— Всего-то одна пара, — хмыкнула Петра. — А ты сразу — «не люди»! Прям напугал.

Бардаш хмуро покосился на неё.

— Считаешь, этого мало? Может быть, объяснишь, как такое могло получиться? Я знаю лишь один способ.

— Генная инженерия… — догадалась Пристинская.

— Она самая.

— Откуда? — возмутилась Благоева. — Мы с Ромой облазили весь «Сёгун». Там нет и намёка на подобное оборудование.

— Почему ты считаешь, что эксперимент проводит Консорциум? — тихо спросил Воронин.

— А кто?! Они первооткрыватели. До «Сёгуна» здесь людей не было.

— А если это не люди? — у Рыжика глаза засверкали. — Вдруг на планете находится секретная лаборатория Чужих?! И экипаж «Сёгуна»…

— Ага, ага! — презрительно отмахнулась от него Петра. — Маленькие зелёные человечки похитили косморазведчиков, чтобы сконструировать из них дебилов, пригодных для колонизации райских планет.

— Зелёные, это несомненно… — тихо прошептал Воронин, но его никто кроме Елены не услышал. А она хоть и услышала, но не поняла.

— И что там за гены, в этой лишней паре? — спросила она у химика.

Вопрос прозвучал риторически. Не для корабельной лаборатории такая задача — разбираться с инопланетными геномами.

— Узнать, конечно, было бы интересно, — пожал плечами Бардаш. — Но и сам факт чего стоит! Честно говоря, жутковато стало, когда увидел.

Ситуация получалась крайне неправдоподобная, не имеющая прецедента. Однако и в ней следовало принимать какое-то решения. И принять его должна командир корабля Елена Пристинская.

— Высадки на Дзёдо пока отменяются. Евгений, продолжайте исследования. Если вам с Ленартом понадобится помощь, сообщите. И немедленно докладывайте обо всём, что удастся выяснить!

Разумного объяснения они найти так и не смогли. Его не существовало — разумного объяснения! Сравнительный анализ показал, что пары хромосом, подобные найденным в клетках Мати, имелись у всех живых существ на планете. Но что это означало, и главное, как чужой код внедрился в геном человека? Непонятно.

Зато исследователи нашли кое-что помимо чужих хромосом. Проверяя состав крови девочки, они обратили внимание на повышенное содержание лейкоцитов. Более тщательная проверка показала, что под них маскировались клетки, к человеческому организму никакого отношения не имеющие. Назначение этих клеток осталось неизвестным — они погибли в течение несколько часов.

Через три дня после первой и единственной вылазки на Дзёдо Ленарт попросил командира зайти в лабораторию — поговорить с глазу на глаз. Елена взглянула на него и поняла — дела плохи. Лицо экзобиолога осунулось, глаза покраснели от усталости и недосыпа, и шрам на щеке проступил отчётливее. Ленарт сидел, тяжело облокотившись на стол, то ли дремал, то ли был сосредоточен на собственных мыслях так, что не заметил вошедшую. Пристинская присела напротив. Протянула было руку, чтобы тронуть за плечо, обратить на себя внимание, но не решилась отчего-то. Лишь спросила:

— Что скажите, Марк?

Ленарт медленно повернул к ней голову.

— Что тут сказать? Мы сделали величайшее открытие в истории биологии. Но то, что мы нашли — невозможно!

— Это я понимаю, вы трое суток одно и то же повторяете. Значит, нужна гипотеза, которая это объяснит. Пусть самая фантастическая! Иначе останется принять версию Рыжика о «зелёных человечках». Представляете, как в Совете по космоисследованиям хохотать будут, если мы это в отчёте напишем?

— Да уж, обхохочутся… Если фантастическая, то такая — только как учёный, я в это не верю, учтите! — колонисты «скрестились» с местной флорой. Что-то типа «перекрёстного опыления».

— Скрестились?! — Елена рот открыла от удивления. Эта гипотеза была похлеще «рыжиковской». — Хотите сказать, самопроизвольным образом возник новый устойчивый вид живых существ — за одно поколение?!

— Ничего я не хочу сказать, — Ленарт отвернулся. — Вы же сами просили.

— Ладно, предположим! Но как генетический материал растений попал в яйцеклетки Коноике и Танемото? Вы же сами говорили, что на Дзёдо нет вирусов, а местные бактерии погибают, едва попадают в человеческий организм. Аборигены и слова такого «болезнь» не знают! Как колонисты умудрились заразиться?

— Они ели фрукты.

— Насколько я знаю, ДНК расщепляется в пищеварительном тракте энзимами. И всё это настолько притянуто за уши… Извините, Ленарт, но я не верю в случайное возникновение нового вида живых существ в результате поедания людьми инопланетных фруктов!

— И я не верю… в случайное. — Экзобиолог решился посмотреть Елене в глаза. — Командир, я перечитал отчёты экипажа «Сёгуна». Если знать, чем всё закончилось, то причины их странного поведения больше не кажутся разгильдяйством и благодушием. Их заставили сначала снять скафандры, затем отведать плоды с чужим генетическим кодом. Затем — остаться на этой планете.

Пристинская недоверчиво уточнила:

— Хотите сказать, на людей целенаправленно воздействовали? Каким образом? Постороннего излучения ни они, ни мы не зафиксировали. Химия, феромоны тоже отпадают — вы же видели, какая у них на корабле биозащита!

— Чтобы управлять поведением человека, не обязательно воздействовать на него извне. Всё необходимое уже здесь, — Ленарт постучал себя по высокому чуть выпуклому лбу. — Образы, ассоциации, фантазии. Достаточно подобрать ключик к этому сейфу. Помните: Дзёдо, «Чистая Земля», лучший мир для людей?

— Вы преувеличиваете!

— Разве? Я просмотрел видеозапись, сделанную Евгением. Ту, где его соблазняли аборигенки… Кстати, вы её смотрели?

— Да, разумеется.

— И что скажите?

— Забавно.

— Вы женщина с нормальной гендерной ориентацией, потому вам это показалось забавным. Я предложил запись для просмотра всем мужчинам на корабле. До конца выдержал один Воронин. Ну, он индивид своеобразный, между нами говоря. Остальные… Евгению повезло, что он асексуален. Окажись бы я на его месте — не уверен, что не сбросил бы скафандр ради того, чтобы… В общем, я вниз больше ни ногой. Боюсь, не захочу возвращаться.

Он замолчал. И Елена молчала, переваривая услышанное. Наконец спросила:

— И что нам делать со всем этим?

— Единственно разумное, что мы можем сделать — доставить живой образец скрещивания в Лунный исследовательский центр. Пусть учённые разбираются, что за гены были добавлены, и как это могло произойти.

— Насильно увести кого-нибудь из аборигенов? Но это… Чёрт, это даже не наша планета! Пока мы не найдём Танемото, не убедим его принять покровительство Евроссии, мы не вправе устраивать подобные акции.

— О поисках остатков экипажа не может быть и речи! Пока не узнаем, что стоит за этими «экспериментами», каждая высадка на планету — риск.

— Я же не собираюсь снимать скафандр, есть «фрукты». Или вы опасаетесь, что меня встретят «неотразимые мачо»?

Елена не сумела сдержать улыбки. Но экзобиолог шутку не оценил.

— Не обязательно. Для обработки Коноике никаких «мачо» не понадобилось. Причина, из-за которой вы решите остаться, уже у вас в голове.

— Что ж, учту. Но Танемото мы постараемся найти. Возможно, когда он узнает, что происходит, то не только на гражданство Евроссии согласится, но и девчонок своих с нами отправит.

Место для посадки Пристинская выбрала поближе к поляне мам. Уверенно направила шлюпку вниз и у самой земли легонько потянула рычаг реверсной тяги. Машина стала на четыре опоры как влитая, даже не вздрогнула. Елена краем глаза взглянула на сидевшую рядом Благоеву. Нет, та не поняла, что это был маленький урок пилотирования. Кибернетик с упоение разглядывала обступившие машину деревья, разве что рта не раскрывала.

Елена распахнула люк и выпрыгнула наружу.

— Приехали, выгружайтесь!

Благоева лихо выскочила следом и несколько раз подпрыгнула на пружинящем коврике. Точно как Бардаш в прошлый раз.

— Здорово!