Тристан уехал, а спустя несколько недель до Ардена дошли страшные известия, что на берегу Санривера нашли принца с торчащим из груди ножом. Судя по состоянию его тела, он пролежал в воде не один день, а опознать его удалось лишь по длинным черным волосам и знаменитой серьге в виде кинжала с бриллиантом на рукояти. Эта новость повергла в ужас все королевство и чуть не свела в могилу королеву Мари, которая после смерти Артура заявила Тристану, что никогда не простит ему предательство.

После того как гонец, прибывший с печальным известием, покинул Вайтхолл, Аврора плакала на плече Рэндалла в их спальне.

– Не могу в это поверить.

– Ты же знаешь, что это все постановка. С ним все в порядке. Тристан жив. – Рэндалл говорил шепотом, словно опасался, что кто-то сможет подслушать их разговор за закрытыми дверьми спальни. Он гладил ее короткие волосы и плечи, целовал мокрое от слез лицо.

– Знаю, но мне так тяжело на душе оттого, что он там совсем один.

– Он не один. С ним его верные люди, гильдия, а еще Кристин с Флоренс. Они обе так преданы Тристану, что убьют любого, кто приблизится к нему. Как только он найдет того, кто объявил на него охоту, то сразу вернется.

Аврора громко шмыгнула носом, словно слова Рэндалла не убедили ее.

– Ну, и я позаботился, чтобы пара моих верных людей присмотрели за ним. Поэтому я могу назвать точное местонахождение твоего лучшего друга. – Рэндалл ободряюще улыбнулся ей и подмигнул.

Аврора перестала плакать и с удивлением посмотрела на него.

– Как?

Он растянул губы в широкой улыбке.

– Не у одного Тристана имеются шпионы в подчинении. И ты ведь не думала, что я оставлю любимого брата без поддержки?

Аврора облегченно выдохнула и крепче обняла мужа.

– Любимый брат? – переспросила она после нескольких минут молчания.

– Только не смей ему говорить, а то лопнет от непомерно раздувшегося самомнения.

Аврора тихо хихикнула, а Рэндалл тяжело вздохнул, понимая, что ему предстоит отправиться в Фортис на похороны.

– Можно я останусь здесь? – спросила Аврора, когда он поделился своими планами. – Ты же знаешь, что я не смогу правдоподобно отыграть скорбь, а Райнеру и Рэну снова придется остаться без нас.

– Не езжай, если не хочешь. Я дам тебе не менее важное поручение.

– Какое?

Рэндалл загадочно улыбнулся и, мягко сжав подбородок Авроры, поцеловал ее в губы, а затем отстранился и серьезно ответил:

– Начинай подготовку к нашей коронации.

На похоронах четвертого принца Юга собралась вся знать Фортиса.

Рэндалл искренне жалел, что здесь не было самого Тристана. Он бы умер со смеху, наблюдая за тем, как заходятся в истерических рыданиях те, кто всю жизнь презирал его и обливал помоями, называя самым недостойным из принцев Вейландов.

Рэндалл тоже играл свою роль. Он даже сумел пустить скупую слезу над гробом, в котором лежал узник из тюрьмы, где содержались одни из самых опасных преступников.

На похоронах присутствовали и Калеб с Ароном. По их поведению Рэндалл никак не мог понять, знают они правду или нет, но спрашивать не рискнул. При виде королевской четы его сердце екнуло от боли. С их последней встречи Алан словно постарел на десяток лет, а Мари… Потерять трех сыновей всего за несколько месяцев – испытание не под силу даже такой сильной женщине. Ее былые красота и стать исчезли бесследно, оставив лишь невзрачную тусклую тень.

Когда похороны завершились, Рэндалл заметил, что Мари не собирается уходить. Она подошла к свежей могиле Тристана. Всю церемонию она держалась стойко, безмолвно плакала, как и подобает истинной королеве. Но когда все разошлись, Мари приказала страже отдалиться на почтительное расстояние, чтобы ее никто не услышал, а потом рухнула на землю и громко разрыдалась, зарываясь пальцами во влажную после майской грозы землю.

Рэндалл стоял среди сиреневых кустов и ждал, пока она со слезами выплеснет всю свою боль и скорбь. Когда ее рыдания стихли, он вышел из укрытия, тихо приблизился к мачехе и присел рядом. Она покосилась на него, но даже не попыталась вытереть слезы или поправить растрепавшуюся прическу и съехавшую набок траурную вуаль.

– Все беды начались после твоего возвращения, – хриплым от слез голосом сказала Мари.

Рэндалл должен был возмутиться, но он понимал, что сломленный смертью детей родитель не способен мыслить здраво.

– Если вам легче от мысли, что я во всем виноват, можете даже проклинать меня, – равнодушно отозвался он. Он столько лет прожил с чувством вины и ненависти к самому себе, что чужие обвинения его больше не трогали.

– Я бы рада, Рэндалл. Вот только понимаю, что твоей вины нет. Лишь наша с Аланом.

Ее слова застали его врасплох, и Рэндалл изумленно уставился на женщину.

– Мы не сумели воспитать сыновей должным образом, и они стали врагами друг другу. Мои мальчики… – Ее голос понизился до дрожащего шепота. – Такая ужасная смерть постигла их всех, и Уилла, и Артура, и…

Мари снова расплакалась, и Рэндалл обнял ее за плечи.

– Тристан… Он всегда был таким сильным, таким… а я предала его, обвинила в смерти Артура. – Ее худые плечи тряслись, а из горла вырывались булькающие звуки, словно она вот-вот задохнется от рыданий. – Если бы я только знала, что то был наш последний разговор, я бы сказала, как сильно его люблю и горжусь им.

Рэндалл не смог больше терпеть. Обнимая Мари, он почему-то подумал о своей маме в последние минуты ее жизни. Ей было так больно, а он не знал, как помочь. Может, Мари и не была его матерью, но она никогда не причиняла ему зла. Она единственная была рядом, когда еще мальчишкой Рэндалл чуть не умер от зимней хвори. Пришло время возвращать долги.

Он склонился к ней и зашептал на ухо то, что способно было вернуть сломленной королеве крупицу надежды. Когда он договорил, Мари уже не плакала и смотрела на него ошарашенным взглядом.

– Значит, в этой могиле не мой сын, а какой-то безымянный преступник? – едва слышно прошептала она и с опаской огляделась, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

Рэндалл кивнул.

– Только сохраните хотя бы этот секрет. Иначе вы лишитесь последнего шанса, и Тристан вас точно никогда не простит. Вы ведь его знаете. Он умеет ненавидеть так же горячо и неистово, как и любить.

Он поднялся с земли, отряхнулся и ушел с фамильного кладбища Вейландов.

Теперь ему предстояла дорога домой, к Авроре, Райнеру и Рэну.

Рэндалла ждала его семья – настоящая, преданная и любящая.

В воздухе висел сладкий аромат цветущей сирени и пропитанной дождевой водой земли. Небо все еще было низким и хмурым, но редкие солнечные лучи пронизывали тяжелые грозовые тучи и скользили по влажному стеклу вместе с остатками дождевых капель.

Тристан сидел на подоконнике и листал миниатюрную книгу в старом ветхом переплете. Рядом возвышалась внушительная стопка книг, каждую из которых он планировал перелистать в поисках нужного.

Дверь скромно обставленной, но чистой и уютной комнатки в трактире, где Тристан жил последние четыре дня, тихо скрипнула. Порог переступила Кристин, облаченная в одежду обычной горожанки, которая смотрелась на ее статной фигуре непривычно и нелепо.

– Как все прошло? – спросил он, окинув ее мимолетным взглядом, и вернулся к своему занятию.

– Зря ты не пошел. Думала, что не выдержу и расхохочусь прямо посреди прощальной речи лорда Грассена. Он так усердствовал в эпитетах и похвале твоим благородству и чести, что мне казалось, он возьмет да и прыгнет в могилу от горечи потери.

Тристан весело фыркнул.

– Помнится, он угрожал, что своими же руками отправит меня в могилу, когда застукал в постели дочери.

– Видимо, в постели ты не сильно старался, потому что юная леди Грассен не почтила твою память своим присутствием.

Тристана это ничуть не опечалило. Столь болтливой и неумелой девушки в его койке никогда не было, собственно, именно поэтому он и не довел дело до конца. Он усмехнулся собственным мыслям, но улыбка быстро померкла.