Елена придвинулась, осторожно коснулась губами щеки мужчины. Воронин мгновенно открыл глаза, улыбнулся.

— Ты проснулась? Так рано?

— Я привыкла рано просыпаться.

— И я. Но не откажусь поваляться в постели подольше. Особенно когда рядом любимая женщина. Или ты уже проголодалась? Тогда буду кормить тебя завтраком. Пока тебя не было, я научился варить сладкую рисовую кашу на молоке. Нравится такая?

— Нравится, — засмеялась Елена. — Мне всё, что ты готовишь, нравится.

Воронин выскользнул из-под одеяла, встал. Елена залюбовалась невольно: какой он ловкий, сильный. Красивый.

— Ты пока валяйся, а я приготовлю. Это быстро.

Накинул халат и исчез прежде, чем Елена успела остановить. «Предупредительный. Милый. Мой», — проводила она его взглядом. Подумала, что можно закрыть глаза и чуть-чуть подремать. Но сон не шёл. Какой сон после той информации, что удалось вчера получить? Пока летела в аэробусе, только об этом и думала, и теперь опять накатило.

В том, что Инга Брунхарт, она же Алиса Конвей, на самом деле Елена Коцюба, сомневаться не приходилось. И Берг уверен, иначе не рассказал бы эту историю. Значит, разведчик-планетолог «Христофора Колумба», участвовавшая в роковой вылазке, жива вопреки официальной версии. И наверняка может рассказать много такого, что было бы интересно не только дочери её подруги, но и советнику по внеземным цивилизациям. Однако находится Коцюба вне досягаемости Евроссии. Уже двадцать семь лет планета Вашингтон полностью изолирована от остального человечества, ни один космический корабль не может войти в её локальное пространство.

Не верно! Добраться до Вашингтона на гиперкорабле труда не составит. Но запрещено. Даже советник президента с его полномочиями не в силах преодолеть этот запрет. Слишком хрупкое равновесие установилось на Земле, любое нарушение международных соглашений способно привести к непредсказуемым последствиям. Что же остаётся, ждать? «…через сотни лет потомки нынешних колонистов построят звездолёты и прилетят на Новую Европу». Да, Евроссия подождёт. Но у Елены Пристинской нет такого запаса времени! Зато у Елены Пристинской есть корабль и должность командира. Разумеется, самовольный полёт на Вашингтон — не шутка. Минимум, что за это будет — дисциплинарная комиссия и позорное увольнение из космофлота. Но с другой стороны, о полёте никому на Земле знать не обязательно. Связи между планетой и прочим миром нет, и если экипаж поддержит командира… и прежде всего — навигатор! Если остальные в случае разоблачения могут оправдываться тем, что их поставили перед фактом, то навигатор — никак. Согласится Михаил рисковать карьерой?

А советник Берг не прост! Не зря присматривался к ней несколько дней, прежде чем выложить историю с Брунхартами. Именно на такой её поступок он и рассчитывает. Если экспедиция пройдёт успешно, Берг получит необходимую информацию. Если что-то сорвётся — всё спишут на самоуправство командира корабля, сделают из Пристинской козла отпущения. Обвинять советника президента в чём бы то ни было Елена не собиралась. Ей ведь никто не приказывал, даже не просил ни о чём. Экспедиция на Вашингтон будет её личным решением. А отвечать за свои поступки Елена Пристинская умеет. Но Михаил…

Звякнул серебряный колокольчик.

— А вот и каша! — Воронин вкатил в спальню знакомый столик на колёсиках. — Дегустируй, пожалуйста. Приятного аппетита!

Каша у него получилась превосходная. Как раз такая, какая Елене нравилась — в меру сладкая, достаточно крутая, чтобы не вытекать из ложки, снежно-белая с жёлтыми разводами сливочного масла, закрученными в аккуратную спираль. У Воронина каша по её рецепту получилась куда лучше, чем у неё самой. «Наверное потому, что он любит тебя больше, чем ты сама себя», — подсказал противный голосок в голове. — «И чем ты ему за это хочешь отплатить?»

— И как? — Воронин смотрел настороженно, ожидал вердикта.

— Очень вкусно! — Елена облизала ложку. — Самая вкусная каша, какую я ела в своей жизни. У тебя всё всегда самое лучшее. Потому что ты — самый лучший мужчина! Мой!

— А ты — самая лучшая женщина, — Михаил улыбнулся и, склонившись, осторожно поцеловал её ушко. — Ты так долго не звонила, я начал волноваться. У тебя всё в порядке? Ты решила свою задачу из прошлого?

Елена медлила с ответом. Она не вправе рассказать Михаилу о настоящей цели полёта — «Совершенно секретно. Без срока давности». Получается, он должен идти на служебное преступление, доверившись её слову? А так хотелось, чтобы их любовь ничего не омрачало! Но ведь он сам предложил помощь… Пристинская отважилась:

— Нет. Я не могу её решить без твоего содействия. Мне нужно разыскать одного человека.

— И в чём трудность? Этот человек живёт не в Евроссии? Вообще не на Земле?

— Да, не в Евроссии и не на Земле. Он живёт на планете Вашингтон.

Воронин перестал улыбаться. Отодвинул в сторону столик с пустой тарелкой.

— Я так понимаю, это не шутка? Планета Вашингтон — закрытая зона, даже президент не поможет найти того человека.

— Президент не поможет — у него нет гиперкорабля. А у нас есть.

— Несанкционированное вторжение в закрытое локальное пространство? Ты понимаешь, какие могут быть последствия? Леночка, это авантюра. Никто не представляет, что сейчас творится на Вашингтоне. А ты хочешь так запросто туда явиться!

— Почему «запросто»? Будем соблюдать меры предосторожности, запасёмся необходимыми вакцинами, экипировкой. Колония на Вашингтоне существует полсотни лет, и местные жители вовсе не дикари и не преступники. Возможно, у них действуют жёсткие законы, но я не собираюсь их нарушать.

Воронин покачал головой.

— Спрашивать, кто тот человек, как он связан с твоей мамой, бесполезно? Это тайна?

— Тайна. Не моя, прости.

В комнате повисло молчание. Тягостное, давящее. Похоронное какое-то. Пристинская не выдержала:

— Так ты не станешь мне помогать?

Воронин повернулся к ней. Бездонные серые глаза его смотрели пристально, словно хотели проникнуть в саму душу, добраться до самых сокровенных уголков. Елена невольно поёжилась, отодвинулась. И вдруг он улыбнулся.

— После того, как я объяснился тебе в любви, что мне остаётся? Куда ты, туда и я. Но предупреждаю, мы с тобой затеваем авантюру, которая может нам дорого стоить!

С каждым шагом всё суровей

Камни яростных дорог.

Я иду по следу крови

Тех, кто раньше изнемог.

Валерий Брюсов

Плотная пелена облаков заполняла обзорный экран. Вторую неделю «Русанов» висел на орбите, и всё это время погода на экваториальном континенте не радовала. Пасмурно, ветрено, снег вперемешку с дождём. Неприветливо Вашингтон встречал незваных гостей. Или здесь всегда так? Тогда оставалось посочувствовать колонистам.

Последний этап подготовки к высадке завершился. Елене хотелось поскорее вниз — хоть какие-нибудь активные действия! Напряжение в экипаже ощущалось буквально кожей. Хуже всего, она не могла сообщить подчинённым о цели экспедиции. И они ни о чём не спрашивали, не высказывали своего мнения, старались вести себя так, будто это самая заурядная экспедиция. Однако не получалось. Ленарт при встречах старательно отводил взгляд, Благоев целыми днями сидел на машинной палубе, хоть дел там у него никаких не было, у Рыжика в глазах — изумление с примесью испуга, Петра поглядывала настороженно, недоверчиво. Спокойнее всего к происходящему относился Бардаш, не спешил давать оценку. Его присутствие рядом всегда вселяло уверенность, это Пристинская поняла ещё на Дзёдо. И решила, что именно Бардаш будет высаживать и подбирать её во время вылазок на Вашингтон. С этим никто в экипаже не спорил, Евгений — опытный косморазведчик. Да что там опытный — прирождённый косморазведчик!

В тренировочном лагере Елене не пришлось объясняться с экипажем, этот труд взял на себя Воронин. Он предложил скрыть то обстоятельство, что на Вашингтон они летят самовольно. Мол, особая секретная миссия. И к командиру люди тогда будут относиться с уважением, и осторожность соблюдать, и помалкивать, вернувшись на Землю. Но врать товарищам по команде было противно. Мерзко использовать в тёмную людей, которых уважаешь, с которыми делишь опасности и невзгоды.