— Что такое «преонная пушка»? — спросил Берг, едва Корриган отключил связь с «Солнечным Ветром», дав Пристинской три минуты на размышление.

Вице-президент улыбнулся.

— Так вы не знаете? Неважно работает ваша разведка. Хорошо, я расскажу. Слишком глубоко в физические принципы вдаваться не буду, но в общих чертах обрисую.

Он принялся «обрисовывать». И чем дальше рассказывал, тем отвратнее Берг себя чувствовал. Проще всего было возразить, что такого оружия не может — не должно! — существовать в природе, а если и возможно его создать, то никому в голову не придёт им воспользоваться. Куда там старинным фантазиям о «Звезде Смерти»! Преонную пушку можно установить на самый маленький кораблик с гиперприводом, неуловимый и способный победить в сражении весь объединенный боевой флот Земли. Поистине, оружие Ада.

Однако Рихард не возражал, слушал молча. Понимал — такое оружие существует, Корриган не врёт. И готов им воспользоваться. Потому что себя человеком более не считает! Что-то с ним произошло на Горгоне, изменившее кардинально. Может, он тоже побывал в алом облаке, тоже превратился в монстра? Одного из тех, что описывала в своём докладе Пристинская. Не физическая оболочка, другая, невидимая — их пресловутые «тонкие тела». И если Корриган не человек…

Додумать Берг не успел, включился экран интеркома на пульте. Оператор в серебристом с синим комбинезоне выглядел озадаченно.

— Брат Джеймс, корабль начал движение и увеличивает скорость. Вы дали им разрешение?

— Какой корабль? — Корриган нахмурился. — «Солнечный Ветер» или наш шаттл?

— Шаттл отстыковался и полетел в направлении Лабиринта пять минут назад. Но теперь он изменил траекторию. Зато сам гиперкрейсер сошёл с орбиты.

— И куда он направляется?

— К нам. Вектор движения — строго по радиусу Лабиринта, ускорение — 1,2 «же». И оно увеличивается!

Корриган покосился на Берга, включил дальнюю связь.

— «Солнечный Ветер», это ЦУП, ответьте! Полковник Тагиров, что вы задумали?

Экран вспыхнул почти сразу, но лицо на нём принадлежало не Тагирову. Елена Пристинская улыбалась собеседнику:

— И снова здравствуйте, Джеймс!

— Вы? А кто в шаттле?

— Полковник Тагиров. У него собственные планы относительно будущего, а я возвращаюсь на Лабиринт, как и обещала.

— Бросьте паясничать! Если вы немедленно не прекратите сближение и не вернётесь на заданную орбиту, я прикажу открыть огонь на поражение.

Пристинская пожала плечами:

— Приказывайте.

— Ах так… — Корриган повернулся к оператору: — Приказ батареям двенадцатого и тринадцатого секторов: при сближении вражеского крейсера на расстояние эффективного огня — уничтожить. При попытках маневрирования подключайте смежные сектора.

— Слушаюсь!

Больше всего Елена боялась, что Георгий ей не поверит, как не поверил когда-то на Горгоне. Что придётся его уговаривать, объяснять. Когда закончила рассказ, затаила дыхание, ожидая вердикта. Но Тагиров не спорил. Сидел, молчал. И вдруг по почерневшей от трёхдневной щетины щеке его пробежала слезинка. Это было так неожиданно, что Елена испугалась:

— Гоша, ты что?!

— Нет, ничего. Просто я надеялся, что мы…

— …будем жить долго и счастливо, и умрём в один день? Я тоже об этом мечтала, но… не судьба, видишь.

— Не судьба. Нет, всё верно, мы должны остановить этих выродков. Но я не могу смириться, что ты… что я… — он ударил кулаками по подлокотникам кресла. — Что мы не сможем быть вместе до конца!

— Может, Виктор…

— Нет. Ты правильно придумала, на шаттле полечу я, работа слишком ответственная. А Виктор пусть занимается двигателями. Всё, пора! Времени нет рассиживаться.

Он рывком встал с кресла. Пристинская тоже поднялась.

— Тебе помочь? — спросила. Обряжать трупы в скафандры — та ещё работёнка.

Тагиров покачал головой.

— Не нужно, Виктора попрошу. Ты сиди здесь, будь на связи. На случай, если господин суперчеловек опять поболтать захочет.

— Хорошо. Постарайся уйти подальше.

— Да понял я, понял.

Он шагнул к двери рубки, остановился. Не говорил ни слова, но Елена и сама знала причину заминки — они расстаются навсегда! Бросилась к нему, обняла. Прижалась крепко.

— Прости, — шепнула на ухо.

— За что?

Георгий удивился искренне, поэтому она ничего не стала ему объяснять.

С неприятной процедурой мужчины управились быстро. Потом Пиврон вернулся на корабль, а Тагиров отстыковал шаттл. Мёртвую Рейнфорд они тоже перетащили в салон, хоть обряжать в скафандр её и не требовалось. Елена была им благодарна за это: любое напоминание о том, что натворила механическая кукла-убийца, разрывало сердце. Правда, ей предстояло злодеяние куда худшее, но до него, на счастье, дожить не требуется.

— Удачи! — Тагиров помахал с экрана закованной в броню скафандра рукой. — Я люблю тебя, Мышонок!

— И я тебя люблю, Гоша… — Елена помахала в ответ. Словно расстаются всего на несколько дней.

Затем она тоже надела скафандр. Выждала, пока шаттл круто свернул прочь от Лабиринта, от плоскости эклиптики, принялся набирать скорость. Включила интерком. Пиврон уже ждал.

— Виктор, у тебя всё готово? Запускай планетарные двигатели. На полную мощность.

— До скольких «же» будем ускоряться?

— До скольких успеем.

— Понял. — Он чуть помедлил и вдруг выпалил: — Капитан, спасибо! Приятно было с вами летать!

Корпус «Солнечного Ветра» еле ощутимо вздрогнул. Бурый шарик планеты на озорном экране сдвинулся в сторону, стал постепенно увеличиваться, приближаться. И так же постепенно усиливалась тяжесть собственного тела. Елену прижало к креслу-ложементу, затем начало вдавливать.

Корриган отреагировал достаточно быстро: «я прикажу открыть огонь на поражение!» Нет, он не испугался атаки, он пока не понял, что это атака. Для него манёвр «Солнечного Ветра» был непонятным и глупым ходом отчаявшегося противника.

Планета наваливалась на обзорный экран, стремилась заполнить его весь без остатка. Стали различимы детали поверхности: безжизненные каменные осыпи, скалы, ущелья. Где-то там спрятаны батареи антиастероидной защиты, не разглядишь, пока не получишь залп в упор. После Горгоны Пристинская неплохо представляла эффективную дальность стрельбы этих орудий. Скоро… совсем скоро… в любую секунду теперь.

Она затаила дыхание.

Первое распоряжение Танемото — убить эмпатку — Коцюбе не понравилось. Выполнила, потому что Леночке обещала. Зато второе оказалось отменным! Оно требовало от неё всех её человеческих и нечеловеческих сил, и никто, ни одна тварь на этой червивой планетёнке не смогла бы с ним справиться. Вот это будет красивый финал! Настоящий фейерверк под занавес!

Пневмомобиль едва не вышиб ворота ведущей к пункту назначения галереи. Двое в чёрном выскочили навстречу.

— Куда прёшь?! Не видишь, что написано? «Стоп! Проезд ограничен!»

— В самом деле нельзя? — деланно удивилась Коцюба, вылезая из пневмомобиля.

— Шутница?..

Шутницей Елена не была, но охранники этого понять не успели, так быстро она их убила. Впрочем, воспринимать убийством подобные штучки Коцюба давно разучилась. Они же «бессмертные»! Просто такой специфический вид спорта. Она юркнула в оставшуюся незапертой дверь и побежала по галерее. Нужно поторапливаться, где-то там, над головой, Леночка пошла ва-банк.

— Стой! — окликнули её откуда-то с боку.

Замедлять бег, терять время Коцюба не хотела, и в этого выстрелила из бластера. Тут же взвыла серена. Плассталевая плита переборки впереди пришла в движение, намереваясь отсечь Елену от цели. Она прыгнула, вложив в толчок столько силы, что берцы на ногах разлетелись к чёртовой матери. Ничего, босиком сподручней.

Пролететь в сужающуюся щель она успела. Но переборок оказалось две, вторая захлопнулась перед носом Коцюбы. В сердцах она саданула по ней кулаком. Толстая, бластеру батареи не хватит, чтобы прорезать. И главное — резать долго. Значит, придётся ломать голыми руками. Елена упёрлась в плиту переборки плечом, поднатужилась. Та не шелохнулась. Не только толстая, но и прочная, зараза, выдавить не получится. Тогда так сделаем!