— Откуда я знаю? — хмыкнула Марина. — Я чувствую будущее, но не думаешь же ты, что я вижу его так, будто это видеофильм? Это только ощущение, я не могу его тебе объяснить. Я знаю, что в наиболее вероятном варианте развития событий Дианы нет. И меня нет, но это естественно. А вы с Тагировым — есть. Причём, вместе.

Елена старалась переварить услышанное. Сомневаться в способностях Марины к ясновидению было бы глупо. Но так внезапно заглянуть в будущее…

— И невозможно изменить это?

Марина пожала плечами.

— «Прошлое», «будущее» — термины, придуманные людьми. Объективно существует жёстко детерминированная причинно-следственная связь между событиями. Располагая абсолютной информацией, ты можешь точно знать, что произойдёт. Разумеется, это чисто абстрактная ситуация, абсолютной информацией не владеет никто. Но недостаток знаний компенсируется интуицией. Мой уровень интуиции значительно выше человеческого. — Она помолчала, виновато развела руками: — Не уверена, что следовало говорить всё это. Хотелось помочь тебе избавиться от груза несуществующей вины.

— Эй вы, люди на блюде, вы что, купание затеяли?

Елена резко развернулась и едва не шлёпнулась в воду. Диана стояла на террасе прямо за их спинами, метрах в десяти, не дальше. Слышала она разговор? Если да, то какую его часть?

— Ужин на столе, отдадим дань уважения гостеприимству советника и — домой. Командир общий сбор проводить будет, каюты ж делить надо!

В трёх шагах от стеклянных дверей, ведущих в дом, Арман неожиданно придержала Елену за локоть.

— Притормози немного. Пару слов скажу наедине, а то до отлёта времени не остаётся.

Пристинская настороженно повернулась. Диана улыбалась совсем как прежде:

— Забудь, что я тебе наговорила. Мне нравится Георгий, и я хочу, чтобы он был счастлив. Мне нравишься ты, и я хочу, чтобы ты была счастлива. Вы самые лучшие мужик и девчонка, каких я знаю. И я рада, что вы встретились и полюбили друг друга. Бессовестно с моей стороны вам мешать. Вот и весь разговор.

— Диана, подожди, так нельзя. Георгий — твой муж, я не имею права…

— Брось свои интеллигентские штучки! Какие ещё права? Любовь, семья — это не мой путь, смешно было даже пытаться. И при том, я же отдаю мужа в хорошие руки, правда? Всё, не спорь! Пошли в столовую, на корабле договорим. Просто хотела напомнить, что я всегда буду тебе верной подругой. Мои слова обратной силы не имеют. Ни при каких обстоятельствах.

Она ухватила Елену под руку и повлекла в дом.

Не спасёшься от доли кровавой,

Что земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право —

Самому выбирать свою смерть.

Николай Гумилёв

«Солнечный Ветер» вышел в точку прыжка. Отсюда Земля выглядела маленьким голубым диском в углу обзорного экрана. Елена улыбнулась невесело. Сколько раз она смотрела на родную планету, отправляясь в очередную экспедицию? Но тогда её ждали новые неведомые миры, а за спиной была вся мощь державы. А сейчас кто они такие? «Вольные стрелки», как говорит Тагиров. Правительство Евроссии снабдило их кораблём, вооружило и… умыло руки. Отныне они предоставлены сами себе, помощи ждать не от кого. Наоборот, это от них ожидали помощи, от них зависело будущее человечества. Как напыщенно звучит. И страшно, потому что — правда.

— Не пора начинать?

Пристинская повернула голову к креслу мило улыбающегося пилота. Погрозила пальцем:

— Нельзя торопить навигатора перед Прыжком. Примета плохая.

Девушка прыснула, видимо решив, что это шутка. А в среде косморазведчиков с подобными вещами не шутили. Дальний Космос делал своих работников суеверными. Слишком многое из случавшегося здесь не поддавалось рациональному научному объяснению. И многое не попадало в официальные отчёты, оставаясь легендами. Вот и визит этой девочки-инопланетянки со временем станет легендой. А возможно, и вся история о Горгоне. Елена невольно передёрнула плечами. Неизвестно, чем закончится их экспедиция, удастся ли кому-нибудь вернуться на Землю. Или им всем суждено стать частью легенды? Хотя нет, Марина сказала, что им с Тагировым посчастливится увидеть родную планету, значит, экспедиция закончится удачно. Интересно, каково это, чувствовать будущее?

Однако пилот права, пора приступать к Манёвру Перехода. Елена окинула взглядом успевшую стать привычной панель управления. Рубка «Солнечного Ветра» не сильно отличалась от тех, что были на кораблях-разведчиках. Удобство и надёжность здесь доведены до совершенства полвека назад, так что теперь лишь добавили несколько новых блоков. Пристинская провела пальцами по сенсорам внутренней связи. Боковые экраны ожили. С двух на неё смотрели лица Тагирова и Пиврона, остальные члены экипажа спали в стасис-отсеке. Датчики четырёх капсул в левом верхнем углу панели горели мирным зелёным цветом.

— Боевая рубка, доложите готовность!

— Боевая рубка — полная готовность.

Дожились, на гиперкорабле боевая рубка появилась. На Земле и в ближнем космосе не навоевались? Елена вздохнула, подняла глаза выше.

— Пост машинного отделения, доложите готовность!

— Пост машинного отделения — полная готовность. Можем прыгать, капитан.

Пристинская повернулась к пилоту.

— У меня тоже всё готово, — девушка не дала ей рта раскрыть. — Все рассчитанные компьютером параметры выхода показывать? Правильные те, что под номером двести тринадцать. Я их уже ввела.

Елена открыла было рот, чтобы одёрнуть — кто навигатор на корабле, в конце концов?! И закрыла, покорно кивнула: не читать же инопланетянке, одним взглядом стирающей память, чувствующей будущее и кто его знает, какими ещё способностями обладающей, лекцию о Звёздном Уставе!

Она откинула крышку панели активации Манёвра Перехода, занесла руку над большой серо-красной кнопкой. Здесь точно ничего не изменилось за полвека. Ниточка, протянутая к самому сердцу корабля, никакой автоматики, никаких сенсоров. Тот случай, когда примитивность — синоним надёжности. Гипердвигатель должен активироваться при любом раскладе, пусть рубка выгорит дотла, пусть энергоресурс корабля будет нулевым. Гипердвигатель — это жизнь.

Сверхпрочный пластик под пальцем приятно холодил кожу, внушал уверенность своей неподатливой твёрдостью. В который раз приходится нажимать такую кнопку? Елена подсчитала в уме. Три раза на «Тасмане», ещё будучи пилотом. Это можно и не считать: хоть и волновалась тогда каждый раз, но знала, что в соседнем кресле сидит Майка Солнцева, опытный навигатор и отличная подруга, несмотря на почти два десятка лет разницы в возрасте. Правда, те три раза получились «мимо», но не она же выбирала вариант параметров! Зато на «Русанове» выбирала она. С какого раза попала в Горгону? Пристинская куснула щеку и решительно нажала кнопку.

— Пост машинного отделения, внимание! — скомандовала в интерком. — Параметры Перехода заданы, двигатель — на разгон!

— Есть двигатель на разгон! — машинной палубе бортинженер нажал такую же ребристую серо-красную кнопку.

— Начинаю отсчёт!

Освещение в рубке мигнуло и погасло, осталась только подсветка пульта. Через минуту начнётся фазовый переход, превращая корабль и экипаж в информационный пакет, способный пробить пространство и время. Сейчас отсекается всё лишнее. Елена смотрела, как на пульте один за другим гаснут индикаторы и в такт им меняются, постепенно уменьшаясь, цифры на секундомере: 60, 59, 58, 57... Отключились системы контроля жизнеобеспечения. ...51, 50, 49, 48... Отключилась подача энергии на антиастероидную защиту. ...35, 34, 33, 32... Отключилось защитное силовое поля ...11, 10, 9, 8... Отключилась внутренняя связь. ...3, 2, 1, 0... Отключились системы контроля и центральный компьютер.

Подсветка пульта потухла. Всё. Корабль теперь мёртвая глыба вещества с несколькими органическими вкраплениями, ещё осознающими себя живыми, но на самом деле... Корабль вздрогнул. Фазовый переход. Пристинская подняла глаза вверх, к потолку рубки. Потолка не было, вместо него кружился многоцветный водоворот. Он становился всё шире, заслонял пространство. Нет, он сам и был пространством. И временем. Верх-низ, прошлое-будущее — эти понятия более не существовали, Елена падала в бешено вращающуюся бездну. Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус — всё слилось в одно целое.