На что рассчитывал Ароян, затевая всю эту ложь? Он ведь должен был понимать, что водить разведчиков за нос не удастся до бесконечности. Что «Серебряный Ястреб» никуда не денется, пока не будут получены необходимые результаты, и «закрыть» планету, населённую разумными существами, уже невозможно. Наверное, впрямь, росс был сумасшедшим или влюблённым.

Гилден предлагал с ним больше не церемониться. Хорошенько взять в оборот, при необходимости выбить всю правду о туземцах. Конечно, это было неприемлемо по причинам вполне объективным, никак с гуманизмом и великодушием не связанными. Кхиры приняли Арояна в своё племя. Значит, любое применённое к нему насилие могло быть расценено как враждебное действие со стороны пришельцев. Диллард старался избежать конфронтации всеми способами, поэтому решил оставить «робинзона» в покое.

Пока что.

Посёлок они выбирали наугад, лишь бы соответствовал двум условиям. Первое: подальше от серединной долины. Второе: однозначно не годился Джасжарахо, с которого росс когда-то начинал знакомство с аборигенами и где у него наверняка были приятели.

Кхарит вытянулся в юго-восточной части архипелага на пятьсот миль в длину и почти четыреста в ширину. С юга его обрамляли несколько малых и совсем микроскопических островков, скорее смахивающих на торчащие из воды горы. Дальше простирался океан до самого полярного материка. С востока, запада и севера соседствовали другие крупные острова. Самым узким был западный пролив — около ста миль там, где из скошенной трапеции Кхарита далеко выступал остроносый скалистый мыс. Места эти выглядели неприступными как с моря, так и с суши, и тирч, приткнувшийся к горному хребту, проходившему по «шву» между полуостровом и основной часть Кхарита, казался достаточно изолированным. Его и выбрали на роль сцены для «второго пришествия».

Когана на высадку Диллард не взял, назначил «дежурить» в столице. Не взял и Гилдена, оставив вахтенным. Мероприятие предстояло ответственное, эти двое могли помешать: один неуместной щепетильностью, второй — столь же неуместной бесцеремонностью. Диллард предпочёл идти на контакт вчетвером, тем же составом, что и в первый раз.

Посёлок лежал в седловине между двумя большими холмами, поросшими редкими низенькими деревьями. Нарисованная Арояном карта сообщала его название — Кахстиро. На востоке холмы расступались, открывая постепенно расширяющийся проход. Там бурели огородики туземцев и тянулась в глубь острова неестественно ровная, выложенная брусчаткой дорога. На западе сразу за крайними домишками холмы почти сходились, врастая в подошву горного хребта. Хребет поднимался ступенями-террасами, чередуя отвесные скалы и зеленеющие травой и кустарником пологие склоны.

Маккейн сделала круг над посёлком. Высота была достаточной, чтобы машина осталась незамеченной. Зашли с востока, со стороныподнимающегося солнца. Сцена для второго действия спектакля была также вполне достойна.

Садиться Диллард решил в центре посёлка, прямо на площадку перед большим домом. Эвелин невольно залюбовалась картиной, проплывающей под днищем шлюпки. Тирч кхиров выглядел словно игрушка. Аккуратно возделанные поля, строеньица, подогнанные брёвнышко к брёвнышку, чистенькие улочки. А уж над главным своим жилищем, «муравейником», аборигены потрудились с особой любовью и прилежанием. Всё яркое, блестящее и вместе с тем не крикливо-пёстрое. Эфемерно-узорчатое и одновременно прочное, удовлетворяющее любым требованиям сопромата. Утончённо-вычурное и при этом удобное в использовании, функциональное. Кэри прикинула, — сколько же времени было потрачено, чтобы достигнуть такой гармонии, пользуясь примитивными инструментами, не зная стали? Да, на Шакхе умели жить неторопливо. Теперь она в полной мере осознала смысл этой фразы, не раз обронённой «робинзоном». Цивилизация кхиров игнорировала прогресс. Она никуда не двигалась, завязнув в бронзовом веке. Её следовало подтолкнуть.

Огороды уже почти опустели, лишь несколько рабов возились, обрывая и укладывая в корзины какие-то овощи. Шлюпка пронеслась над ними, затем над мастерскими, над хранилищами-кладовыми. Вонда могла бы так же молниеносно бросить машину на землю, затормозив у самой поверхности, — пилотом она была лихим, но умелым, других в Имперский Флот не брали. Однако командир хотел «явить себя» дикарям несколько по-иному.

Космошлюпка застыла на высоте тридцати футов, вровень с башенками над крышей. Кэри отчётливо видела большеглазое лицо в распахнутом окне. На секунду показалось, что её взгляд встретился со взглядом аборигенки, хоть Эвелин и понимала, что такое невозможно, —иллюминаторы шлюпки непрозрачны снаружи. Но ощущение пристального взгляда не проходило, пока машина не начала снижаться.

Диллард требовательно дёрнул её за локоть, заставляя очнуться. Сегодня Эвелин играла роль правительницы пришельцев. Это была идея Вардемана, — матриархальное общество легче примет женщину-контактёра. Громкая связь уже подключили к шлемофону. Глотнув напоследок воздуха, Эвелин начала декламировать заученный текст:

— Мы, Владыки Неба, пришли к вам, жители Кхарита. Наше могущество не причинит вам вреда. Мы не заберём ваши земли и ваших рабов. Мы станем друзьями и подарим вам часть нашей силы.

Краем глаза она видела, как Вонда корчится со смеху, да и мужчины с трудом сохраняли серьёзные выражения лиц. Текст в самом деле был дурацкий. Что поделаешь, ничего другого придумать они не смогли. Не готовят в космошколах специалистов по Контакту! Давно никому и в голову не приходит, что такие знания могут понадобиться разведчикам. В конце концов, текст не так важен, лишь бы громко было и разборчиво. Чтобы туземцы поняли: люди могущественные, но не злые. С ними нужно дружить.

Шлюпка мягко коснулась поверхности, замерла, даже не покачнувшись. Эвелин замолчала, разглядывая окрестности. Медленное торжественное снижение привело к результату, несколько иному, чем они ожидали. Все охотники тирча успели похватать оружие и окружили место посадки плотным кольцом. Она попыталась пересчитать их. Получалось что-то около сотни. Разумеется, их луки, мечи, копья не способны причинить ей малейший вред. Но всё равно неприятно.

— Давай, Эва, смелее, — шепнул в наушниках голос командира.

Кэри откинула дверь, неторопливо выбралась наружу. Туземцы сразу же подались вперёд, полоса свободного пространства между ними и корпусом шлюпки сузилась до пяти шагов. Эвелин обвела взглядом лица. Выпученные глаза, плотно сжатые губы. Какие эмоции можно рассмотреть у инопланетян?

— Я — со-ртох Владык Неба. Я хочу говорить с Первой Матерью Кахстиро. Передайте ей моё приглашение.

Никакой реакции на её слова не последовало, хоть гремящие динамики шлюпки донесли их не только в каждый уголок посёлка, но и забросили далеко в горы. Эвелин неторопливо обошла кабину, стараясь не смотреть на уставившиеся прямо в лицо наконечники стрел. Остановилась напротив лестницы, уводящей на верхние террасы дома. Десять ярдов до нижней ступеньки. Но на пути стоит ощетинившаяся бронзой живая стена.

Решившись, сделала ещё два шага. Теперь она стояла лицом к лицу с охотником-кхиром, касалась гермошлемом стрелы на его натянутой тетиве. Отключила внешнюю связь от динамиков шлюпки, потребовала:

— Рта, веди меня к вашей Первой Матери.

Сказала и сама испугалась. Невольно поёжилась, представив, как ей скручивают руки и волокут куда-нибудь в подземелья «муравейника». Диллард то ли заметил это движение, то ли почувствовал состояние контактёрши, зашептал подбадривая: «Эва, не бойся, мы с Диком рядом, у тебя за спиной». Слабое утешение. Что могут сделать двое против сотни? Применить оружие, конечно, даже одного бластера хватит. Но тогда о мире и дружбе придётся забыть. Пойдёт ли командир на такое? Или предпочтёт рискнуть жизнью члена экипажа? Не удержавшись, Кэри спросила, переключив тумблер на внутреннюю связь: «А если они меня сейчас схватят?» — «Это будет расценено, как враждебные действия против гражданина Империи». Лучше бы прямо сказал, станут её отбивать или нет.