— Эта хитрая курва, — прошептал я, — Помнит, что под моей властью суккуб. Значит, комната не только человека сдерживает.

Выдавил из себя хриплый смешок под стать моего урчания в животе и опустил голову обратно на камень. На подмогу мыслительному процессу пришла сама же суккубиха, подхватив мою голову на колени, а вот ее шея оказалась в слишком опасном состоянии. И она это увидела, замерла, побледнела, но…

Я начал пить. Не сказать, что это было тем, что я так сильно ждал… да кому я вру?

Мне стало значительно легче, несмотря на смертельную бледность Марии. Конечно, почти обессиленную девушку я подхватил, с некоторым удовольствием размотал цепь на шее, но на этом — все. Излишки сил не было, только подправил общее состояние, но это было уже хоть что-то.

Да, несомненно, она получила свое удовольствие от процесса, но я опасался, что переборщил от голода. Глядя на ее еле поднимающуюся при вдохе грудь, все равно не мог спрятать свои переживания.

Все же, слоняться по всей комнате было приятнее. Следом, пришли следующие проблемы. Алиса, которая тоже требовалась на выпуск, и уже не могла находиться внутри. Само проклятие требовало выйти наружу, что в конечно итоге и случилось.

На девице, сидящей передо мной, не было ничего живого на первый взгляд. Черный как смоль сосуду и вены, почти безжизненные глаза и непонятные рыки. Нет, она еще разговаривала со мной, но это было почти… как говорить с собакой. Она издавала неестественные звуки и, казалось, готова была в любой момент стать иной.

«Саша», — голос Полины заставил меня дернуться от неожиданности. — «Я тут подумала…»

— Выходи, — прошептал я, не думая.

Астральная проекция, на наше общее удивление смогла вырваться из тела, что стало причиной некоторых рассуждений.

Получается, она же у святого места? А значит, смогла выйти. Осталось только найти ей тело…

— Курва, — вполне громко сказал, — А если ты попадешь в тело Алисы, ты исцелишь ее?

— Магия темных эльфов весьма сильная, — эльфийка села около полумертвой девицы, — Только увы, я не справлюсь в таком состоянии. У нее проклята кровь.

Я не видел проблемы. Совершенно. На всякий случай уточнил, сможет ли она колдовать здесь, если получит тело, и, получив утвердительный кивок поинтересовался за процесс «вселения». Оказался не таким сложным, как я думал.

Всего лишь, нужно было принять приглашение. Но сделать это, в предсмертном состоянии.

А это было раз плюнуть. Состояние и так — мертвое, почти, оставалось только…

— Если у нее проклята кровь, и я буду ее пить, что со мной будет?

— Будет больно и плохо. А что⁈

— Считай, тело и условия для вселения у тебя есть. Единственное но, чтобы я сейчас не делал — не останавливай, и…

Я посмотрел на Алису и начал разговаривать с ней. С учетом того, что ей было неестественно тяжело, она почти на каждое мое слово кивала. А в конце всего «диалога», добавила, чтобы я поторапливался, пока не стало слишком поздно.

Когда мои клыки вцепились в ее шею, она ахнула, зашипела, но улыбку выдавила вместе со слабым стоном. От Полины же оставалось только все сделать вовремя и правильно.

И, на мое счастье, она сделала все так, как и должно было быть. Только итогом было не радостная улыбка новой Алисы, а мое бренное тело, которое корчилось от боли, то и дело, срыгивая черную жидкость.

Да, я сказал, что готов к этому, но я еще никогда так не ошибался, Казалось, каждый миллиметр моей кожи пронзала критически тонкая и острая нить, которой сшивали крылья мухи, или там… ножки муравью. И все это волнами прокатывалось по телу. Я же бился в агонии, пытаясь, весьма тщетно, хотя бы замереть.

Но каждое движение отдавалось новым приступом. Алиса или же, Полина, даже не могла меня удержать, чтобы хоть как-то помочь.

Помнится, я знаю, чем и как лечили эльфы, и терзает меня смутное сомнение, что у нее это не получится. Я дергался, дергался… пошла пена… или не пена…

В последний миг, когда паника овладела мозгом, а боль пошла с двойным усилением, я увидел белый свет. Который так и манил меня уйти за ним, в бесконечную пропасть…

А какого это там… на небесах?

Я стоял на берегу озера. Приятное, лунное свечение, казалось, напитывало мою кожу чем-то особым, даже полезным. Ветер, успокаивающий ноющую кожу, появлялся из ниоткуда, так же, как и неожиданно пропадал. Всего пару минут назад, я бился в агонии, умирая, а сейчас…

— Сон ли это? — спросил сам себя полушёпотом.

Ответа не было, да и не надеялся я на него. Легкие волны закрыли метр песка и как-то странно зашипели. И следом, сменили переливающуюся, синим, водную гладь, на ярко-красный. Следом ветер стал ледяным, а луны — погасла.

В этой странной темноте, которую разбавляла красная вода, подсвечиваемая чем-то изнутри, зазвучал голос. Знакомый, на самом деле, но одновременно — пугающий.

— Какой смысл отдавать жизнь ради спасения темного эльфа? — голос «красной мантии» звучал отовсюду. Словно я стоял по центру арены, а люди вокруг, говорили одновременно, одним и тем же голосом.

Ответа не последовало. Я молчал, гадая, чем все это закончится. И собеседнику это очень не понравилось. Резкая, серебристая вспышка где-то впереди, на глади озера, ослепила меня. А дальше появились неприятные ощущения, словно из меня что-то пьют.

Я — не дурак, понимал, кто это и что она делает. Мерзопакостные чувства, если честно. Словно тебя заживо сушат, забирая любую жидкость из организма. Странно только, что мои «жертвы», испытывали при таком же процессе — весьма теплые чувства, я же чувствовал уныние и боль.

И все это — весьма быстро закончилось. Вернулось тщетность бытия, ноющие конечности и головная боль.

— За спасение — тебе придется заплатить высокую цену, Черный, — все тот же голос звучал отовсюду. — Добро пожаловать в семью.

Последние слова, сказанные красной мантией, надолго отпечатались в моем мозгу, ибо пробуждение было… ну, так скажем, немного прискорбным. Перед глазами был темнота, воздуха вокруг — минимально, а теснота… была, так скажем, не совсем уютная, словно я был в сундуке или же…

«Гроб?»

Силы не жалел. Бил по стенкам, в крышку переворачивался и долбил дно. Все это заняло весьма долгое время и отняло массу сил. Что больше всего не укладывалось в голове, так это то, что я в целом — не дышал. А усталость, проходило в три, а то и в четыре раза быстрее. Словно время имело ускоренный режим.

Спустя еще пару минут, крышка начала трескаться, а через нее пробиваться свет. Такой, курва, слепящий и неприятный…

Удар, а затем еще и еще, и вот, руки обламывают дерево, которое обжигало руки, словно я крапивой ею рвал, и следом, меня что-то тряхнула. А потом еще. И еще, и еще…

— Саша! — голос Марии был где-то за мной.

Но такого же быть не могло? Верно⁈

Щеки горели от пощечин, руки — от встряски, а губы — горели от поцелуев, во время которых в меня пытались вдуть воздух. Понимая все это, я не мог разлепить глаза, словно они слиплись, но тот или та, кто пытался меня разбудить, бил по лицу уж слишком сильно. Тут, волей-неволей, разлепишь все, что захочешь. И у меня, в целом получилось.

Резко встал, вдохнул полной грудью обжигающий кислород, пару раз тряхнул башкой и уставился на Алису, рядом с которой сидела Маша и что-то бормотала.

Слух вернулся сразу, как и обрывки фраз.

—…аша, слышишь?

—…апугал, дурак…

Суккуб и странно измененный человек, в лице которого проявлялись какие-то серости, словно она меняла цвет кожи, пялились на меня со слезами на глазах. Следом обе бросились на шею все также — в порывах истерики.

Успокаивал их долго. А когда вспомнил, точнее, память освежилась, а вместе с ней и все прошедшие события, схватил Алису за плечи, встряхнул и монотонно пробормотал: