– До встречи, принц Тристан. И кстати… – Она кивнула головой в сторону поломанного пианино. – Не узнаешь? Оно стояло в твоих гостевых покоях восемь лет назад. Жаль, что у нас не осталось времени, я бы попросила тебя сыграть ту мелодию.

Тристан обернулся, и его сердце защемило от тоски. Он вспомнил, как в тот день, когда в его комнату ворвалась храбрая девчушка, играл любимую партию, написанную для Анны.

– Я уже давно не играю, леди Адалина.

Тристан оглянулся, но ее уже не было. Перевесившись через карниз, он высунулся в окно и увидел Адалину на балконе ее покоев. Она стояла у трубы и дула на ладони. Эта сумасшедшая съехала вниз по трубе! Тристан против воли улыбнулся, и Адалина, словно почувствовав его взгляд, подняла голову и помахала рукой. Он махнул ей в ответ, а потом закрыл окно и направился к выходу.

В коридоре, как и предрекала Адалина, он обнаружил Альберто, прятавшегося за статуей обнаженной девы. Осознав, что его обнаружили, старик попытался ретироваться.

– А ну стой! – приказал Тристан.

– Мой принц, простите, меня ждут важные дела, – пролепетал старик, тряся подбородком.

– Понимаю, выведать, кого из служанок поимел южный принц, это очень важное дело, но не настолько, чтобы ослушаться моего приказа. Проводи меня до покоев, старик, иначе я позабочусь, чтобы последние дни своей жалкой старости ты провел на помойке. – Тристан говорил со светской улыбочкой, но его взгляд был жестче стали. Он не мог позволить слуге остаться здесь. Что, если этот проныра поймет, что девушка выбралась через окно? Тогда он легко догадается, что то была вовсе не служанка, а Адалина собственной персоной. – Чего встал? Живо за мной!

У Альберто не осталось другого выхода, и он засеменил следом.

Добравшись до покоев, Тристан стянул одежду и забрался под одеяло. Он долго не мог уснуть, пытаясь выкинуть из головы поцелуй, которого никогда не должно было случиться. Еще больше он старался не думать о той, с кем никогда не должен был встретиться вновь, а теперь волею судьбы заключил с ней сделку.

Она не была в родных краях четыре года. Четыре года отделяли ее от наивной избалованной девочки, которая в одно мгновение пережила предательство близкого человека, лишилась родного дома и веры во все светлое и запятнала руки кровью.

За это время Колдхейм не изменился. Старый порт, заполненный купцами и рыбаками. Припорошенные снегом улочки, на которых дети в меховых шубках и шапках бегали, устраивали снежные бои и лепили снеговиков. Оживленная центральная площадь, где жители города суетились в последних приготовлениях к ежегодной весенней ярмарке. Ледяной замок вдали на холме, шпили башен которого пронзали хмурое небо.

Сердце Авроры болезненно сжималось от тоски по дому и ощущения, что она здесь чужая. Колдхейм остался прежним – суровым, но прекрасным. Но Аврора изменилась. И теперь она не знала, примет ли Север ее – новую девушку, у которой душа уже не была открытой, как снежные пустыни Хвидской долины, речь не была чистой ото лжи и злословия, подобно ручьям Синих гор, а помыслы не были невинными и благими, словно девственно чистые горячие источники Колыбели зимы. Уехав из родных земель в Арден, она перестала следовать заветам отца. Сначала просто отвергала их из-за обиды на то, что Север так жестоко обошелся с ней, а потом и вовсе забыла их, чтобы выжить в жестоком мире дворцовых интриг. Примет ли ее Север? Простит ли, проявив к ней благосклонность и оказав помощь? Или же уничтожит за предательство?

– Вы уверены, что мы сможем попасть в замок незамеченными? Вдруг тот тайный ход, о котором вы говорите, давно закрыт? – Угрюмый голос Закарии выдернул ее из круговорота мыслей.

Они прибыли на Север вдвоем. Без делегации, без охраны, без предупреждения. Только Аврора и Закария. Их отъезд держался в строжайшей тайне ото всех, чтобы Артур не узнал, что Рэндалл пытается наладить отношения с Севером.

Они прибыли на маленьком торговом судне, переодевшись в обычных горожан. Сначала Аврора не хотела брать Закарию с собой и требовала другого сопровождающего, но он заверил всех, что уже оправился после сражения у Сентроуского леса, и, хотя больше не ощущал способностей адепта теней, боевые навыки и физическая сила остались при нем. Чтобы доказать свои слова, он вызвал на поединок Рэндалла и обезоружил его в считаные минуты.

– Уверена. Этот ход был сооружен на случай нападения, чтобы женщины и дети могли покинуть замок и укрыться в Древнем лесу.

Они выбрались на окраину города и прошли к замку по опушке леса. Путь к высокой каменной ограде пролегал через скалистый подъем. Там, среди огромных валунов, была высечена маленькая дверь, за которой скрывался черный ход в замок. Аврора планировала пройти через него и отправиться прямиком в покои Дирка. Сначала она хотела рассказать все ему.

Весь ее план был опасной авантюрой. Лорды в Совете пришли в ужас, когда Рэндалл объявил о решении отправить Аврору на Север одну. Но она поделилась с ним планом, и Рэндалл ей доверился. Если Дирк выслушает ее – а она в этом не сомневалась, – то примет ее сторону и согласится дать клятву на крови защищать Аврору ценой своей жизни. Тогда дядя Дайн не сможет причинить ей вред, не сможет обнажить меч против собственного ребенка. Именно любовь к сыну ослепила его, и он не смог в свое время наказать Герольда должным образом.

– А если он нарушит клятву? Почему ты так веришь, что Дайн согласится соблюсти древние законы Севера? – спросил Рэндалл, когда Аврора рассказала о своем плане.

– Раньше я не понимала, почему мой благочестивый дядя позволил сыну творить беззаконие, почему не наказал его, как того требуют обычаи нашего народа. А теперь, когда сама стала матерью, понимаю. Осуждаю, порицаю, но понимаю. Непросто отказаться от собственного дитя и изгнать с позором. Еще сложнее – приговорить к казни. Все эти годы дядя посылал мне письма. Несмотря на мою холодность и отстраненность, он постоянно зовет меня в гости, скучает и ждет. Я знаю, что та правда, которую я собираюсь раскрыть, сильно ранит его. Возможно, он ее не примет. Но сомневаюсь, что сможет причинить мне вред. А если за меня вступится один из его сыновей, то и подавно.

– Он может заточить тебя в Ледяном замке.

Рэндалл нахмурился и крепче обнял ее, укрывая от весеннего ветра, гнавшего мелкие волны к причалу. Аврора взяла его руку и прижалась губами к камню на перстне, от которого исходило тепло и мягкое сияние. Рэндалл приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

– Мы уже прошли через испытание разлукой. Рабство и потеря памяти не сумели нас разлучить. Я точно знаю, что ты отыщешь меня, даже если дядя отправит меня в самый дальний уголок Севера, где обитают белые медведи и царит бесконечная ночь. Мы всегда отыщем друг друга, потому что мы – единое целое.

– Спасение и проклятие? – грустно спросил Рэндалл, осторожно коснувшись заживающей раны на ее щеке.

– В нашем случае спасение, – с улыбкой ответила Аврора. – Я вернусь к тебе, обещаю.

И она собиралась во что бы то ни стало выполнить обещание.

Они с Закарией проникли на территорию замка, когда небо затянуло тучами и все вокруг объяло ночным мраком. Поэтому им удалось остаться незамеченными, но путь занял много времени. Они направились к черному ходу для прислуги. Всех стражников и служанок, встречавшихся на пути, Закария без лишнего шума лишал чувств при помощи иглы. Несмотря на утрату способностей, он обладал острым зрением и слухом, но все равно нервничал.

– Все слишком просто, – повторил Закария уже в четвертый раз за день.

– Так и должно быть, потому что я веду нас дорогой, которую знают единицы.

В одном из коридоров они нашли кладовую и сбросили там теплые шубы. Остальную одежду и подарки, которые Аврора привезла для семьи, они оставили в портовом трактире, где сняли на ночь комнату, прикинувшись заморской купеческой парой. Если первая встреча с семьей пройдет успешно, то она отправит слуг за своими вещами. А если же нет…