— Чуть не забыл, я же обещал к тебе сегодня не приставать. Я всегда держу своё слово. Спокойной ночи!

Он развернулся на носках и быстро пошёл назад по дорожке. Елена хотела возмутиться тем, что её бросают одну посреди ночи, но тут же сообразила, что стоит в двух шагах от своего коттеджа. Она и не заметила, как здесь оказалась, настолько увлеклась рассказом. Пробормотав «спокойной ночи» в пустоту, пошла к дому.

На завтрак Альментьевы не явились, зато, когда Пристинская пришла обедать, странная парочка поджидала её за столиком. Как по команде повернули головы ей навстречу и заулыбались.

— Привет, Леночка!

Официантка Ирочка не успела расставить тарелки, а Ангел уже схватила ложку:

— Вкусно пахнет! Я зверски голодна — проспала завтрак. Сколько я дрыхла?

— Восемнадцать часов, — подсказал Аркадий.

— Это не рекорд, могу и дольше. — Девушка зачерпнуть ложкой суп и радостно взвизгнула: — Ух ты, грибной! Лена, представляешь, грибной — мой любимый! Не бойся, эти грибы не из лесу, не дикие. «Цивилизованные», геномодифицированные, как положено.

Елена покосилась на Альментьева. Тот, не скрывая, любовался радостью подруги. Ангел же, не переставая жевать, весело щебетала:

— Да, поспать я люблю, признаюсь в этой слабости. С другой стороны, чем ещё заниматься? Аркадий всё время работает, а мне что делать? Видео целыми днями смотреть утомительно, гулять меня одну он не пускает. Наше поместье я вдоль и поперёк облазила, не интересно.

— Читать не пробовала? Художественную литературу. Мне это больше нравится, чем в экран таращиться.

Ложка в руке Ангела дрогнула, капелька супа брызнула на скатерть.

— Я не умею читать, — неожиданно призналась она. — Пробовала научиться — не выходит. Ты не думай, я не тупая! Мобиль водить за неделю выучилась, а читать не получается и всё тут!

Пристинская покосилась на Альментьева. Тот едва заметно развёл руками и сказал, стараясь придать голосу успокаивающий тон:

— Нет в этом ничего страшного. Зачем ангелу читать?

— И я так думаю! — с готовностью согласилась девушка, и лицо её вновь сделалось безмятежно-счастливым. — Ах как славно получилось — в последний день они приготовили мой любимый суп.

— В последний день? — переспросила Елена. — Разве вы не остаётесь до конца недели?

— Ангел немножко забежала вперёд, — засмеялся Альментьев. — Мы завтра утром уезжаем — дела, дела. А сегодня вечером хотим пригласить тебя на маленький праздничный ужин.

— Да, Лена, обязательно соглашайся, — подхватила Ангел. — Отказаться не имеешь права.

— Спасибо, — Елена невольно напряглась. Сразу вспомнились слова Альментьева. Чтобы познакомиться «гораздо ближе», у него осталась одна-единственная ночь. И романтический ужин — стандартная прелюдия к этому.

Аркадий её напряжение заметил, уточнил ободряюще:

— Это будет дружеский ужин.

Ангел стрельнула в него глазами и, повернувшись к Елене, подтвердила:

— Да, исключительно дружеский.

Пристинская кивнула, хоть не поверила этим двоим ни на гран.

Голова настолько была заполнена предстоящим мероприятием, что Елена не взялась бы с уверенностью сказать, какая погода стоит за окном — не до погоды! Она четыре часа убила, роясь в собственном гардеробе и мучительно выбирая, что одеть на вечеринку к миллионеру. Отправляясь на две недели в лесной пансионат, и представить не могла такого поворота. В итоге выбор нарядов был небогат. Откровенно говоря, выбора не было вовсе! Джинсы, несколько футболок, свитер, тренировочный костюм, кроссовки. Более-менее парадными выглядели юбка из тёмно-серого плюша, закрытая блузка в коричнево-белых тонах и туфли. Но идти в этом на званый ужин… Елена почти решила вызывать такси, чтобы мчать в город за покупками, и лишь усилием воли сумела остановить приступ паники. Наряд не играл никакой роли: Альментьева будет интересовать не во что она одета, а как быстро позволит себя раздеть. Если она собирается позволить это сделать, то уделять внимание нужно не одежде, а тому, что под ней. К сожалению, Елена не понимала, чего она сама хочет от этого ужина. Но и не идти на него не могла.

Ужин был назначен на семь. Каким бы тёплым не выдался день, а конец сентября сказывался, — выйдя на крыльцо, Елена поёжилась: в одной блузке было прохладно. Но не надевать же свитер! Хоть домик Альментьевых стоял в противоположном конце пансионата, добежать туда не долго. И Пристинская застучала каблучками по керамопласту.

Её ждали. Елена не успела поднять руку к кнопке звонка, как дверь распахнулась, Альментьев отступил в сторону, приглашая:

— Добро пожаловать в нашу келью!

В гостиной стоял полумрак, разрываемый дрожащими бликами двух свечей в серебряных подсвечниках. Убранство комнаты оставалось невидимым, Елена различала только стол, сервированный на троих, и мягкий диван-уголок с сидящей на нём девушкой. Ангел помахала рукой:

— Привет!

— Все в сборе, можем приступать, — Альментьев, бережно придерживая гостью за локоть, подвёл к столу. — Леночка, присаживайся сюда, а я посередине между вами.

Пристинская опустилась на диван, быстро и вместе с тем придирчиво изучила наряды хозяев. Да, её юбка и блузка выглядели здесь бедными родственниками. Мягкие брюки и рубашка Аркадия могли показаться простенькими разве что неискушённому наблюдателю. А о чёрном брючном костюме Ангела и говорить не приходилось. Елена поспешила отвести глаза, чтобы не расстраиваться.

Хозяин вынул шампанское из ведёрка со льдом. Ловко вывернул пробку, позволив ей вылететь из горлышка с негромким хлопком. Искрящаяся струя ударила в фужеры, взбивая шапку пены.

— За знакомство!

— Очень интересное знакомство! — уточнила Ангел. Поднесла фужер к губам и зажмурилась от удовольствия: — О, мускатное! Моё любимое. Лена, правда, вкусное?

— Я не разбираюсь.

— Ничего, дело поправимое. Когда-то и я не разбиралась, — девушка поставила фужер, подцепила с тарелки маслину и отправила в рот. — Научишься.

— Ангел, ты много болтаешь, — укорил её Альментьев.

— Я знаю, — с готовностью согласилась девушка. — А что у нас здесь интересного? О, этот бутербродик я хочу. Лена, бери, это вкусно.

Пристинская, чувствуя, как начинают гореть щёки — то ли от вина, то ли от слов Ангела, — осторожно взяла кусочек хлеба с янтарными шариками поверх тонкого слоя масла.

— Это натуральная икра?

— Ясное дело, не синтетическая, — засмеялась девушка, дожёвывая бутерброд. — Пора наливать, я буду второй тост говорить!

Дождалась, пока Альментьев наполнит фужеры, встала:

— За удачу! Это за него, он — мужчина-удача.

— Спасибо, любимая! — Альментьев притянул девушку к себе, заставив сесть на колено, и страстно поцеловал.

Оторвавшись от его губ, Ангел оглянулась на гостью и подмигнула:

— Нужно выпить вино до дна. Он этого достоин, честное слово. К тому же тебе не повредит немного алкоголя, а то ты такая напряжённая.

Впрямь стоит напиться… Елена, зажмурившись, выпила.

— Вкусное, не жмурься, — девушка соскользнула с коленки мужчины на диван. Сунула в рот кусочек киви, мечтательно промурлыкала: — Наконец-то у меня будет подруга. Мы поладим, верно, Лена?

— Что-то мы много разговариваем, пора третий тост говорить, — Альментьев вновь разливал шампанское. — За любовь!

— Это за меня! — радостно воскликнула Ангел. — Я — квинтэссенция любви!

То ли шампанское, то ли пряный аромат свечей, то ли тихая мелодичная музыка, заполнявшая комнату, то ли близость двух странных людей были тому причиной, но ощущение нереальности происходящего сладкой негой охватывало тело. В какой-то миг Пристинская поняла, что пальцы Аркадия осторожно гладят её колено. Это было приятно. Она замерла, ожидая, когда они двинутся выше. Щебетание Ангела прорывалось в сознание разрозненными фразами.

— Лена, ты меня слушаешь? Я говорю четвёртый тост. За будущее! Это за тебя, потому что будущее — это ты, Елена Альментьева!