Девочки лежали, нелепо разбросав в стороны руки и ноги, уткнувшись лицами в разноцветные каменные плитки площади. У каждой – стрела между лопаток. А Стив по-прежнему стоял в дверях дома, но вместо лука в руках держал нож. Не просто держал, – пытался разрезать себе живот.

– Стив! – заорал Виктор, понимая, что не успеет остановить, – Нет!

Парень поднял голову, посмотрел на него, жалобно скривился, дёрнул нож с удвоенной силой. Повалился ничком, расплёскивая внутренности.

Оцепенение прошло. Виктор бросился к дому, в котором ещё оставались Эд и Максик. Где же эти твари?! Где они прячутся? Площадь ведь пустая! Он срезал последнюю, пытавшуюся явиться сюда.

Последнюю? Вспомнилось предупреждение Найгиль: «У Люсор дальность воздействия ментополя около ста шагов. Возможно, уже и больше». Конечно, это могла быть только Люсор!

Он успел добежать к дому раньше, чем Эд и Максик вышли на поиски Стива. Захлопнул дверь перед их носами, гаркнул: «Сидите там и не высовывайтесь!», – развернулся. Площадь по-прежнему была пуста. Он осматривал её снова и снова. Потом не выдержал, закричал:

– Люсор, хватит прятаться! Я знаю, ты где-то здесь!

– Да, я здесь, – тотчас прозвучал ответ. – Подними свою тупую голову немного выше.

Найгиль прыгнула на площадь вслед за Люсор. Успела увидеть, как та погасила волю стоящего на крыльце паренька, заставила послать одну за другой стрелы в спины бегущих к Ратуше детей. Заорала, не в силах понять происходящее:

– Люсор, зачем?!

– Из-за твоей диверсии мне всё равно придётся ликвидировать молодняк. Зачем травмировать психику моих людей такой задачей? Лучше я сделаю это руками твоих выкормышей. И тем, кто останется, будет наглядный урок, – пусть знают, на что способны вырвавшиеся на свободу дикари.

– Но это же… бесчеловечно!

– Не говори глупостей. Как может быть бесчеловечным то, что идёт на пользу человечеству?

– Кого ты называешь человечеством? Бессмертных или этих детей?

Люсор обернулась, посмотрела на неё внимательно.

– Себя.

Виктор увидел её сразу, едва поднял голову. Люсор стояла на крыше Ратуши, рядом со стеклянной башенкой. Стояла и смотрела на него. Каких там сто шагов! Между ними было куда больше двухсот. А там, в Ратуше – дети, Майка, всё его племя. Они теперь в полной власти могущественной Богини.

На крыше возникла вторая фигура, Найгиль. Но что она могла сделать, чем помочь? Она ведь сама призналась, что её власть в этом мире ничтожна. Нет, остановить Люсор должен он.

Виктор медленно поднял бластер. Фигура на крыше не двигалась. Он поймал её в перекрестье прицела. Нажал кнопку спуска… Палец не подчинился.

– Что, не получается? – Люсор засмеялась. – Никак не можешь выстрелить в человека?

Один миг, – Виктору показалось, что глаза моргнули помимо его воли, – и Люсор уже стоит перед ним.

– Не можешь, а тебе так хочется. – Она смотрела прямо ему в глаза своими колючими холодными звёздочками. – Так хочется убивать, да? Когда-то я предлагала тебе бессмертие, но ты от него отказался, жалкий уродец. Я могла убить тебя в любое время, любым способом. Но я тебя пощажу. Пока. Я дам тебе возможность делать то, что тебе нравится – убивать!

Внутри у Виктора будто всё замерло. Он мог шевельнуть рукой, ногой – и не мог! Ничего не мог сделать вопреки чужой воле, управляющей его телом. Даже ответить не мог!

– Брось оружие, ты же сильный, зачем оно тебе? – продолжала Люсор, и бластер послушно выпал из рук, громко лязгнув о крыльцо. – Ты сейчас пойдёшь в Ратушу и убьёшь… нет, не всех – тех, кого я укажу. Будешь рвать их голыми руками, пить их кровь, жра…

Люсор вдруг замолчала на полуслове. Виктор в первое мгновение не понял, что случилось, а потом ощутил – чужая воля более не удерживала его. Отскочил в сторону и выпучил глаза от удивления. Из затылка хоки торчало древко стрелы.

– Вик, Вик, ты цел?! – Майка бежала через площадь, сжимая в руках лук.

Виктор не верил своим глазам. У неё силёнок бы не хватило выстрелить так, что стрела не просто пролетела двести шагов, но и пробила упругую плоть хоки. А уж попасть в маленькую точку на затылке – подавно! Это могло быть только чудом!

Но раз чудо свершилось, нужно им воспользоваться. Люсор скоро оживёт, и всё начнётся заново. Виктор не мог этого допустить. Он выдернул из сумки тубу с фиксатором, сжал.

Превращение хоки в бестелесную скину было ещё диковиннее, чем её появление из тумана. Он смотрел, не отрываясь. Лишь когда багряная оболочка распласталась у его ног, перевёл дыхание.

Майка уже была рядом.

– Ты живой? – спросила озабоченно. – Она ничего с тобой не сделала?

– Живой… Как ты сумела попасть на таком расстоянии?

– Не знаю. Я вышла посмотреть, что снаружи, гляжу – а она стоит рядом с тобой. Я испугалась! Подняла лук и выстрелила. – Она начала успокаиваться. Посмотрела на бурую плёнку под ногами: – А что мы будем делать с этим? Пусть себе лежит, а?

– Ну уж нет!

Виктор наклонился, взял скину. На вид и ощупь она была точно такая, как кожа Моджаль, которую он перед вылетом надел на Майку. Но это была не Моджаль, – Люсор. Враг, сильный и опасный даже в таком виде. Он поднял скину над головой, крикнул, не столько голосом, сколько мыслью:

– Эй вы, бессмертные! Это всё, что осталось от вашей любимой Богини! И с другими мы сделаем то же, если не отпустите детей! Вы слышите меня?

Найгиль не сразу поверила в то, что случилось. Словно чёрная пешка сняла с доски не белого короля даже, а игрока! Люсор внезапно потеряла власть над миром, который создавала столько столетий, и многое теперь в нём изменится. Найгиль не знала, как поведут себя бессмертные, в один миг утратившие связь с Богиней. Вскоре они осознают свою самодостаточность, станут неуправляемыми. Будут действовать, повинуясь лишь собственному желанию – снова и снова искать любовь в обмен на бессмертие. Но пока с ними можно договориться, пока их можно убедить.

Виктор прислушивался к далёкому шуму голосов, ждал ответа. Он понятия не имел, от кого. Может быть, одновременно от многих? Целый хор? Но услышал одну Найгиль:

– Ты победил Вик, бессмертные дают детям свободу. Взамен вы никогда больше не придёте сюда, на озёра, не будете стрелять в них. Не обольщайся, скоро они забудут обещание. Однако пока время у тебя есть. Вывози детей в свой лагерь, учи, заботься о них.

– А ты? Пойдёшь с ними?

– Я буду навещать тебя вместе с зимними туманами. И прошу, заботься о Моджаль!

– Разумеется я позабочусь о ней. А ещё я позабочусь о Люсор! Чтобы никто её не нашёл и не вернул в наш мир.

– Алина, пожалуйста, не позволяй Виктору становиться слишком жестоким.

Виктор вздрогнул. Подозрительно посмотрел на стоящую рядом Майку, на выбежавшего из Ратуши Ника, на Эда, осторожно приоткрывшего дверь домика. Улыбнулся, успокаиваясь. Они ведь не слышат голос его собеседницы. Никто из людей не слышит. Крикнул громко, на весь посёлок:

– Мы победили! Мы свободны! – И тихо добавил для Майки: – Теперь нам, а не хокам, предстоит заботиться обо всех этих детях.

Первое свободное лето получилось нелёгким. Все силы и время парней уходили на постройку крепких, добротных домов, на добычу и выделку шкур для одежды и постелей, на расчистку окрестностей от хищников. Прокормить шесть с лишним сотен человек в краю, далёком от богатых съедобной рыбой озёр, они не могли, так что эти заботы легли на женскую часть поселенцев. С лёгкой руки Майки поляны вокруг домов превратили в огороды. Постепенно привыкая к первобытной жизни, девушки учились выискивать в лесу всё, что можно превратить в пищу, строили очаги, мастерили из глины и дерева кухонную утварь, готовили. К концу осени Виктор смог вздохнул с облегчением. Его племя готово было выдержать зимний экзамен.

Потом прошёл второй год, третий. Всё это время Найгиль не напоминала о себе. Виктор начал забывать её обещание вернуться. Но она его выполнила.