Их губы слились в глубоком медленном поцелуе. Аврора обвила ногами его торс и прикрыла глаза, упиваясь последними мгновениями этой дивной ночи.

За окном алел рассвет. Его первые проблески проникали сквозь окна небольшого уютного домика на отшибе деревни и ласкали утренней прохладой два разгоряченных тела. Но в комнате еще было довольно темно, чтобы увидеть одно редкое и чудесное явление. Да и молодые влюбленные были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить, как древние камни на их перстнях мерцали слабым синим светом.

Предки северян называли их камнями души.

Когда две любящие души находили друг друга и становились единым целым, они озарялись лазурной синевой. И пока два сердца будут биться в унисон, будут светиться и камни, даруя их хозяевам надежду, что вместе у них будет все хорошо.

Пустота.

Она окружала со всех сторон, давила на веки, гудела в ушах и сжимала череп, словно железные тиски. И не было ни света в конце туннеля, ни вечнозеленых садов. Ни парома, что должен был перевезти по реке жизни и смерти на другую сторону к последнему пристанищу мертвых. Не было ничего, о чем гласили древние легенды Севера.

Тина не знала, сколько времени провела в Пустоте, пока не появилось нечто чуждое.

Легкий, приятный запах осеннего дождя и спелого крыжовника. Запах, который она чувствовала в последние секунды своей жизни, – такой же бессмысленной и никчемной, как эта гнетущая Пустота. Следом за обонянием вернулись другие ощущения. Тошнота и ломящая боль во всем теле.

Ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Вокруг царил приятный полумрак. Неужели так и выглядит жизнь после смерти?

– Ты очнулась? – низкий скрипучий голос разрезал Пустоту на части, и воспоминания обрушились на нее с устрашающей силой.

Тина громко всхлипнула и попыталась встать, но тело не слушалось ее.

– Где я? – прохрипела она, с трудом разлепив пересохшие губы.

– Тихо-тихо. Ты еще слишком слаба. – Раздалось движение, и в следующий миг ее губ коснулось что-то твердое и прохладное. – Выпей, это поможет тебе восстановиться.

Тина послушно сделала несколько глотков холодной жидкости, имеющей кислый привкус. Она несколько раз моргнула, и расплывчатый силуэт перед ней начал принимать четкие контуры.

Это был Закария. Угрюмый, молчаливый, всегда сосредоточенный адепт теней, на чьем лице она ни разу не видела улыбки.

– Где я? – повторила она свой вопрос и снова попыталась подняться.

– Мы еще в замке, но у нас мало времени. Мы должны покинуть его до наступления темноты.

Он помог ей сесть, прислонив спиной к стене, а сам подошел к окну и отодвинул штору, впуская в комнату солнечный свет.

Тина прищурилась от неприятной рези в глазах.

Они находились в какой-то крохотной каморке, где на голом каменном полу лежал лишь небольшой матрас.

– Почему я не умерла?

Закария подошел к ней и накинул на плечи черный дорожный плащ с большим капюшоном.

– Я отвечу на все твои вопросы, когда мы доберемся до леса.

– До леса? Но что мы там будем делать?

– Спасать твою задницу. – Уголок его рта скривился в подобии ухмылки. – А сейчас я должен снова тебя усыпить.

Тина не успела ничего возразить, как ощутила прикосновение пальцев к позвонкам, а следом – резкую колющую боль.

– Что это было? – Слабость навалилась на нее мгновенно.

– Скоро ты будешь в безопасности, Тина Эйнар.

Резкие черты красивого лица начали расплываться, и все вокруг погрузилось в безмолвный мрак.

Когда Тина снова пришла в себя, первое, что она почувствовала – твердую мужскую грудь, к которой прижималась головой. Испуганно открыв глаза, она увидела перед собой буйно растущую зелень: они ехали по лесному тракту верхом. Одна мужская рука придерживала поводья, а вторая, покрытая до локтя сетью черных татуировок в виде незнакомых рун, обнимала ее за талию.

– Куда мы едем?

Тина поерзала и чуть не выпала из седла, но Закария крепче обхватил ее и прижал к себе.

– Во-первых, не кричи, своими воплями ты напугаешь коня, да и я не глухой. А во-вторых, не дергайся, если не хочешь упасть лицом в грязь.

– Куда мы едем? – устало повторила она.

Ей было не по себе от близости с ним. Но головокружение и слабость в теле были сильнее, чем это чувство неловкости, и она откинулась головой на его плечо. От него приятно пахло кожаными доспехами, дождем и спелым крыжовником, и этот запах подействовал на нее, как успокоительное снадобье.

– Мы едем в Деревню Предков. Тебя там никто не найдет. Поживешь пару месяцев, пока все не уляжется, – его голос смягчился. В нем больше не слышалось раздражения.

– Почему я не умерла?

– Потому что тебя никто не собирался убивать. Принц Рэндалл инсценировал твою смерть, чтобы тот косматый болван убрался восвояси.

Тина внутренне сжалась от воспоминаний о тех мгновениях, когда она думала, что ее жизнь подошла к концу. Казалось, весь мир в нетерпении ожидал ее смерти, стыдливо потупив взор от осознания вопиющей несправедливости. Но никто не торопился прервать тот фарс, никто не хотел разделить с ней хотя бы толику ее боли и страха.

Никто, кроме одного человека.

– Почему ты это сделал? – спросила она, обернувшись к Закари.

– Сделал что? – вопросом на вопрос ответил он, упрямо глядя перед собой.

– Во время казни ты подошел ко мне и был рядом. Почему?

– А тебе есть до этого дело? – От его голоса вновь повеяло холодом.

– Есть, – упрямо ответила она.

– Твои проблемы. Надо было погрузить тебя в более глубокий сон, чтобы не доставала расспросами.

Тина от возмущения даже забыла про события утра. Теперь она понимала, почему этот Закария был таким нелюдимым и ни с кем не общался в замке. С таким скверным характером немудрено, что у него не было друзей.

Но сдаваться так просто она не собиралась.

– Ты усыпил меня иглой? Так слухи о способностях теневых воинов – правда? – спросила Тина, вспомнив острую боль от укола в области шеи.

Закария шумно втянул воздух. Не успела она шелохнуться, как снова почувствовала прикосновение мозолистых пальцев к шее и знакомое покалывание.

Перед глазами все почернело.

Когда она снова пришла в себя, на Арден опустились густые сумерки. Она лежала на берегу озера в спальном мешке, укрытая шерстяным одеялом. Прохладный ветерок касался ее волос и лица, напоминая о недавно прошедшем дожде.

Тина поежилась, даже под толстым слоем одеяла ей было холодно. Поплотнее закутавшись, она села на спальном мешке и осмотрелась по сторонам. Закария сидел к ней спиной и возился у костра. Аппетитный запах жареной рыбы коснулся ее ноздрей, и живот тут же отозвался жалобным урчанием. Она ведь ничего не ела с самого утра. Будто услышав мольбы ее желудка, Закария обернулся.

– Проснулась, – сухо констатировал он. – Садись ближе к костру и ешь, пока рыба горячая.

Тина все еще злилась на него за недавний поступок, но голод был куда сильнее. Она подошла к костру с одеялом, накинутым на плечи, и заняла место рядом с ним. Закария протянул ей самодельный вертел, на который был нанизан крупный окунь с поджаристым толстым брюшком. Ее рот наполнился слюной.

– У тебя есть нож? Я поделю пополам. – Тина была так голодна, что управилась бы с рыбой и в одиночку, но ее совесть не позволяла оставить его голодным.

– Ешь, я не люблю рыбу, – ответил Закария и достал из сумки кусок вяленого мяса, завернутый в тонкую пшеничную лепешку.

– Зачем тогда поймал и приготовил ее?

Выражение его лица было непроницаемым, он упрямо смотрел на тихо потрескивающее пламя костра и тщательно пережевывал мясо.

– Так и будешь молчать? – спросила Тина, отщипывая кусок от горячей сочной рыбы.

– Я заметил, что между мясом и рыбой ты всегда выбирала второе. Ешь молча, пока не остыло.