Аврора всхлипнула. Она понимала, что имеет в виду Герольд. Понимание, возникшее на задворках ее сознания, пришло еще в тот момент, когда он поцеловал ее. А сейчас от осознания того, какой выход придумал для нее Герольд, ее горло сдавило стальной хваткой, и она не могла вздохнуть.

– Герольд, прошу… не надо… – обреченно шептала Аврора.

– Ты знаешь обычаи нашего народа, сестра. Мужем становится тот, кто воспользуется правом первой ночи. Чужак этим пренебрег. А я свой шанс не упущу. Ты будешь моей!

– Герольд… – Аврора не могла сдерживать сле-зы. – Умоляю…

– Не бойся, Аврора, все будет хорошо. Обещаю. Я улажу все вопросы с отцом и с чужеземцем, только доверься мне.

Она лихорадочно качала головой из стороны в сторону. Перед ее глазами стояла мутная пелена слез.

– Прошу, не надо… – Ее грудь сотрясалась в рыданиях. Аврора будто попала в худший из своих кошмаров и почему-то не могла проснуться.

Герольд наклонился к ее уху и пылко прошептал:

– Не плачь, любимая, я буду ласков.

С этими словами он рывком сдернул ремень с ее шубы и накрыл ладонью грудь. Его прикосновение подействовало на Аврору, как отрезвляющая пощечина. Она дернулась и со всей силы врезала коленом в пах.

– Ах ты сучка!

Герольд взвыл от боли и рухнул на колени.

Аврора подобрала с земли большую ветку, валявшуюся недалеко от них, и ударила его по голове. Не теряя драгоценных секунд, она бросилась по протоптанной тропинке к лесной опушке. Аврора оглянулась, чтобы убедиться, что ей удалось оглушить Герольда, и ее сердце ухнуло вниз от страха.

Он был прямо за ее спиной.

– Ты в самом деле думала, что сможешь сбежать от меня? – Герольд рассмеялся.

От его смеха у Авроры кровь застыла в жилах. Она быстро вытащила из кармана нож и, выставив его перед собой, громко закричала:

– Не смей подходить ко мне! Я лучше стану женой южанина и покину дом, чем позволю тебе прикоснуться ко мне.

– То есть ты предпочтешь стать подстилкой вонючему чужаку, чем женой царю Севера? – Герольд злобно сплюнул.

– Герольд! Ты – мой брат, и то, что ты предлагаешь, омерзительно.

Нож в ее руках безнадежно дрожал, но она упрямо держала его перед собой, глупо надеясь, что это хоть как-то ее защитит. Одним быстрым шагом Герольд приблизился к ней и схватил за руку. Аврора взвилась словно ужаленная и, прежде чем он успел выбить нож, оставила на его щеке глубокий порез.

– Маленькая дрянь! – Он заломил ее руки назад и прижал к себе. – Видит бог, я хотел, чтобы все было иначе, но ты не оставила мне выбора.

– Нет! Не надо! Отпусти меня, – кричала Аврора в надежде, что кто-то услышит. Ее голос отдавался гулким эхом, но ответом на мольбы о помощи были лишь крики воронов, парящих над лесом.

– Ты разочаровала меня, Аврора. Но я все равно не откажусь от тебя. Ты не достанешься чужаку. Тебе ясно? – выкрикнул Герольд ей в лицо.

Аврора решилась на последний отчаянный шаг, который когда-то практически спас ее.

Она плюнула ему в лицо.

Герольд ослабил хватку, но не для того, чтобы вытереть свое лицо, – он залепил ей звонкую пощечину, отчего у нее потемнело в глазах.

Аврора осела на землю. В ушах нарастал гул, словно Белое море вышло из берегов и обрушило всю мощь своих могучих волн о скалы. Тело перестало ее слушаться, но она не оставляла отчаянных попыток спастись и поползла на четвереньках к ближайшей ветке.

За спиной раздались клацающие звуки застежки ремня.

Ее сердце замерло.

Аврора бросила все свои силы на то, чтобы доползти до ветки, но это было тщетно. Герольд схватил ее за лодыжку и потянул к себе.

– Не-е-ет!

Последний истошный крик Авроры вновь распугал стаю ворон, которые вконец улетели, бросив сломленную девушку наедине с палачом.

Аврора цеплялась за мерзлый снег, раздирая пальцы в кровь и ломая ногти. Она осмотрелась, все еще уповая на чудо, но помощи ждать было неоткуда. Лишь многовековые деревья были молчаливыми свидетелями ее погибели.

Притянув Аврору к себе, он резкими и грубыми движением сдернул с нее шубу и задрал до груди платье, спустил свои штаны.

– Герольд, умоляю, не делай этого, – беззвучно прохрипела она, задыхаясь от рыданий.

В ответ на мольбы Герольд сжал девичью талию и с силой вошел в нее.

Из ее груди вырвался животный рев. В глазах все помутнело от боли и вновь нахлынувших слез. Никогда прежде она не испытывала такой адской боли. Ее будто проткнули раскаленной кочергой, а теперь вращали ей внутри, пытаясь выскоблить все внутренности. Она молила небеса облегчить ее муки, – ей хотелось отключиться хоть на пару мгновений, чтобы ничего не чувствовать.

Он растоптал все светлые чувства в ней. Любовь к семье, к дому, северу… Лишил Аврору не только чести, но и веры в то, чем она дорожила.

Она не знала, сколько времени прошло – может, минуты или даже часы. Временные рамки размылись в ее сознании. Там больше ничего не осталось, кроме испепеляющей боли. Аврора лишь хрипло вскрикивала от каждого толчка и затыкала уши, чтобы не слышать мерзкие хриплые стоны Герольда. Шершавые холодные ладони рассеянно шарили под ее платьем и сминали грудь, отчего желудок сжимался в сильных спазмах.

Через какое-то время Герольд с особым остервенением толкнулся в нее еще несколько раз, затем вздрогнул и обмяк, навалившись на Аврору всем своим телом. Она почувствовала, как внутри разлилось горячее семя. Сильный приступ тошноты скрутил живот, и ее вырвало на промерзлую землю. Аврора больше не плакала, просто всхлипывала время от времени, нарушая звенящую тишину надвигающихся сумерек.

Насвистывая мотив детской песенки, Герольд застегнул ремень на штанах и поднял с земли шубу Авроры, после чего встряхнул ее и кинул девушке.

– Приведи себя в порядок, пора возвращаться домой, – сказал он будничным тоном.

Аврора продолжала лежать неподвижно. Все ее тело онемело от холода, и она не могла пошевелиться.

Герольд вздохнул и наклонился к ней. Натянув штаны и поправив ее платье, он усадил Аврору и плотно закутал в шубу.

– Ты совсем замерзла. Сможешь встать? – Он вел себя так заботливо, что спазм тошноты от омерзения снова скрутил ее. Тело по-прежнему ныло от не утихающей боли.

Герольд присел на корточки.

– Ты сама виновата в этом, сестренка. Ты предпочла мне – самому достойному мужчине Севера – заморского изнеженного слизняка. Но я преподам тебе урок. Никто не узнает, что произошло сегодня в лесу. Ты отправишься на Юг. А когда он узнает, что его невеста – испорченный товар, то сам вышвырнет тебя, как дешевую шлюху. Вот увидишь. Южане – лицемеры до мозга костей. Они погрязали в разврате и грехе, вот только чужие грехи никому не прощают. Но я приму тебя и сделаю своей царицей, потому что люблю. – Герольд злорадно хмыкнул. – А даже если он простит тебя, если тебе удастся его как-то обмануть, ты всю жизнь будешь знать, что южанин – не твой муж, а ты живешь во грехе.

Аврора подняла на него безжизненный взгляд. По законам Севера право первой ночи вступало в силу только тогда, когда девушка давала на то свое согласие. Но у нее не было сил спорить с чудовищем, которое она когда-то звала братом.

Герольд поднял ее на руки и направился к окраине леса. Последнее, что увидела Аврора, это капли ее крови на снегу, напоминавшие лепестки алых роз. Только теперь, когда она пережила весь ужас и запомнила каждую секунду своей казни в мельчайших подробностях, сознание наконец-то сжалилось над ней, и Аврора провалилась в забытье.

Рэндалл просидел в кабинете царя Дайна около часа, обсуждая детали их с Авророй отъезда на Юг. После обыденных разговоров о приданом невесты, тонкостях арденийских обычаев и прочей чепухе, которая наводила на Рэндалла скуку, царь встал с кресла и направился к платяному шкафу у окна. Повозившись несколько минут, он вернулся к столу с маленькой шкатулкой в руках.