– Я уже заждалась, принц Тристан, – заговорила она низким бархатным голосом, а затем вышла на свет, который выхватывал из мрака небольшой участок перед окном.

Прищурившись, Тристан разглядывал девушку и пытался понять, где ее видел. Она была одета в простое синее платье для прислуги со светло-голубым передником. Густая коса насыщенного карамельного цвета лежала на плече, достигая кончиком талии, а темно-карие глаза блестели в лунном свете. Она была хороша собой. Слишком хороша.

– Мы знакомы? – неуверенно спросил Тристан. Он точно видел ее раньше, но не мог понять, где и когда. Особенно не давала покоя маленькая родинка возле ее рта, которая так и притягивала внимание к чувственным мягким губам.

– Неужели вы не узнали меня без идиотского парика и слоя краски? Признаться, я разочарована, принц Тристан. Вы всегда казались мне очень наблюдательным.

Без жеманного кокетства и томного придыхания ее голос был совершенно другим, а про лицо, не изуродованное белилами и румянами, и говорить нечего.

Перед ним стояла Адалина Ришель собственной персоной. Взгляд ее был серьезным и сосредоточенным. Губы не кривились в вульгарной улыбке – только уголки слегка приподняты, будто она одновременно и рада, и опечалена. Она не жеманничала, не жестикулировала так рьяно, как во время трапезы, а стояла прямо и неподвижно.

Тристан наконец вышел из оцепенения и скривил рот в привычной ухмылке:

– Я просто обязан узнать, что случилось с той бойкой милой девочкой, которую я встретил восемь лет назад, что она докатилась до такой жизни. Фаворитка короля? Серьезно?

– Ты хотел сказать «шлюха короля», верно? – Адалина горько улыбнулась. – Тогда мы застрянем здесь на всю ночь. Но если хочешь короткую версию моей истории: я запомнила твой старый урок, и он до сих пор спасает мне жизнь.

– Я многим раздаю бесплатные уроки, не напомнишь, какой именно? – Тристан брезгливо смахнул с подоконника пыль, но лишь размазал ее и запачкал руки. Наплевав на чистоплотность, он сел.

Адалина не последовала его примеру и прислонилась к стене, обхватив себя за плечи длинными изящными пальцами.

– Ты сказал, что иногда, чтобы защититься от врагов, приходится прикидываться бесполезным недоумком. Тогда никто не будет воспринимать тебя всерьез, не будет видеть в тебе угрозы. Это сложная игра, в которой можно стать либо забытым всем мусором, либо выведать чужие секреты и страхи и стать опасным врагом. Невидимым, оттого и опасным.

Тристан усмехнулся и покачал головой.

Адалина выдавила из себя печальную, но искреннюю улыбку.

– Рада видеть тебя в добром здравии.

– Взаимно. Как ты оказалась здесь и где Изобель?

– Изобель – моя служанка, Тристан. Мне пришлось долго следить за ней, чтобы узнать о ее причастности к вашей гильдии.

От роя мыслей у Тристана разболелась голова. Он окинул ее еще одним придирчивым взглядом.

– Платье прислуги идет тебе куда больше, чем те безвкусные тряпки.

Адалина фыркнула и откинула косу за спину.

– Рада, что ты по достоинству оценил мой маскарадный наряд. Но давай ближе к делу. Я знаю, что ты здесь ищешь, и могу тебе помочь. Если окажешь мне ответную услугу.

Тристану казалось, что уже ничто не способно его удивить. Но вот он стоит здесь, в грязной пыльной каморке, и разговаривает со старой знакомой, которой восемь лет назад помог по доброте душевной. Правда, тогда она была не статной красавицей, которая по неведомым ему причинам вела себя на людях как вульгарная дурочка. Адалина была всего лишь тринадцатилетней девочкой – чистой, невинной и еще не знающей, сколько грязи, порока и лжи есть в этом несправедливом мире. Она не знала, что молодой южный принц, приехавший погостить в столицу Запада, носил прозвище Порочный, и в минуту безысходного отчаяния обратилась за помощью именно к нему. Это случилось так давно, что Тристан почти забыл ее. Но теперь, глядя на повзрослевшую Адалину, отчетливо понимал, что платить приходится не только за грехи, но и за добродетель.

8 лет назад

На торжестве в Изумрудном дворце собралась вся знать Запада и королевские семьи Юга, Союза Островов и Востока. Свадьба принца Стефана отмечалась с невиданным размахом, как будто семья Адесто готовилась к пиршеству не одно лето, а как минимум десятилетие.

Тристан чуть не умер от тоски среди высокомерных леди и нахохленных лордов, но героически выстоял, потому что проводил время в компании любимого вина. Он бы так и продолжал сидеть в одиночестве за столом в разгар танцевальной части пира и истощать запасы винного погреба короля Танната, но где-то между девятым и десятым бокалами к нему подошла соплячка лет десяти-двенадцати с до черта важным видом.

– Милорд. – Она присела перед ним в реверансе, и ее тщательно завитые кудряшки подпрыгнули в такт движению. – Разрешите сделать вам замечание?

Тристан так и замер, не успев поднести бокал ко рту.

– Разрешаю, миледи.

Последнее слово он произнес с явной издевкой, но худая, как щепка, девчушка ничуть не стушевалась. Она с грацией истинной дворянки расправила складки платья и вздернула острый подбородок.

– Негоже, милорд, благородному юноше сидеть в одиночестве и напиваться, пока в бальной зале среди танцующих явный перевес в сторону женщин.

Тристан дернул уголком рта в попытке сдержать смешок.

– Миледи, а вы видите здесь благородного юношу? – Он с серьезным видом осмотрелся по сторонам. – Я вот не заметил.

Девочка даже не улыбнулась и продолжила сверлить Тристана суровым взглядом. Прямо как его матушка, когда он хамил ее фрейлинам.

– Милорд, я говорю о вас! – прощебетала она. – Или вы не считаете себя благородным?

– Не страдаю такой добродетелью. Кто ты, дитя?

Она насупилась и выпятила совершенно плоскую грудь.

– Я Адалина – младшая представительница древнего и могучего рода Ришель. А вы кто? Невоспитанный пьяница?

Тристан не сдержался и громко фыркнул. Эта девочка немного отвлекла его от скуки и навязчивых воспоминаний о сероглазой блондинке, которую он вот уже три месяца не мог выкинуть из головы. Которую сам же и отверг, жестоко оскорбив…

– Слыхал я о вашем древнем, могучем роде. В частности, о ваших женщинах.

Девочка заученным движением поправила карамельного цвета кудряшки. В ее больших карих глазах вспыхнуло любопытство.

– И что же вы слышали?

Адалина посмотрела на пустующий стул по соседству с ним. Она явно хотела присесть, но этикет не позволял сделать это, пока Тристан не предложит. Однако он не собирался так просто уступать малявке. Он потянулся за бутылкой и наполнил бокал.

– Не хотите выпить со мной, леди Адалина?

– Нет, конечно, мне еще рано, – испуганно промямлила она. – Вы ответите на вопрос? И вы не представились, милорд.

Тристан сделал смачный глоток вина и облизнул губы, отчего Адалина зарделась как спелая земляника. Он сразу заметил ее взгляд. Мелюзге было от силы лет двенадцать, но именно в этом возрасте девчонки начинают влюбляться. Вот только не в прыщавых нескладных ровесников, а в зрелых красивых юношей. Тристан никогда не страдал скромностью и прекрасно знал, что был непростительно красив. Он снова осмотрел ее с ног до головы, предвкушая, как уже через минуту она сбежит, сгорая от стыда. Ну или разревется.

– Во-первых, ваше «милорд» неуместно. Я принц Южного королевства, Тристан Вейланд. Во-вторых, я слышал, да и знаю на собственном опыте, что женщины из рода Ришель никчемны в одном важном умении – раздвигать ноги перед мужчинами.

Он пристально посмотрел в глаза девочки, ожидая реакцию. Ее щеки из нежно-розовых стали пунцовыми, а рот приоткрылся от изумления. Тристан уже готов был отпраздновать маленький триумф громким хохотом. Будь здесь матушка, она бы придушила его за такое поведение в обществе ребенка, а Рэндалл так и вовсе бы упал в обморок со стыда.

Перед его глазами пронеслось воспоминание, как он оскорбил Анну, когда та ночью пришла к его покоям выяснять отношения. Ему было больно видеть ее слезы. Когда она убежала, его грудь и горло жгло от своих же собственных мерзких слов сильнее, чем от ее пощечины.