— За что?

— Вы за меня… э… заступились.

Корриган засмеялся.

— Не стоит благодарности. Награждение вас орденом Бетельгейзе — это, скорее, побочный эффект. Кстати, ваш будет под номером тринадцать, вас это не смущает? Я хотел напомнить коллегам, что Космос — не Земля. Мы слишком заигрались в политику, увязли в наших внутричеловеческих разборках. Пора учиться мыслить глобально. Дзёдо — отличный повод понять это. Если некая группа людей попытается присвоить право единолично контактировать с иным разумом — или, к примеру, владеть артефактами внеземной цивилизации, пусть в самых благих целях, — ни к чему хорошему это не приведёт. Потому что всеобщее благо — понятие относительное. Вы со мной согласны?

Пристинская пожала плечами. Она не понимала, к чему этот разговор.

— Согласна.

— Это хорошо, что вы согласны, — Корриган кивнул. И вдруг оглянувшись, объявил: — А музей неплох. Жаль, не полный. Интересно было бы увидеть галактическое утро человечества во всём его многообразии.

— Ага, экспозиции Лабиринта здесь нет, — тут же подначила Елена. — Насколько мне известно, её нет ни в одном музее Земли.

— Увы.

— Не оттого ли, что вы чересчур прилежно храните его тайны? В самых благих целях, разумеется.

Корриган удивлённо приподнял брови. И засмеялся. Смеяться он начинал весьма охотно, по любому поводу — отметила Пристинская.

— Подловили. Но у меня есть, что возразить. Тайны нашей планеты мы храним исключительно от недоброжелателей. Для друзей мы всегда открыты. И мы не признаём расовых, национальных — тем более, государственных — различий между людьми. Например, среди жителей Лабиринта много выходцев из Евроссии. Да, пока мы формально входим в Консорциум, но это временное ограничение. Скоро мы от него откажемся и снимем визовый режим. А вас я приглашаю к нам в гости уже сейчас. Вполне официально, как вице-президент Фонда «Генезис».

Предложение было настолько неожиданным, что Пристинская растерялась, замешкалась с ответом. Корриган заметил, улыбнулся ободряюще:

— Немедленного ответа я не требую. Как надумаете, сбросьте мне сообщение на визифон, остальное я улажу.

— Но я не знаю вашего номера…

Последние звуки фразы ещё слетали с языка, а виз во внутреннем кармане кителя уже звякнул, предупреждая о принятом сообщении. Елена поспешно вынула его. И прежде, чем взглянула на экран, догадалась, что там. Корриган подтвердил:

— Да, это мой личный номер. Звоните в любое удобное для вас время.

— Но… как вы это сделали?!

— О, это самая малая из тайн, которые вы узнаете, побывав на Лабиринте.

Елена прищурилась недоверчиво:

— Говорят, с Лабиринта не возвращаются. Я узнаю ваши тайны, но останусь там навсегда?

Корриган засмеялся. Как обычно.

— Уверяю, мы никого не удерживаем силой. Конечно, если вы, посетив наш мир, решите сделать его и своим, я буду очень рад. Но если нет — ваше доброжелательное отношение тоже многое значит, поверьте.

Пристинская покачала головой.

— Никогда не думала, что я такая важная птица. Откуда это внимание к моей скромной персоне? Господин Корриган, признайтесь, вам от меня что-то нужно.

— Да, — он и не подумал увиливать, — нужно.

— Что именно?

— Полное содержание вашего разговора с Цеуси Танемото.

Пристинская растерялась.

— Разве вы не смотрели запись в отчётах экспедиции? У вас же есть к ней доступ.

— Смотрел, и очень внимательно. Но ведь вы могли отредактировать её. Или кто-то другой, пока вы были… нездоровы. Вырезать нечто, не относящееся к Дзёдо. Нечто личное.

— Вы ошибаетесь! В отчётах полная версия…

— А что Танемото рассказал вам об экспедиции «Сёгуна» на Горгону?

— На Горгону?!

— Да. Разве вы не знаете, что именно «Сёгун» побывал в пространстве Горгоны после гибели экспедиции «Христофора Колумба»? Именно Цуеси Танемото привёз отчёт командира Круминя с версией событий, отличной от той, что была представлена Всемирному Совету властями Евроссии. В этом отчёте — правда, которую спецслужбы предпочли скрыть. В том числе от вас. А ведь для вас это важно — узнать, как и почему умерла ваша мама. Верно?

Твёрдый колючий комок подкатил к горлу резко и беспощадно. И сглотнуть его не получалось никак. Пристинская попятилась. Корриган прищурился, наблюдая за её реакцией.

— Я вас не тороплю, Елена. Позвоните, когда сочтёте нужным. Когда вспомните. До свиданья.

Обернулся, пошёл к выходу из зала.

— П…прощайте, — просипела она.

— Нет, Елена, до свиданья. Мы с вами ещё увидимся. И не один раз. Лабиринт — замечательная планета, вам у нас понравится. Потому что у нас нет тайн друг от друга.

Едва Елена вошла в гостиничный номер, — не успела китель расстегнуть! — как в дверь позвонили. Кому это она понадобилась на ночь глядя? На пороге стоял Воронин с огромным букетом алых бархатных роз. Чёрные с блеском брюки, тёмный пиджак с перламутровым отливом, белая с еле уловимой неоновой голубизной рубашка с отложным воротничком, тщательно уложенные волосы, на ногах — строгие вечерние туфли. А галстук! Какой же на нём был галстук! Прежде Пристинская не замечала, что навигатор так неотразимо красив. На корабле он выглядел всего лишь привлекательным мужчиной, одним из многих. Но он оказался совершенно особенным!

— Ох… — Елена выдохнула изумлённо, а навигатор вдруг опустился на колено:

— Лена, покорно прошу простить мой некрасивый поступок!

Пристинская почувствовала, что краснеет от растерянности и смущения.

— Какой поступок? Миша, вставай, увидят же!

— Нет ничего постыдного в том, чтобы просить прощения.

— Но за что?!

— За Дзёдо. Я узурпировал твои полномочия, самовольно прервал экспедицию.

— Глупости какие! Ты действовал по уставу. Вставай, вставай пожалуйста!

— Устав — это устав, дружба — это дружба. Я тебя подвёл.

— Да нет же! Наоборот, всё хорошо закончилось…

Уши полыхали огнём. Спеша спрятать их, Елена отобрала букет, зарылась в него лицом. Розы благоухали неимоверно.

Воронин поднялся:

— Так ты на меня не сердишься? Тогда разреши поздравить с предстоящим награждением. Орден Бетельгейзе — это очень серьёзная заявка на бессмертие. У Мережа и то его не было!

Елена засмеялась:

— В те времена такого ордена не существовало! Номер один получил Хаген, и то спустя двадцать лет после открытия Новой Европы. А откуда ты знаешь о награждении?! Официального приказа пока не было!

Воронин развёл руками:

— Горизонтальные связи иногда творят чудеса. Например, как раз сегодня чудо воплотилось в два билета на премьеру в Театре Теней. Идём?

— Э… — Елена вконец потерялась. — В театр? Сегодня?

— Да. И нам следует поторопиться. Ехать недалеко, но до начала представления осталось немногим более получаса.

Елена затравлено поглядела вглубь комнаты, где стоял платяной шкаф.

— Полчаса? Я не успею, надо же переодеться…

— Успеешь. Я подожду в коридоре.

Голова шла кругом. Видеоконференция, начавшаяся обвинением, а закончившаяся награждением, встреча и непонятный разговор с Корриганом, и в довершение — театр. Слишком много на один день даже для командира косморазведки. Даже для Елены Прекрасной… Хотя нет, для Елены Прекрасной — в самый раз! Столичная элегантность Воронина — вызов, брошенный провинциалке. И она его принимает.

— Не надо в коридоре! — Пристинская втянула навигатора в номер, метнулась к шкафу, вернулась, всучила букет: — Пожалуйста, поставь это в вазу. Она должна где-то быть, я видела. Я мигом!

Мигом не получалось. Принять душ, нарядиться, причесаться, подкраситься — это вам не в скафандр облачиться! Полуодетая, она выскочила в гостиную за забытой на журнальном столике расчёской, упустив из виду, что оставила там мужчину. Ойкнула испугано. Воронин тотчас деликатно отвернулся, но на секунду их взгляды встретились. Елена руку могла дать на отсечение, что за эту секунду Михаил увидел её всю, от растрёпанных локонов до пальчиков на ногах. И уши вспыхнули с новой силой.