Рэндалл не верил своим ушам.

Что это? Совесть? Скорбь по младшему брату или очередной коварный план Хитрого Лиса?

– О чем вы говорите, Ваше Высочество? – впервые подал голос главнокомандующий армии Юга.

– Рэндалл не лжет. Артур действительно отдал приказ убить его в Сентроуском лесу. Он знал, что наш брат придет туда, чтобы спасти жену. А также приказал убить и Уилла, если тот посмеет вмешаться.

– Как вы это узнали, принц Калеб? – спросил Элас с той же мягкой улыбкой, как будто интересовался о погоде.

Калеб нахмурился. Потом дернул головой, потер рукой шею и с горечью произнес:

– Этот приказ передал лично я. Я не мог ослушаться будущего короля, но и смерти братьям не желал. Думал, что вовремя подоспею со своими людьми к месту событий. – Калеб горько усмехнулся. – Но Артур не доверяет даже самым преданным братьям. Он обманул меня, назвав неверное время отбытия княжны Авроры на Север. Когда я добрался к месту засады, Уилл был уже мертв. Он умер на руках Рэндалла. Рэндалл мог бы бежать, понимая, что все подозрения падут на него, но он не хотел оставлять нашего брата. Это Артур повинен в смерти Уилла.

С конца зала донесся приглушенный всхлип. Рэндаллу не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кому он принадлежал. Он и так знал, что это была королева Мари.

Артур не изменился в лице, лишь устало потер виски и встал.

– Теперь вы понимаете, уважаемые члены Совета, что происходит? Это целый заговор против меня. Заговор, устроенный моими родными братьями!

Рэндалл раздраженно вздохнул. Казалось, Артур не признает вину, даже если весь мир восстанет против него.

– Члены Совета, я взываю к вашей справедливости, – снова заговорил Калеб. – Уже несколько людей свидетельствовали против кронпринца Артура.

– У вас нет доказательств моей вины, – процедил Артур.

– А у тебя нет доказательств твоей невиновности!

Кай и двое представителей от Севера следили за происходящим с мрачными лицами. Король Элас, напротив, катал на губах плутовскую улыбку и не переставая поглаживал аккуратно постриженную бороду. Король Шахр и вовсе силился не уснуть. Для них все это выглядело как увлекательное представление, словно Рэндалл и Артур играли в шахматы, и они ждали, кто одержит верх в этой партии. И плевать, что фигурами на доске были живые люди.

– Призываю всех к спокойствию. – Стефан встал и выставил руки в примирительном жесте. – Если больше свидетелей и желающих высказаться нет, думаю, пора переходить к голосованию.

Южное королевство и Арден в голосовании не участвовали, поскольку были заинтересованными сторонами, и остальные – бесстрастные судьи – должны были определить их судьбу. Вот только Рэндалл точно знал, что Стефан не был бесстрастным судьей.

Рэндалл вновь обернулся в сторону свидетелей в поисках Авроры и ее молчаливой поддержки. Казалось, на протяжении всего Совета она не отрывала от него взгляда и нервно теребила перстень. Он ласково провел пальцем по своему камню, на что тот отозвался мягким теплом и свечением.

Они со всем справятся. Обязательно.

Первым с места поднялся один из представителей Островов – коренастый смуглый мужчина с темными волосами, слегка отливавшими рыжим. Он уже собирался заговорить, как вдруг двери зала распахнулись. Все взгляды устремились к дверному проему, и Рэндалл впервые за этот день выдохнул с облегчением.

В зал вошел Тристан.

– Прошу прощения за опоздание. Дороги в Аталасе забиты каретами да повозками, ни пройти, ни проехать. Ты бы разобрался с этим, Стефан, – обратился он к западному королю в привычной нахальной манере. – Я привел еще одного свидетеля. Того, кого все на Материке считали смертельно больным и кого родной сын держал в заточении против воли, чтобы узурпировать трон!

Артур резко вскочил, отодвигая стул, тяжелые ножки которого с неприятным скрежетом проехались по мраморному полу.

По залу прокатились удивленные возгласы, когда в дверях показался Закария, ведущий под руку короля Южного королевства Алана Вейланда.

Рэндалл заметил, что с последней их встречи отец заметно постарел, исхудал и осунулся. Его некогда золотистые кудри поседели, а лицо испещрили глубокие морщины. Словно прошло не два с половиной года, а десять лет. Он шел тяжелой поступью, наваливаясь всем телом на Закарию. Рэндалл хотел было посочувствовать ему, но быстро напомнил себе, что его мама страдала всю жизнь по вине этого человека.

Алан смотрел перед собой пустым взглядом, будто не понимал, куда пришел и зачем, но при виде младшего сына замер. Закария остановился вместе с ним и по привычке втянул воздух, прикрыв глаза. Как будто забыл, что утратил эту способность, и хотел прочесть ауру старого короля. Однако Рэндаллу не требовались способности адепта теней, чтобы разглядеть во взгляде отца непередаваемые тоску и боль.

Алан что-то прошептал, сжимая ладонью край камзола.

– Сынок, – прочел по его губам Рэндалл и подавился воздухом.

Отец никогда не называл его так.

Рэндалл бы так и стоял как вкопанный, глядя на Алана и пытаясь понять свои чувства, вызванные встречей с отцом, но зал стремительно наполнялся гомоном взволнованных голосов.

– Отец! Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя перенапрягаться! – Артур продолжал мастерски играть роль заботливого любящего сына. – Тристан! Ты для чего привел отца, он ведь очень слаб?

– Довольно, Артур! – громко приказал Алан и тут же поморщился, будто это причинило ему боль.

Артур замолчал, и с его лица наконец-то слетела маска, выдавая истинные чувства: злость, тревогу и страх.

Закария помог королю подойти к круглому столу, а слуги заблаговременно подвинули стул. Алан сел поодаль от Артура и представителей Юга – поближе к Рэндаллу.

– Уважаемые члены Совета и свидетели! – начал он таким усталым голосом, словно его только что подняли из постели. Может, так оно и было. – Я Алан Вейланд, король Южного королевства. Треть из вас знают меня в лицо, поэтому, думаю, доказывать истинность своей личности мне не придется. – Он покосился на Артура. Его слова наверняка поняли лишь единицы, но Рэндалл сразу догадался: Алан намекал на то, что Артур выдавал за короля самозванца. – Я догадываюсь, что вы обсуждаете, но хочу выдвинуть свои обвинения.

– Отец, ты выпил лекарства? Тебе снова нездоровится? – Артур снова предпринял попытки выдать Алана за больного. – Тебе нельзя волноваться.

– Замолчи! – Арон поднялся с места для свидетелей и, приблизившись, встал позади стула отца, будто охраняя его.

– Спасибо, сын, – тихо отозвался Алан. – Я свидетельствую, что мой сын, Артур Вейланд, узурпировал трон!

Шквал изумления и возмущения прокатился по залу, словно рокот летней грозы, предвещающей ужасный ливень. Люди уже не просто перешептывались, а выражали недоумение и негодование вслух. Даже король Элас, который наблюдал за происходящим с лукавой улыбкой, нахмурился.

Стефан пытался призвать людей к спокойствию, но на его лице отражалась растерянность, а взгляд то и дело устремлялся к Артуру с немым вопросом.

– Вы можете рассказать подробнее, король Алан? – Из голоса Эласа пропали елейные нотки, он звучал спокойно, но сурово. – Как ему удалось присвоить власть при живом отце?

Алан побледнел. Его зрачки метались из стороны в сторону, выдавая смятение и стыд. Тристан, стоявший у дверей, подошел к отцу и сжал его плечо. Со стороны могло показаться, будто этим жестом он хотел поддержать отца, но Рэндалл сидел достаточно близко и видел, как пальцы брата впились в ткань камзола, побелев от напряжения. Алан вздрогнул и неуверенно закашлялся.

– Я не сразу догадался, что происходит. Когда я узнал, что Рэндалл погиб в море, мое здоровье пошатнулось. Артур помогал мне в делах правления, и я был ему благодарен. Он также нашел искусного целителя с Малого Материка, который, по его словам, мог исцелить меня. К сожалению, я слишком поздно осознал, что на протяжении почти двух лет родной сын опаивал меня дурманящими снадобьями, лишавшими сил. Я чувствовал постоянное недомогание и сонливость. Иногда у меня туманилось сознание, и я не узнавал даже близких. Потом Артур перевез меня в летнюю резиденцию – якобы мне там будет спокойнее. Но когда я начал противиться его воле и требовал сменить лекаря, он заточил меня в плен. Сейчас в летней резиденции, насколько мне удалось выяснить, находится человек, очень похожий на меня. А чтобы даже у близких не возникло сомнений, что самозванец – это я, Артур заразил беднягу кожной хворью, и теперь к тому боятся подходить.