Она знала, сколько их и где они строят свой тирч. И раньше, чем избранные добрались до ц’Аэра, смогла понять смысл услышанной во сне фразы. Осознать её всю целиком, а не по отдельным словам. Постигла, ужаснулась и решила во что бы то ни стало найти, кому фраза принадлежит.

Ирис нащупала его утром того дня, когда начался Большой дождь. Вернее — её. Страшные слова мысленно произнесла невысокая, чуть полноватая женщина с очень тёмной, почти чёрной шестью на голове. Это было странно: она ожидала увидеть монстра, а в облике инопланетянки не было ничего угрожающего. Вечером, когда пошёл дождь, и атмосфера Шакха очистилась от излишнего напряжения, Ирис смогла рассмотреть инопланетянку досконально. Попыталась прикоснуться к её сознанию.

Женщина почувствовала вторжение, вздрогнула и вдруг закричала прямо в лицо невидимой наблюдательницы: «Эй, я не боюсь тебя! Ты слышишь? Не боюсь, и ты меня не остановишь!» Ирис не ожидала такого, невольно отпрянула, разрывая возникшую связь, позволила инопланетянке сбежать, укрыться в своём логове из неизвестного кхирам металла.

Слова не давали покоя. Они противоречили чёткой и явственной мысли незнакомки: «Я боюсь тебя, но всё рано сделаю то, что задумала». Чего она могла бояться? Ведь это не Ирис пришла в мир инопланетников, не она стремилась превратить их в животных, оборвать путь, которым идёт чужое племя!

Ирис понадобилось несколько дней, чтобы разобраться и с этим, узнать о женщине со странным, непроизносимым именем всё. Инопланетянка боялась смерти. Своей личной смерти, освобождения от утратившей пригодность физической оболочки, венца тхе-шу! Все пришельцы, поселившиеся в железном тирче, боялись этого — смерти и боли. Но готовы были причинять их другим! Несомненно, это племя поразила страшная болезнь, и теперь они принесли её на Шакх. Маленькая женщина была опаснее всех, потому что знала и понимала больше других. От неё следовало избавиться, пока не поздно. Но сил для этого у Ирис не было. Она могла лишь наблюдать за поступками и мыслями инопланетницы. Наблюдать и ждать.

Потом женщина узнала о Хранительницах. Зачем Дади рассказал ей, девушка не поняла, но испугалась. Болезнь грозила выплеснуться за пределы тирча пришельцев, расползтись по всему Шакху. Ирис не могла более оставаться только наблюдательницей. Впервые она попыталась сама позвать Хранительницу.

Звать Хранительницу — привилегия со-ртох. Но Ракиш ничего не знала о намерениях звёздных пришельцев, а и узнала бы — не поверила. Обсуждать это с Первой Матерью — только пугать. Ирис не хотела прибегать к её помощи, разве что в крайнем случае, если Хранительница не пожелает говорить с ней напрямую. Но Хайса откликнулась сразу, как будто давно следила за девушкой, ждала, когда та решится заговорить с ней.

— Хранительница, звёздные пришельцы опасны!

— Я знаю.

— Женщина, похитившая кровь Тассит — главный очаг болезни. Её нужно уничтожить.

— Ты ошибаешься. Она не болезнь, она — лекарство.

Ирис опешила.

— Не понимаю!

Хранительница на какое-то время замолчала, но оставалась рядом, девушка ощущала, как её пальцы осторожно касаются сознания. Затем продолжила:

— Попробую объяснить. У пришельцев со звёзд есть такой способ лечить болезни. Находят человека, который смог победить недуг и выздороветь. Берут немного его крови и вливают в кровь тех, кому только предстоит заболеть.

— И это помогает? Они не умирают после этого?

— Как правило.

Ирис постаралась осмыслить услышанное. Метод лечения был странным, примитивным, но, в общем-то, понятным. Однако какое отношение он имел к черноволосой инопланетнице?

— Хранительница, прости, я всё равно не понимаю.

— Ты поймёшь очень скоро. Получишь ответы на все вопросы, какие сумеешь задать. Там в твоём распоряжении будут все ответы.

— Там? — Девушка поняла почти мгновенно, о чём говорит Хранительница. — Мне пора отправляться в Усыпальницу? Я готова.

— Нет, — остановила её Хайса, — не готова. Ты лишь пытаешься ступить на этот путь. Чтобы стать тем, кем я есть, мне понадобились многие десятки лет, а у тебя в распоряжении только десять часов. Потому что сегодняшний день — Лазоревый. Сегодня инопланетники оборвут тхе-шу Кхарита. Я не знаю, можно ли это предотвратить, и если можно, то как. Во мне нет силы, чтобы понять их. Надеюсь, ты сумеешь. Единственное, чем могу помочь — превратить десять часов в десять дней для тебя.

— Что я должна сделать за эти десять дней?

— Пройти весь путь.

— Весь путь до Усыпальницы?

Хранительница не возразила. Но молчаливое подтверждение могло означать не только путешествие в Запретные земли, но и дорогу куда более долгую. Такую долгую, что переспросить девушка не решилась. Хайса удовлетворённо подытожила:

— Время сна подошло к концу, начинается время яви. Просыпайся, буди Тассит и брата, — идти легче, когда рядом те, кому ты дорог. Я жду вас в небесном дворце. Сейчас.

Это было всё, что сказала Хранительница, отправляя их в необычное путешествие. Не считая короткого «Пора!» в тот миг, когда чце-ригхтоэ’ох выбросил гостей на склон к’Эхира. Но перед этим случилось ещё одно. Сон не сон, скорее сноявь. Но кем она могла быть навеяна?

Ирис стояла на площади посреди тирча. Странного, незнакомого тирча, такого огромного, что не было у него ни конца, ни края. Блеклые дома в десятки ярусов нависали над ней, норовили придавить к земле. Но и земли здесь не было. Упруго-пружинящий камень под ногами будто парил в воздухе, а внизу висели, сплетаясь, перекрещиваясь, такие же площади и улицы, и дома десятками ярусов уходили куда-то вглубь. Этот мир был мёртв и пуст. Свинцово-серое небо над головой, серые, увядшие листья карликовых деревьев, серые слепые глазницы окон.

«Это не Кхарит!» — Девушка растеряно оглянулась в поисках Хранительницы. Она сказала это мысленно, но эхо подхватило её голос, понесло, завертело между каменными башнями, зазвенело, зашуршало в серпантине улиц. Ирис испугано попятилась. «Хайса?» Ответа не было. Кажется, она одна уцелела в этом тоскливом мире.

Эхо улетело и затихло. И вновь — ни звука, ни дуновения ветра. Что делать дальше, Ирис не знала. Зачем она здесь? Постояла несколько минут, неуверенно сделала шаг, следующий. Было так тихо, что каждое её движение отзывалось гулом во всех ярусах странного города.

Фигуру в блеклой бесцветной одежде она увидела, когда подошла к самому краю площади, там, где за канатами ограждения уходила далеко вниз пустота. Фигура стояла так же, как и она, беспомощно вцепившись в поручни. Только на много ярусов ниже, там, где серые внутренности города таяли в вечных сумерках. Должно быть, женщина услышала звук шагов наверху, потому что стояла, запрокинув голову, пыталась разглядеть что-нибудь на верхнем ярусе. Ирис узнала это лицо несмотря на расстояние, несмотря на сумерки. То самое, что видела мысленным взором, пробираясь в тирч пришельцев. Так значит, видение пришло из сознания инопланетницы!

Ирис облегчённо вздохнула, — серый мир вокруг действительно был чужим. Он не имел к ней никакого отношения, так, досадная помеха на пути, излишняя тревога, непрошено вторгшаяся в её сон. Нужно проснуться и забыть… Ирис так и сделала. Почти забыла, потому что следом за тем сном обрушилась гибель Дади, боль Тассит. А потом чце-ригхтоэ’ох забросил их в леса к’Эхира, и нужно было думать лишь об одном — о своей миссии.

«Ты не готова», — сказала Хайса, отправляя Ирис в путешествие и подарила десять дней несуществующего времени. Не для того, чтобы преодолеть расстояние в два десятка архов, — Хранительница с таким же успехом могла перенести её к самой Стене Снов, и компания Тассит и Саши была бы излишней. Нет, за это время ей предстояло преодолеть себя.

Поняла это Ирис, когда прозрачная преграда нависла над ней. Оставалось пройти несколько последних шагов, протянуть руку… Но девушка не двигалась с места. В самом ли деле она уже та, кем должна стать? Многое изменилось за дни пути. Теперь Ирис не сомневалась в собственных способностях. Она ведь смогла нащупать нож, меч и лук, когда стая шо-ачи напала на Тассит. Ощущение силы было в тот раз словно вспышка. Когда брат ринулся вниз не задумываясь, не размышляя, его импульс воли хлестнул по сознанию, высвобождая недоступные прежде возможности. Миг — и она знала, что делать. Действовала быстро и уверенно: взять перевязь с мечом в родном тирче, дальше — нож, оставленный братом в спальне рта, и там же лук и колчан для себя. Время и расстояние роли не играли, их не было в той снояви, где оказалась девушка. Напоследок она добавила силы и скорости мускулам Саши и соединила своё воображение с явью. Всё получилось, — тени сомнения не возникло, что так и будет, — оружие оказалось там, где она хотела его видеть.