— Командир, кажется, то самое место, — Бардаш замедлил шаг. — Да, вон там я его видел!

— Хорошо, — кивнула Елена. — Но он уже далеко отсюда. Вряд ли остался нас дожидаться.

— Не думаю, — Бардаш и вовсе остановился. — Взгляните, наш «робинзон» здесь «пасся». А теперь затаился.

И впрямь, на кустах среди ярко-зелёных листьев висели продолговатые красные ягоды. Было заметно, что в некоторых местах их совсем недавно обрывали.

— Вот вам и вегетативное размножение, — хмыкнул химик.

— К размножению эти ягодки никакого отношения не имеют. Евгений, вы что, отчёты не смотрели? — укоризненно заметила Пристинская.

— Смотрел. Карту полезных ископаемых смотрел. Химические анализы грунта и воды смотрел. Сейсмограммы смотрел.

Бардаш говорил спокойно, без тени раздражения. Елена прикусила губу. Очередной прокол. В экспедиции каждый должен заниматься своим делом.

— А вы обратили внимание, что ягоды растут только до высоты человеческого роста? — Ленарт осторожно раздвинул кусты, шагнул в их гущу. — А ветви-то гораздо выше. Это чтобы рвать удобно или почему?

— Угу, — сразу же согласился Бардаш. И тоже начал пробираться вглубь зарослей. — Видимо, здесь селекционеры чрезвычайно умелые.

— Кто знает…

Через минуту их уже и видно не было, лишь верхушки кустарника время от времени вздрагивали. Елена, отнюдь не уверенная, что прочёсывать заросли такая уж хорошая идея, потопталась на месте. Спросила:

— Так что, мы идём дальше или как?

Не дождавшись ответа, пошла вокруг кустарника. Обогнула его и…

— Здравствуй!

В пяти шагах от неё стояла девочка лет четырнадцати-пятнадцати. Она и не собиралась прятаться или таиться. Разглядывала пришелицу и дружелюбно улыбалась.

Елена облизнула вмиг пересохшие губы. Пробормотала:

— Привет…

— Меня зовут Мати. А тебя?

Кожа у девчушки была светло-шоколадной от загара. Круглое симпатичное личико с маленьким носиком и остреньким подбородком, карие глаза-миндалины — она очень походила на Линду Танемото, однако не постаревшую, а наоборот, помолодевшую на двадцать лет. Или, что более правдоподобно, девочка была дочерью химика «Сёгуна».

— Командир, вы с кем разговариваете? — ветви раздвинулись, пропуская Бардаша. Увидел, и глаза у него изумлённо округлились.

Девочка нисколько не смутилась под взглядом мужчины, хоть весь её наряд составляли густые тёмные волосы, ниспадающие чуть ли не до пояса.

— Вы прилетели с Земли? — продолжая улыбаться, поинтересовалась она. — Вам у нас нравится?

Вот она, наглядная демонстрация, что версия Благоевой верна, а опасения Ленарта и Воронина беспочвенны. Весёлый, беззаботный ребёнок, не отягощённый комплексами и условностями. Дитя племени, променявшего «блага цивилизации» на первобытный рай.

Пристинская наконец опомнилась. И попыталась перехватить инициативу в разговоре:

— Я — Елена. Ты одна здесь?

— Да, — с готовностью кивнула девочка. — Ем барбарис, он вкусный. Вы не пробовали? Кушайте, его много!

— Это называется барбарисом? — Бардаш сорвал с ветки ягоду, повертел в пальцах, хмыкнул. — У нас на Земле помельче будет.

— Спасибо, Мати, мы в следующий раз попробуем, — поблагодарила Елена. — Ты где-то поблизости живёшь?

— Я здесь живу, — девочка удивлённо посмотрела на неё. — Эта планета называется Дзёдо.

— Мы знаем, что Дзёдо. А «здесь», это где? — попытался уточнить Евгений.

Аборигенка не ответила. Кажется, и вопроса не поняла. Хоть она довольно правильно говорила по-английски, но отдельные слова вполне могли изменить свой смысл в речи туземцев.

— Ты одна здесь живёшь или ещё кто-нибудь есть? — Елена попыталась нащупать ниточку взаимопонимания. — Взрослые? Старше тебя?

— Здесь много людей живёт. И старшие живут.

— Мы бы хотели их увидеть. Где нам их найти? Ваше жильё где-то поблизости? Дом? Деревня?

Туземка вконец растерялась.

— Место, где ты спишь? — подсказал Бардаш.

Девочка непонимающе развела руками:

— Когда хочется спать, я ложусь и сплю.

Елена вздохнула мысленно. Естественно, под каждым кустом готов и стол, и дом.

— А где сейчас остальные люди? — попробовал зайти с другой стороны Бардаш.

— Здесь, на Дзёдо!

Мати скривила губы, непонятный разговор начинал её раздражать. Елена уже сомневалась в возрасте девочке. Тело у неё было развито хорошо, но разум…

— Чем они занимаются?

— Не знаю. Я же не вижу их! Почему вы задаёте непонятные вопросы? Пойдёмте лучше гулять. И снимите вашу смешную одежду, в ней неудобно. Особенно эти штуки на головах!

Кусты захрустели, пропуская экзобиолога. Мати тут же забыла о своём раздражении, радостно улыбнулась, и церемония приветствия повторилась в третий раз, с тем лишь отличием, что нагота девочки явно смутила Ленарта — биолог так и норовил отвести взгляд. Зато сам он весьма заинтересовал аборигенку.

— Елена, Марк твой муж? Или Евгений?

— Нет, — Пристинская опешила от такого поворота в разговоре. — У меня нет мужа.

— Как нет?! — изумилась Мати. — Ты же взрослая! Почему эти мужчины не хотят быть твоими мужьями?

Впрочем, удивления девочке хватило на полминуты. Не дожидаясь разъяснений, она вновь принялась весело щебетать. Гордо поведала новым знакомцам, что и она почти взрослая, будущим летом обзаведётся мужем, и как они вместе будут гулять, и чем они займутся потом — вместе. Елена подивилась, как быстро исчез налёт цивилизации — второе поколение, а живут, и впрямь, первобытным племенем. Зато Бардаш подошёл к хвастовству девочки прагматично — попробовал ухватиться за её слова, как-то конкретизировать пресловутое «здесь», в котором пребывали все обитатели планеты:

— Мати, а где ты встретишься со своим будущим мужем? Как он узнает, где тебя найти? Дзёдо большой!

— На поляне мам, разумеется! — фыркнула позабавленная его непонятливостью девочка. — Когда заканчиваются зимние дожди, туда приходят все мужчины и женщины, выбирают, кто с кем хочет гулять в будущем году.

Разведчики переглянулись. Кажется, ход оказался удачным. «Поляна мам» — ещё бы! С грудничками или на последнем месяце беременности по лесу много не разгуляешься. Селение, стойбище, лагерь — название можно было придумать любое, «поляна мам» ничем не хуже прочих.

Мати сразу же согласилась проводить туда пришельцев. Сказать что-либо о расстоянии она не могла, но пообещала, что придут они гораздо раньше, чем солнце коснётся макушек деревьев. Пристинская заикнулась было о возможности прокатиться до поляны на шлюпке, но девочка отказалась. Да, она прекрасно понимала, что такое космошлюпка, но лететь в ней даже низко над землёй не хотела категорически. После нескольких минут безуспешных уговоров пришлось уступить.

Путешествие к поляне мам походило на прогулку по огромному живописному парку в прекрасный солнечный день. И Мати с успехом восполняла недостающее щебетание птиц. Разведчики узнали, что справа от них находится озеро, где Мати любит купаться, что у неё есть сестра-двойняшка Лоис. А родители их в самом деле Линда и Цуеси Танемото, об этом Елена правильно догадалась. Оставалось выяснить, где «гуляет» чета Танемото, найти их, поговорить, и цель высадки будет достигнута. А вместе с ней и цель экспедиции! Евроссия приобретёт лучшую планету галактики, не приложив к этому никаких усилий… И имя Елены Пристинской будет вписано в Золотую Книгу Славы Космофлота, что очень и очень приятно.

Однако выяснить хоть что-то, связанное с местонахождением людей на Дзёдо, было задачей далеко не тривиальной. Мати с удовольствием отвечала на вопросы, но понимали её ответы разведчики не всегда:

— Маму с папой вы не сможете встретить. Мама ушла, а папа не хочет, чтобы другие к нему приходили, пока он сам не позовёт. Только мы с Лоис к нему ходим, носим еду. Когда папа хочет кого-то видеть, он говорит нам, а мы передаём.

— А мама куда ушла?