Она вскарабкалась на верхний ярус, поправила подушку, легла, вытянувшись поверх одеяла, и почти мгновенно заснула. Или сделала вид, что спит. Пристинская посидела минут пять, наблюдая за ней, затем ушла.

В рубке она застала Тагирова и Шпидлу.

— А эта где? — первым делом поинтересовался Георгий.

— Спит. Поселилась у меня в каюте.

— Спит? Так чего мы ждём? — вскинулся Ян. — Нельзя терять время.

Пристинская неспешно подошла к своему креслу, села. Убедить этих двоих будет куда труднее, чем Половинку.

— У нас на корабле случилось нечто, требующее проведения спецоперации?

Тагиров уставился на неё удивлённо.

— Разумеется, случилось. Мы не можем позволить разгуливать этой женщине по кораблю! Она опасна.

— Разве она нам угрожала? Ставила ультиматумы? Мы ведь не получали от руководства никаких конкретных распоряжений относительно персонала станции. Следовательно, сами должны решить их судьбу.

— Ты что, собираешься везти их на Дзёдо?

— Почему бы и нет? Какую опасность они там будут представлять для Земли, для Евроссии — без космического корабля, без оружия, даже без скафандров?

— От этой дряни можно ждать чего угодно, — упрямо покачал головой Шпидла. — Капитан, лучше не рисковать, Танемото нельзя оставлять на свободе. Эх, надо было решать с ней, пока не вышла из комы!

— Кто же мог предположить, что она очнётся, — пожал плечами Тагиров. — Знал бы, вообще не допустил её на корабль!

Пристинская щеку прикусила от возмущения.

— Да что она вам такого сделала, в конце концов?!

— Что сделала?! Из-за неё Диана погибла!

— Янек, это ни к чему. Не время спорить, из-за чего погибла Диана.

Майор резко встал.

— Не время. Я солдат, я здесь для того, чтобы выполнять приказы. Решайте сами.

Он бы и дверью хлопнул. Но дверь рубки для подобной демонстрации не годилась, закрылась за десантником с тихим шуршанием.

Пристинская повернулась к Георгию:

— Ты-то понимаешь, что я права?

— Лично я не против высадить людей «Генезиса» на Дзёдо. Но мы с тобой не вправе принимать такие решения. Преступница Танемото или нет — не нам судить.

— А кто вправе? Мы на собственной шкуре убедились, чего стоят все знания человечества о нашем мире. Мы, единственные пока, добрались до самого его края, заглянули за завесу реальности. Туда, где нет ничего, кроме наших ощущений! Пожалуйста, доверься моим!

— Это ощущения заставляют тебя лететь на Дзёдо? Или Танемото контролирует твой разум?

«Ленка, он упрямый!» — «Я тоже!»

— Гоша, любовь — это не одни слова. Это прежде всего доверие.

«Ой, ты не слишком давишь?»

— Лена, ты понимаешь, что заставляешь меня выбирать между чувствами и долгом?

«Ленка, всё пропало, он выберет долг! Он всегда выбирает долг!»

— Нет, я хочу, чтобы ты понял — ничего выбирать не нужно. Люди выдумали внешние ограничения, потому что быть свободным — страшно. Нет ничего страшнее ответственности перед самим собой, перед своей совестью.

— Доверие, совесть… что ещё ты предложишь взамен обязанностей перед людьми, которые нас окружают?

— Любовь.

Зелёный живой океан бушевал внизу. Знакомый изгиб сверкающей в солнечных лучах реки, верхушки скальной гряды, островками пробивающиеся сквозь покрывало крон. Дзёдо. Пристинская вспомнила, как представляла эти пейзажи несколько месяцев назад, в пансионате. Сожалела, что не осталась в этом раю навсегда. Не думала, что вновь окажется здесь, увидит сказочный, наполненный умиротворением лес, ступит на ластящийся к ногам ковёр…

«Как здесь красиво! Почти как на Земле». — Елена вздрогнула невольно, услышав восклицание Половинки. Возразила саркастично: «Что ты, значительно красивее. Это же Рай». — «Мда… Только для кого?» — «Иорико считает, что для неё».

Пристинская покосилась на сидящую рядом женщину. Слышит ли та их с Половинкой беззвучную беседу? Не исключено, хотя вида не подаёт, с интересом разглядывает приближающуюся поверхность планеты. Высадиться она пожелала вблизи мест, заселённых потомками косморазведчиков «Сёгуна». Логично. Если не учитывать, что люди, населяющие Дзёдо, были уже не совсем людьми. Переходным звеном между своими разумными предками и потомками — ходячими двуногими растениями. Остатки персонала станции «Артефакт-1» ждала та же участь.

Танемото повернула голову и улыбнулась.

— Красиво, да, Лена?

— Красиво. Очень соблазнительная приманка.

— Да, я чувствую его присутствие. Что-то огромное и непонятное. Прежде с таким встречаться не приходилось.

— Всё ещё уверена, что устоишь?

Иорико пожала плечами:

— Никогда нельзя сказать с полной уверенностью, кто жертва, а кто — охотник.

«Ох, ох, ох, какое самомнение! Пусть суёт голову в капкан, нам-то что?» — симпатии у Половинки к Танемото не прибавилось, в этом их мнения не совпадали. Потому как Елене новая соседка по каюте всё больше и больше напоминала повзрослевшую и поумневшую Мати. Однажды она назвала её так, обмолвившись. Иорико не поправила, лишь улыбнулась.

В маленькой двухместной кабине автономного модуля повисла тишина. До приземления оставалось минут двадцать, высадка людей тоже времени много не займёт. И на этом незапланированная экспедиция закончится. Танемото предлагала сохранить её в тайне, написать в отчёте, что весь персонал станции «Артефакт-1» погиб. Тагиров на такое не согласился категорически. Хватало того, что «Солнечный Ветер» подошёл к планете крадучись, не предупредив о своём появлении монтажников, работающих на орбите.

Шлюпка мягко опустилась на поляну. Когда-то именно здесь разведчики «Владимира Русанова» впервые ступили на Дзёдо. Давно, будто в прошлой жизни, простой и понятной, где ещё не было ни Горгоны, ни её создателей. И непрошенной ответственности за всё человечество не было. Высокие деревья с пышными ярко-зелёными кронами обступали поляну с трёх сторон, а с четвёртой у подножья красно-рыжих скал лежало небольшое озеро, наполняемое искрящимися на солнце струями водопада. Между окружающими озеро валунами и зарослями высоких широколистых растений пробивался ручей, бегущий вдоль поляны и дальше, сквозь лес, в сторону моря. Над поляной, ручьём, озером, лесом, скалами раскинулось бездонное лазоревое небо. Рай.

Иорико, не дожидаясь Пристинской, распахнула люк и выбралась наружу. Скомандовала:

— Лена, не сиди, открывай грузовой отсек и помоги с высадкой. Чем быстрее справимся, тем лучше. Тебе здесь задерживаться нельзя. Один раз он подобрал к тебе ключик, во второй отомкнёт без заминки.

Грузовой отсек модуля, когда-то занятый блоками гравитационного генератора, сейчас и в самом деле походил на кубрик дешёвого планетарного клипера. Бывшие сотрудники «Генезиса» уже знали, что планы изменились и предстоит высадка на дикую планету. Но подробностей о Дзёдо ни Танемото, ни экипаж «Солнечного Ветра» им не сообщал. Поэтому люди разглядывали зелёно-голубой пейзаж, появившийся в створе шлюза, скорее с интересом, чем со страхом. Отсутствие скафандров заставляло их нервничать, но не более того. Они всё ещё доверяли своему научному руководителю. Или Танемото была для них больше, чем руководитель? Как там говорила бедняжка Дженнифер — доминант?

— Выходить всем наружу, быстро! — поторопила людей Иорико. Добавила что-то знакомое и в то же время неуловимое по смыслу. Подобную фразу Пристинская слышала в центре управления станции из уст Воронина. И не только…

«Ты поняла, что она сказала?» — насторожилась Половинка. — «Нет, но догадалась для чего».

— Это вынужденная мера, — Танемото поняла замешательство спутницы, поспешила успокоить. — Я не могу позволить, чтобы Дзёдо подчинил себе людей.

Спустя пять минут все были снаружи. Кто-то неуверенно притаптывал пружинящий травяной ковёр, кто-то разглядывал окружающий поляну лес, кто-то смотрел на облачённых в скафандры женщин, явно ожидая дальнейших распоряжений. Люди, впервые попавшие в незнакомое место, так себя не ведут. Пристинской стало противно, и она отвернулась.