Продуктовый склад, где хранились запасы спиртного, штурмовали не кхиры, а люди. Ни лучевого, ни огнестрельного оружия больше не существовало, поэтому всё ограничилось массовой потасовкой, парой резаных ран да несколькими переломами. Штурмующих оттеснили и разогнали, даже ловить никого не пришлось, периметр был непреодолимым психологическим барьером для всех. Эвелин наблюдала за спектаклем из своего убежища, брезгливо морщась от вида дерущихся самцов. И радуясь одновременно — авторитет Мартина оказался вовсе не так безграничен, как она опасалась. Колонистам всё равно придётся решать, как жить дальше. Каждому в отдельности решать.

И ей пора принимать решение. Сидеть на месте, морить себя голодом, пытаясь демонстрировать гордость, — бессмысленно. Нужно решать, собирается она выжить или нет. И если собирается, то как далеко готова зайти ради этого. «Выжить» — мерзкое слово. Но ведь Император зачем-то говорил с ней об этом!

На рассвете дождь сделал небольшой перерыв. Воспользовавшись этим, из корпусов вывалил народ — подышать свежим воздухом. Эвелин очень хотелось подойти, перекинуться парой фраз с друзьями, но хмурые взгляды десантников останавливали лучше любых запретов. Приходилось следить издалека, поэтому знаки, подаваемые Слэйном, она заметила не сразу, и долго не могла разобрать. Кибернетик показывал вверх. На себя. На угол крайнего бокса. На неё. На противоположную сторону лагеря. Кэри недоумевала. Лишь когда первая капля нового дождя упала на лоб — сверху, — догадалась.

Люди потянулись обратно в шлюз, а Эвелин неторопливо пошла вдоль края бетонной площадки к периметру. Когда под ногами чавкнула грязь, повернула к лабораторному корпусу, обогнула его. Из дверей подозрительно высунулся часовой. Кэри улыбнулась, приветственно помахала ему рукой. Сюда заходить она не собиралась. Вокруг штаба, за складами и подсобками, мимо маленького — на долго ли? — кладбища. Она обошла по периметру почти весь лагерь и оказалась вновь у жилого корпуса, с противоположной его стороны. Слэйн уже поджидал её.

— Поняла. — Кибернетик довольно улыбнулся, смахнул капли с бритой головы. — А эти олухи не знают, что земля круглая. Не догадались, что мы можем встретиться, хоть и пошли в противоположных направлениях. На, держи!

Он вынул из-под широкой куртки две консервные банки.

— Голодная, небось? Вчера перекусить не пришлось?

— Спасибо. — Подарок был неожиданным и оттого вдвойне приятным. Кэри обеспокоенно покосилась на здоровенный кровоподтёк, появившийся на скуле приятеля. — А если Мартин обнаружит? Будут неприятности? Это ночью тебя так отделали?

Слэйн пренебрежительно отмахнулся.

— Ага, здоровые, кабаны! Но мы им тоже неплохо вломили. И ещё вломим. Так что капитанчику скоро за тобой следить некогда будет.

— Понятно. Что у вас кроме драки нового произошло?

— Нового? Кенрик умер… Девчонки из отдела связи склад медикаментов в лабораторном корпусе гробанули, пока заварушка в другом конце лагеря шла. Снотворного наглотались, дуры. Двух Теллер откачал, а что с Джуди будет, неясно. Скорее всего, загнётся.

Он хмуро шмыгнул носом, отвернулся. С минуту они стояли молча. Затем Слэйн начал прощаться:

— Ладно, побежал. А то спохватятся, чего это я так долго «по-маленькому» хожу. Прибежит какой остолоп проверять. Вечером я тебе ещё банок принесу, у меня запасец теперь есть.

Эвелин решилась.

— Не нужно. Спасибо за консервы, но вечером меня здесь уже не будет.

— Как не будет? — Слэйн удивлённо уставился на неё. — Куда же ты пойдёшь?

— Туда. — Она неопределённо махнула в сторону поднимающегося за периметром леса. Робко предложила: — Альф, пошли со мной. Может, ещё кого уговоришь?

Кибернетик поёжился, косясь на макушки обступающих холм деревьев.

— Ты серьёзно? Здесь у нас хоть какая-то надежда остаётся.

— Надежда на что?

— Ну… вдруг, всё же прилетят за нами. А там — верная смерть. Даже если аборигены не вырежут, без оружия, без техники вмиг передохнем.

— Ароян и его подруга пришли в этот мир голыми. И у них никакой надежды на возвращение не было.

— Они и не вернулись! Шакх их сожрал в конце концов. Так что это ещё вопрос, можно ли считать, что они выжили. Скорее, это была затянувшаяся агония.

Слэйн упрямо поджал губы. Эвелин хотела возразить и внезапно запнулась. Догадка пришла, подобно озарению. Ведь Альфред прав! Сам не понимает, насколько прав. Какая разница, что Арояну и Орелик удалось выжить в физическом смысле этого слова? Для Новой Европы, для родных и близких они погибли в далёком триста шестом. Если бы не экспедиция «Серебряного Ястреба», они оставались бы мёртвыми для всего человечества.

Всё верно, если бы не одно «но»! Годы на Шакхе стали для этих двоих гораздо большим, чем затянувшаяся агония. Ртаари Ириса — она ведь не была кхиром. Она унаследовала гены своих родителей-людей. И вместе с тем, несомненно, — волшебную тройную спираль. Не просто хранила древние знания, а умела их применять. Значит, эти знания универсальны. Любое разумное существо может получить их и пользоваться ради выживания своей расы.

Да ведь это и есть последняя подсказка! Кэри даже удивилась, сколько времени потребовалось, чтобы увидеть её. Не случайно в лагерь инопланетников пришла именно Ириса. «Иной путь», — его уже предложили людям! Какая разница, что корабли Империи не прилетят к этой планете? Это больше не имеет значения. Империя больше никакого значения не имеет! Не эта держава теперь авангард человечества, а они — микроскопическая группка мужчин и женщин, затерянных в Дальнем Космосе. Но количество никогда не могло заменить качество. А изоляция… Когда твоё сознание начинает управлять законами Вселенной, парсеки и столетия вряд ли что-то значат.

Так вот что имел в виду Император! Вовсе не выживание индивидов. Смерть отдельно взятого человека малосущественна. Значение имеет его жизнь — насколько полезной была она для собственного народа? Даже больше — для собственной расы! Или — страшно подумать! — для всех разумных. Для мирового разума, божественной сущности, проецирующей себя в миллиарды живых существ: людей, кхиров, кого-то пока неведомого. Каждый следующий уровень несоизмеримо важней предыдущего. Когда осознаешь это, ощутишь себя по-настоящему бессмертным.

Должно быть чувства отразились на лице девушки, потому что Слэйн обеспокоенно потряс её за плечо:

— Эва, с тобой всё в порядке?

— Да, всё нормально. — Она быстро сжала руку Слэйна, не позволяя уйти. — Альф, я хочу, чтобы ты знал и рассказал всем, кто умеет пользоваться собственным разумом. Кто считает себя человеком, а не винтиком имперского механизма. Не нужно отчаиваться! Пусть корабли не прилетят, пусть наша техника развалилась, а наука оказалась ошибочной, — мы ведь разумные существа, а не их придатки! Наши предки построили цивилизацию с нуля, кирпичик за кирпичиком. Если здесь она не годится, почему бы нам не начать строить новую? Я ухожу не из-за того, что отчаялась, я иду в разведку. Поищу путь для нашего племени.

Она подмигнула и засмеялась — слишком уж ошарашенное лицо было у кибернетика.

— Так ты вернёшься? — спросил Слэйн.

— Обязательно! Надеюсь, к тому времени вам надоест отсиживаться в норах.

Подходящую сумку Эвелин нашла в одной из машин. Там же — нож из хорошей стали и две фляги для воды. Срезала обивку с сидений — на подстилку. Не мешало иметь смену одежды, но чего нет, того нет. Одну из подаренных Слэйном банок она опорожнила сразу, вторую бросила в сумку — аварийный запас. Натянула принесённый когда-то Вондой комбинезон и отправилась в путь. Помешать ей не пытались, парень в дверях бокса лишь лениво проводил взглядом.

Ворота десантники заблокировали намертво, не отворить. Зато пролезть сквозь периметр особой сложности не составило. Колючая проволока тянулась параллельными рядами на расстоянии двух с половиной дюймов друг от друга. Кэри расширила один из промежутков, придерживая руками упруго вибрирующий металл, бросила сумку, протиснулась сама. За одежду не беспокоилась, — материал крепкий, выдержит.