— Она мне не понадобится.

— Почему ты так решила? — вконец опешил Янек.

Паппе остановилась, обернулась. Пристально посмотрела не него.

— Во время Перехода — это был не припадок. Я увидела, как закончится экспедиция… Как она может закончиться.

— И как?

— Не важно! Я не допущу такой развязки.

В шлюзовом отсеке уже было пусто, лишь Тагиров провожал улетающих, да Дженнифер Рейнфорд принимала на борт пассажиров. Скользнула по Янеку равнодушным взглядом, ответила кивком на приветствие.

— Я полечу с тобой в кабине, — сообщил он.

Пилот не удивилась:

— Разумеется. В салоне восемь мест и все они заняты. С оружием осторожнее, не хватает нам разгерметизации.

Со шлюпкой Рейнфорд управлялась профессионально. Сильные, крупноватые для женщины кисти рук её уверенно сновали по сенсорам пульта. Гул маршевых двигателей, лёгкий толчок — серебристый корпус «Солнечного Ветра» поплыл прочь, уменьшаясь с каждой минутой. Шпидла наблюдал за Рейнфорд украдкой. Одно дело — знать, что «Генезис» владеет секретом бессмертия, совсем другое — видеть подтверждение тому воочию. Особенно если ныне живой и здоровой женщине на твоих глазах монстр оторвал голову.

— Ты меня не узнала? — наконец спросил он.

Рейнфорд и головы не повернула.

— Почему же, узнала. Ты Ян Шпидла, подполковник службы безопасности Евроссии. Я изучала досье всех членов делегации, я ведь ваш куратор или пресс-атташе, или как там у вас называется.

— На Горгоне ты назвалась «младшим инженером».

Дженнифер улыбнулась.

— Ты, наверное, догадался, что я не «младший» и не «инженер».

— Ещё бы не узнать коллегу! В каком ты звании, если не секрет?

— У нас не используются звания, ранги и тому подобное. Я старший офицер обеспечения безопасности. Почему ты так мной заинтересовался? Мы успели познакомиться на Горгоне? — теперь женщина посмотрела на него. В глазах её появилось нечто, похожее на любопытство.

— Ты не помнишь?

— Последнее ментоскопирование я проходила перед включением креатрона. Более поздних собственных воспоминаний ни у меня, ни у других погибших там, нет. Кое-какую информацию доставил Корриган. Но что творилось на станции после того, как «Химера» улетела, мы не знаем. Я думаю, вы снова нас штурмовали, воспользовавшись аварией в лаборатории. Я погибла в бою. Это ты меня убил, верно?

— Нет, не верно, — Шпидла покачал головой. — Второго штурма не было. Станцию затопил алый туман, и монстры сожрали вашу оборону изнутри. А мы с тобой были напарниками, пусть недолго. Мы зачищали ярусы станции от монстров и выводили уцелевших.

Рейнфорд смотрела на него с недоверием. Но, кажется, такая трактовка событий ей нравилась.

— Я знаю, восемнадцать человек во главе с Иорико Танемото. Вы отвезли их на планету Дзёдо. Видишь, как хорошо работает наша разведка! А что случилось со мной? Если всё было, как ты рассказываешь, я должна сейчас находиться на Дзёдо.

— Ты погибла. Тебя убила твоя сестра… вернее, то чудовище, в которое её превратил алый туман. Оторвала тебе голову. Я не успел.

Рейнфорд охнула от неожиданности, побледнела.

— Викки?! Бог мой… значит, это не кошмарный сон. Она не должна ничего узнать, ты понял?!

Шпидла растерялся.

— Твою сестру воскресили?

— Разумеется! Всех вернули, кроме восемнадцати выживших. Некоторым иногда снятся кошмары, в которых они… ну, ты лучше меня понимаешь. Оказывается, это не сны.

— А Корриган? Он что, не рассказал о монстрах? Он-то наверняка знает. А может, и видел.

Дженнифер отвернулась.

— Корриган не имеет права рассказывать всё, что знает и видел.

— Вон как! Я думал, у вас все братья и сёстры, — поддразнил её Янек.

— Кроме братьев и сестёр есть родители.

— Ага, Корриган повысил свой статус!

— При чём тут он? Джеймс Корриган — наш брат.

— Кто же тогда «родители»? — Шпидла наморщил лоб, пытаясь разобраться в уклончивых намёках девушки.

— Это тебе знать необязательно.

— Я думал, вы позвали нас, чтобы раскрыть тайны.

— Только технологию воскрешения! Оставайся на Лабиринте, стань моим братом и напарником — узнаешь остальное.

— Нет уж, спасибо! Лучше ты со мной, на Новую Европу.

Дженнифер фыркнула.

— Может, ещё и замуж позовёшь?

— Замуж не позову, ты не в моём вкусе. Вот в команду, пожалуй, возьму. Только поднатаскать немного.

Рейнфорд ответила, не поворачивая головы в его сторону. Медленно, с расстановкой выговаривая слова:

— Никогда не соглашусь жить на вонючей планетке рядом с животными.

Шпидла сначала не понял, о чём это она. Потом — понял. И не проронил больше ни слова до самого Лабиринта.

С той самой секунды, когда «Солнечный Ветер» вошёл в локальное пространство Лабиринта, Берг не мог избавиться от ощущения, что находится под прицелом. Пусть боевые действия никто не начинал, пусть не прозвучало пока ни одного выстрела, — это ничего не меняло. Четверым из тех, кто летел к Лабиринту, уже приходилось вступать в сражение с его жителями. Нет, пятерым — именно он, Советник Президента Евроссии Рихард Берг санкционировал ту маленькую войну, что должна была предотвратить большую. Не предотвратила, лишь отсрочила. У «Генезиса» в рукаве нашёлся козырь, которого никто не мог предвидеть. Единственный ли? Почему правители Лабиринта так легко уступили ультиматуму, согласились безвозмездно отказаться от монополии на самый дорогой товар за всю историю человечества? Что ждало делегацию? Пять имён назвал «Генезис», остальных Берг отбирал сам. И чем ближе становилась цель экспедиции, тем больше он сомневался в выборе. Понаблюдав за пятерыми из списка, советник убедился, что все они — безобидные «чудики». Зато Уна Паппе была «чудиком» отнюдь не безобидным. Прежде он считал главным своим успехом включение суперэмпата в состав делегации. Теперь задумался. Поведение Паппе изменилось. Вернее, настроение. Она умело скрывала перемену, не проявляя её внешне ни словом, ни поступком. Но перемена существовала. Словно эмпату известно нечто такое, о чём другие не подозревали. И Бергу эта тайна не нравилась.

О необходимости привлечь для нужд службы безопасности Евроссии суперэмпата Берг задумался тридцать с лишним лет назад, после дела «Христофора Колумба». Тогда не срослось. Во многом из-за того, что и сам он поменял место службы. Новые дела, новые задачи — эмпатия, ясновидение, управление чужой волей отодвинулись на второй план, уступив место заботам куда более прозаичным и неотложным. Вернулся Берг к этой идее после мимолётного, но яркого знакомства с дочерью Медведевой и Круминя, войны за Горгону и доклада Тагирова и Пристинской. Да, способности Медведевой делали её опасным и сильным противником, но она оставалась одиночкой и не могла противостоять государственной машине. Итог схватки для неё был закономерен: либо бежать, исчезнуть, либо быть уничтоженной рано или поздно. Иное дело, когда государственная машина начинает строить свои силовые структуры на подобных людях. И такая машина уже существует. Фонд «Генезис» незаметно, исподволь превращался в полноценное государство. Превратился.

Однако найти суперэмпата оказалось непросто. Подобные люди предпочитали свои способности не афишировать. Вместе с тем подавить их они тоже не могли. Они были слишком иными, чтобы вписаться в отлаженную веками как хороший часовой механизм структуру евроссийского общества. Будто крупинки кремня, они то и дело ломали его колёсики, кто-то осознанно, кто — из-за того, что не умел жить иначе. Этими людьми занималась тайная полиция, и они исчезали так же безвестно, как появлялись. Только давние связи позволили Бергу получить наводку на необычно удачливую и неуловимую мошенницу, проходившую по досье под кличкой «Саламандра». Она не гнушалась ничем, никакой подлостью и жестокостью. По крайней мере два десятка трупов засчитывали в итоги её похождений. Но доказательств причастности Саламандры, даже наличия преступления, не было. Неудачное стечение обстоятельств. Криминальная полиция давно подняла руки, передав досье службе, которой доказательства не требовались. Тайная полиция вела охоту третий год, загоняя Саламандру в ловушку, и советнику Бергу сделали огромное одолжение: позволили попытаться взять её живьём. У него была единственная попытка, в засаде ждали оперативники, готовые зачистить преступницу. Но он справился. Тем самым завоевав непререкаемый авторитет у своего давнего сослуживца, ставшего региональным директором департамента тайной полиции, и у его сотрудников-инспекторов: раз в советниках президента ходят супермены, значит Евроссия крепко стоит на ногах. Они ведь не знали секрет Рихарда Берга.