме, погасло аварийное табло, Смарт снял и аккуратно вернул на место скафандр. И лишь после этого гулкая пустота в голове исчезла, и Эбрахам со всей ясностью осознал — только что у него случилось ЧП. Какое там «только что» — уже полчаса назад!

Ещё пятнадцать минут ушло на то, чтобы рапорт пробился по инстанциям сквозь сознания полусонных дежурных до самого верха — до командира базы «Индепенденс» контр-адмирала Клеменса. Зато потом спокойствие орбитального дока разлетелось в клочья.

В служебное помещение седьмого пирса народу набилось под завязку — всё руководство базы поголовно и добрая половина офицерского состава. Эбрахам никогда прежде не видел столько звёздочек одновременно. Ему оставалось стоять по стойке смирно и таращить глаза — оправдываться, возражать бесполезно. С нашивками комендор-сержанта он мысленно простился ещё когда в ответ на его доклад о происшествии начальник службы безопасности выразительно повертел пальцем у виска.

— Не понимаю, чем они взломали шлюз?! — главный инженер базы полковник Миллер ползал вокруг покорёженной двери, нимало не стесняясь подчинённых. — Похоже, какой-то специнструмент из неизвестного нам сплава.

— Скоро узнаем, скоро они нам всё расскажут, — пообещал начальник СБ. — Крейсера в лагранже уже оповещены, вышли на перехват.

— Не успеют перехватить, — буркнул сидевший за пультом управления замкомандира базы. — Они начали Манёвр Перехода.

— И куда они надёются сбежать, интересно? — эсбэшник посмотрел на Эбрахама. — Ты хоть их лица запомнил, чудо? Дьявол, где их теперь искать! Кто они вообще такие — русские, китайцы, индусы?

Смарт честно попытался вспомнить внешность недавних визитёров. Не смог. Для него они остались Мужчиной и Женщиной. Но и это было больше, чем информация с камер наблюдения и запись разговора с бортом 23/15. От тех вовсе ничего не уцелело.

— Не переживай, подполковник, рано или поздно узнаем, кто они, — заверил контр-адмирал Клеменс. — Буксир не косморазведчик, на нём далеко не улетишь. Звёздного Атласа нет, в навигационный компьютер забиты координаты только наших планет. Как уйдут в гиперпространство, так и выйдут из него.

Контр-адмирал ошибся.

Только закрою горячие веки

Райские розы, райские реки…

Марина Цветаева

Судя по всему, они нашли рай.

Вокруг звезды спектрального класса G2V вращалась всего одна планета. Зато какая! Толстый слой азотно-кислородной атмосферы, вода, распределённая по поверхности настолько равномерно, что ни океанов, ни континентов не существовало — сплошное ожерелье неглубоких морей и архипелагов. Нет горных хребтов и глубинных разломов, нет действующих вулканов и сейсмически-активных зон, мягкий, умеренно влажный климат, не знающий смен времён года. Планета не просто попадала в обитаемую зону — она занимала самую её сердцевину. Сестричка Земли, но более ласковая, приветливая и спокойная. Здесь обязана была зародиться жизнь. И она здесь имелась — зелёным ковром покрывала каждый клочок суши.

Десятый день корабль-разведчик «Владимир Русанов» шёл сквозь локальное пространство звезды. До выхода на орбиту и начала полномасштабных исследований оставался ещё один. Но и так было ясно — им повезло. Повезло Европейско-Российскому Союзу: найдена потенциальная колония, позволяющая расширить мощь и размеры державы. Повезло экипажу: заработаны премиальные бонусы и слава первооткрывателей, что иногда бывает полезнее любых бонусов. Повезло командиру — Елене Пристинской. В первой же самостоятельной экспедиции повезло.

Это было именно везение — в полётном задании значилась совсем иная звёздная система, навигатор не угадал с параметрами Перехода с первого раза. Они с бортинженером провели бы юстировку м-двигателя и повторили попытку, так и не узнав, что стояли на пороге рая. Если бы командир спала в стасис-капсуле, как предписывал Устав. Но она не спала, сидела в рубке рядом с навигатором и пилотом, — очень уж Елена любила прыжки сквозь пустоту, сквозь ничто без времени и пространства, сквозь точку собственной сборки. И когда кибернетик провёл привязку по реперам, когда стало ясно — промазали, она остановила регламентную процедуру, приказала продолжить исследование системы. Возможно потому, что солнце земного типа было ничем не хуже того, к которому они летели? Или — интуиция подсказала задержаться? Она рискнула, поставила на кон репутацию командира косморазведки. И выиграла джек-пот.

Да, люди и прежде встречали в космосе обитаемые миры. За последние полторы сотни лет косморазведка нашла больше десятка планет, похожих на Землю. Похожих, но всё же других, чужих. Надо было приспосабливаться к иному чередованию дня и ночи, времён года. К особенностям атмосферы. Часто — к не слишком комфортному климату. К незнакомой флоре и фауне. К регулярным прививкам, заменяющим отсутствующий у пришельцев иммунитет. Но всё равно, каждый новый мир ложился драгоценным камешком в ожерелье освоенного человечеством космоса. Этот несомненно был алмазом, ждущим огранки терраформирования, чтобы превратиться в великолепный бриллиант. А может быть — чем не шутит Великий Дух Дальнего Космоса! — планета уже готова принять новых хозяев?

«Инструкция по внутреннему распорядку» в косморазведке считалась документом скорее рекомендованным, чем обязательным. На кораблях подстраивали её под собственные вкусы. Предыдущий командир «Русанова» любил дисциплину. Подъём в 6:00, завтрак, обед, ужин — строго по расписанию. Пристинская менять ничего не стала — негоже начинать с мелочей. Заводила будильник на 5:30, чтобы не спеша принять душ, причесаться, одеться, приготовить себя к новому рабочему дню. И к очередной встрече с экипажем.