— Прошу, присаживайтесь.

Рихард сел, Шпидла и Ламонов стали за его спиной. Выглядело это несколько комично. Если оперативники в защитных костюмах с бластерами наперевес в принципе могут выглядеть комичными. Корригана присутствие охранников его визави ничуть не смущало. Едва Берг занял предложенное место, как он откинулся на спинку кресла, постучал по табло электронных часов:

— Через полчаса наши друзья прибудут на «Солнечный Ветер», тогда и устроим с ними сеанс связи, верно? А пока я хотел у вас спросить, Рихард: почему вы вчера не пожелали узнать секрет бессмертия? Стоять у источника истины и не напиться, как так? Неужели вы при вашем интеллекте, при ваших знаниях, настолько нелюбопытны?

— Скажем, я осторожен. Я прожил достаточно долго, чтобы излечиться от излишнего любопытства.

— Вы чего-то боялись? — Корриган удивлённо приподнял брови. — Но чего, скажите на милость? Что вам могло угрожать под защитой таких бравых парней?

— Вдруг вы решили бы стать моим доминантом? Управлять мной, как этой вашей Рейнфорд?

Корриган засмеялся:

— Стать доминантом без вашего согласия? Увы, подобными способностями я не обладаю. И вы себя недооцениваете. Вы уникум, Рихард. Никто не сможет стать вашим доминантов. Никто, кроме Джакоба Бовы. О, вот с кем вам надлежит встретиться, вот кто откроет вам истину. Говорите, вы прожили долгую жизнь? Да вы ещё не жили по-настоящему! Возможно, впереди у вас столетия. Или тысячелетия? Много, много жизней!

— Как у Джакоба Бовы?

— Не исключено! Разве это не здорово — стать прародителем новой расы?

— Когда-то нечто подобное я уже слышал.

— Правда? Забавно. Впрочем, у вас нет выбора. Вы остались с нами, значит, рано или поздно станете одним из нас.

— Угрожаете, что не отпустите меня обратно на Землю?

— О, что вы такое говорите? И не пытаюсь вам угрожать. Сами подумайте, зачем вам возвращаться? Земли, которую вы собираетесь представлять, можно сказать, больше не существует, избранные начнут изменять её, как только вернутся. «Счастье для всех и даром» — кто может устоять против такого подарка? Знаете, что будет происходить на Земле в ближайшее десятилетие?

— Догадываюсь, — кивнул Берг. — Вы «подарили» нам ментальный вирус и подобрали для него идеальных разносчиков. Однако выжить «заражённые» способны только в ментально-стерильном Лабиринте или, скажем, в закрытых от прочего мира городах-лабораториях «Генезиса». Если же вирус окажется «всеобщим достоянием», то итогом его деятельности скорее всего станет глобальный геноцид и уничтожение земной цивилизации.

Корриган перестал улыбаться. Несколько секунд он вглядывался в собеседника, Рихард буквально ощущал, как чужая воля буравит его заслон. Пришлось нарастить броню, чтобы выдержать этот взгляд с невозмутимым видом. И атака эта означала, что Дин не ошиблась. Всё, что она рассказала ему позапрошлой ночью, её страшное пророчество — правда.

Корриган хмыкнул.

— Вы ещё более опасный противник, чем я предполагал. Как же вы после таких догадок отпустили «заражённых» на Землю?

Теперь Берг позволил себе улыбнуться.

— Почему вы решили, что я их отпустил?

Вице-президент замер. Потом рука его невольно подалась ко лбу, словно он ощутил внезапный приступ мигрени.

— Что?.. — взгляд Корриган перескочил с Рихарда на Шпидлу, Ламонова. Он гаркнул: — Сдать оружие! Не вмешиваться! В сторону!

Приказы были простыми, короткими и чёткими, но Берг услышал за знакомыми словами и ещё кое-что. Ян и Влад тоже услышали. Ламонов выпучил глаза, Шпидла замер на секунду, затем аккуратно положил бластер на пол, отступил. Уралец, чуть замешкавшись, последовал его примеру.

Едва они отошли в дальний угол, как в пультовую ворвались двое в чёрном, подхватили с пола оружие. Один занял позицию за креслом Берга, второй — у входа. Корриган развернулся к пульту. Тонкие пальцы забегали по сенсорам.

— ЦУП вызывает «Солнечный Ветер»! Ответьте!

Тагиров ожидал её возле шлюза. Дверь не успела защёлкнуться, а он уже набросился, обнял, прижал к себе крепко.

— Леночка, Мышонок мой любимый, наконец-то! Почему ты сбежала? Я тебя обидел? Чем? Ты скажи, я всё сделаю, всё исправлю!

— Гоша, не сейчас, — Пристинская высвободилась из объятий. — У нас мало времени.

— Мало времени? — Тагиров растерянно посмотрел на неё. Перевёл взгляд на дверь шлюза. — А где делегаты? Почему они не выходят из шаттла?

— Они не выйдут. Пошли, пошли! В рубке я тебе всё объясню.

Однако времени оказалось ещё меньше, чем Елена ожидала. Вернее, его не было вообще — в ходовой рубке трезвонил внешний вызов. Корриган.

— ЦУП вызывает «Солнечный Ветер»! Ответьте! «Солнечный Ветер», ответьте!

Тагиров бросился к пульту, включил:

— «Солнечный Ветер» на связи. Что вы хотели…

Елена мягко, но решительно отстранила его. Повторила:

— «Солнечный Ветер» на связи, господин Корриган.

Бледное лицо вице-президента выглядело и вовсе белым.

— Что случилось с делегацией? Что вы сделали с Дженнифер? С Анитой? Со всеми?

Елена была неприятно поражена тем, как быстро Корриган заподозрил неладное. Значит, счёт пошёл не на часы, а на минуты. Она постаралась сохранить хладнокровие. Механическая кукла растрачивала последний ресурс:

— Почему вы решили, что что-то случилось, господин Корриган? Мы были заняты стыковкой и…

— Хватит паясничать, госпожа Пристинская! Или вы думаете, что только вы с Танемото способны ощущать друг друга на расстоянии?

— Ах, вон оно что! Тогда зачем вы спрашиваете? Вы же ощутили, что именно произошло с Рейнфорд и остальными.

— Вы их убили! Всех!

— Не преувеличивайте. Раз вы доминант, то в любое время можете воскресить своих подопечных. На Лабиринте, разумеется. Но на Землю для них дорога закрыта. Для всех вас дорога закрыта. Вам не удастся стравить и уничтожить нашу цивилизацию.

«Что же вы с собой сделали, девочки!» — Берг смотрел на сведённое судорогой, похожее на посмертную маску лицо Лены Пристинской, и сердце щемило от этого зрелища. — «Что вам пришлось с собой сделать, ради шанса выиграть партию — вдвоём за всё человечество. Нет, не вдвоём!» Рихард не знал всех нюансов этой странной, похожей на шахматную партию с бесчисленным набором возможных комбинаций, войны между двумя человеческими цивилизациями — пока человеческими. Но одно он понял несомненно: безумная атака двух девчонок на логово сверхчеловеков — единственный непредвиденный противником ход, и его, Берга, задача — всячески отвлекать внимание на себя. Дин должна оставаться невидимкой, пока не доберётся до истинного владыки Лабиринта. А там — шах и мат.

— Да, — подтвердил Рихард, едва Пристинская замолчала. — С гамбитом у вас не вышло, мистер Джеймс. Вынужден сообщить, что для Лабиринта установлен жёсткий карантин. Ваши корабли будут немедленно уничтожаться при попытке войти в Солнечную Систему или локальное пространство любой из колоний — эту меру предосторожности Земля приняла ещё до старта «Солнечного Ветра». А ваша попытка диверсии переводит войну в открытую стадию. Как только Земля получит доклад о ваших планах — кстати, Елена Пристинская это и есть наш «доклад», как вы, наверное, догадались, — в локальное пространство Лабиринта войдёт объединённый боевой флот: баржи с осадными орудиями, штурмовые отряды, укомплектованные исключительно «неспособными», «хомо» — так вы их называете? Поверьте, у Лабиринта не останется ни единого шанса не то, что выстоять — уцелеть.

Корриган смотрел на него не мигая, только желваки играли под кожей. О чём думал? Неизвестно. Однако эмпатическое восприятие Рихард за последние годы отточил недурно — в спаринг-поединках с Уной Паппе. Его противник был раздражён неудачей, раздосадован даже. Но не растерян, не сбит с толку. И уж тем более, не испуган.

— Удачный ход, — наконец произнёс он. — Пристинская оказалась не только первой красавицей, но и лучшей актрисой, какую мне доводилось встречать. А вы — великолепный стратег. Признаю, в шахматы вы играете лучше меня.