— Обычно воскрешение мы проводим в ином месте, — Корриган развёл руками, — но для сторонних наблюдателей оно не предназначено. Сами понимаете, воскрешение — это таинство, действо сугубо личное, можно сказать, интимное. В виде исключения мы проведём его в демонстрационном классе. Мы прибыли вовремя — тело только что доставили с фабрики-репликатора, а образы сознания у нас всегда «под рукой».

Тело клона действительно доставили — роботизированная каталка, оснащённая автономной системой жизнеобеспечения, везла его по коридору, сопровождаемая девушкой-оператором. Совпадение или нет, но это оказался именно тот клон, которого они видели сегодня. Чресла его целомудренно прикрывала набедренная повязка.

Земляне пропустили каталку и вслед за Корриганом прошли в конференц-зал. За прозрачной перегородкой девушка-оператор отключала тело от системы жизнеобеспечения. Затем манипуляторы каталки аккуратно переместили его в кресло, успевшее трансформироваться в кушетку, из-под потолка опустился знакомый шлем-шар, накрыл голову клона. Оператор ушла к своей консоли. От голографической полусферы уцелел лишь маленький сегмент в три экрана.

— Обратный процесс тоже займёт полтора часа? — поинтересовался Тхакур.

— Нет, что вы! Гораздо меньше, — заверил Корриган. И добавил, добродушно прищурившись: — Господин Зэн не успеет проголодаться.

Информация на одном из экранов показалась Ржавикиной странной: графики тянулись плоскими мёртвыми змеями, в столбцах числовых показателей сплошные нули. Да ведь это параметрия активности мозга! — мысленного ахнула она. Быстро перевела взгляд на тело: так и есть, клон не дышал, на кушетке лежало мёртвое тело. Она скользнула взглядом по коллегам: заметили?

Дверь бокса отворилась. Вошла женщина среднего возраста в белом брючном костюме, не похожем на комбинезоны персонала. Строгое лицо, ни малейшего следа макияжа, заметная проседь в густых волосах. Оператор тут же вскочила, вошедшая приобняла её, их щёки соприкоснулись. Анита знала, что это общепринятое на Лабиринте приветствие, но видеть подобную демонстрацию всеобщего «братства и сестринства» было не слишком приятно.

Оператор меж тем подкатила своё кресло к кушетке, поставила у изголовья. Старшая опустилась в него, взяла клона за руку. Чёрный шлем соскользнул с его головы, вознёсся обратно под потолок. Погасла голографическая консоль. Оператор вышла из бокса.

— Это его мать? — нарушил молчание Тхакур.

— В каком-то смысле. Его доминант, — не совсем понятно ответил Корриган. Точнее, совсем непонятно.

— Пришла проститься? Воскрешение, как я понял, не получилось?

— Вы очень старались, но что-то пошло не так, — хмыкнул Хао Зэн.

Корриган приложил палец к губам, призывая молчать и ждать. Прошла минута. Вторая. Третья…

— Э-а-а-а!

Громкий всхлип заставил всех вздрогнуть от неожиданности. Тело на кушетке дёрнулось, изогнулось, судорожно втягивая воздух в лёгкие. Выдохнуло. Снова вдохнуло, уже спокойнее. Несколько циклов, и дыхание выровнялось окончательно. Клон сел, потряс головой, открыл глаза. Огляделся по сторонам. Повернул голову к женщине, улыбнулся.

— Привет, Даля! Я всё-таки умудрился помереть?

— Со всеми бывает.

— А почему здесь?

— Брат Джеймс попросил меня.

Воскрешённый повернулся к стене. Ржавикиной показалось на миг, что он смотрит ей прямо в глаза и улыбается снисходительно, словно взрослый ребёнку-несмышлёнышу. Человек, собранный в автоклаве несколько часов назад.

Дверь бокса открылась, девушка оператор принесла пакет с одеждой. Воскрешённый ловко соскочил с кушетки, сбросил повязку, не стесняясь женщин и тех, кто мог наблюдать за ним из конференц-зала, надел лазорево-жёлтый комбинезон. Затем взял старшую женщину под руку, и они ушли. Девушка-оператор последовала за ними, поторапливая робота-каталку.

Несколько минут в конференц-зале стояла тишина. Таналь Кассис не выдержал первым:

— Это нет! Обмануть! — английских слов не хватало, поэтому он, не церемонясь, схватил за руку Дорадо, дёрнул к себе и затараторил по-арабски. Девушка испуганно сжалась, но покорно начала переводить:

— Он говорит, что это подлог. Сейчас был не тот человек, которого мы видели утром. Вернее, сейчас был человек, а утром вы делали его копию, весьма похожую, но мёртвую. Он говорит, что внимательно наблюдал за процессом синтеза. Вы создали не взрослое тело с разумом новорождённого, а «овощ» с мёртвым мозгом.

Ржавикина охнула. Конечно! Таналь Кассис прав, у «напечатанного» клона отсутствуют врождённые рефлексы. Его центральная нервная система не развивалась из зародыша, он получил её готовенькую, но — не функционирующую, «разряженную». И в цехе медицинских манипуляций Ржавикина не видела аппаратуры, предназначенной для подключения. Она даже не представляла, как это сделать! Самое большее, на что способно такое тело — аксон-рефлексы. Именно она, нейрофизиолог, должна была указать на это, а не какой-то повар!

Корриган терпеливо выслушал возражения араба, кивнул.

— Благодарю вас за наблюдательность, господин Кассис. Вы и правы, и неправы одновременно. Это был тот самый клон. Мы специально создаём тела с мозгом, не имеющим собственной активности, — чтобы избежать интерференции квантовых состояний. Кстати, это третья причина, почему мы отбросили идею традиционного выращивания клонов.

— Он вам не верит. Он говорит, только Аллах способен сделать мёртвое живым.

Корриган улыбнулся, пожал плечами. И неожиданно спросил:

— Мисс Дорадо, а что вы об этом думаете? Вы тоже считаете, что я вас обманываю?

Девушка растерялась, беспомощно оглянулась, ища Ржавикину. Но всё же ответила:

— Вы говорите, что не используете алгоритмы перевода? Что копия человеческого сознания в точности соответствует оригиналу и хранится где-то в электронных ячейках компьютера по полгода. А это клонированное сознание осознаёт себя? О чём оно думает, лишённое тела, лишённое органов чувств, связи с внешним миром? Как может оно остаться прежним? Если человек и оживёт после этой операции, кем он станет, просуществовав полгода в таком виде?

Ржавикина, не удержавшись, потёрла кончик носа. Опять её опередили? И кто — лингвистка! Даже дилетанты находят прорехи в предложенной «Генезисом» технологии. Что же должна сказать она, профессионал?!

Корриган не успел ответить Дорадо, за него это сделал Джаеш Тхакур:

— Не переживайте за психическое здоровье «бестелесных», девушка. Их не существует. Вы не сказали, каково население вашей планеты, господин вице-президент, но сто тысяч — вполне достаточно, чтобы развенчать вашу профанацию. Где вы храните квантовое состояние мозга ста тысяч человек? Необходимый для этого объём квантовой памяти на два порядка превосходит совокупные возможности Земли. Если вы разработали такое уникальное хранилище информации, то почему не описали его в документации? Я отвечу, почему — его не существует.

Корриган снова улыбнулся.

— Оно существует. И существовало всегда, с Большого Взрыва. Мы лишь научились им пользоваться. — Он повернулся к китайцу: — Но я вижу, господин Зэн тоже желает высказаться?

Астрофизик поклонился.

— Я не столь скептичен, как коллеги. Я готов признать, что вы разработали уникальные технологии и щедро готовы поделиться с нами. Но я попытался взглянуть на вашу методологию с другой стороны. Итак, реципиент получает копию тела донора и копию его памяти, не исключено — привычки и навыки за счёт синаптических связей. Это позволяет ему ощущать себя донором. По этой же причине социум тоже воспринимает реципиента донором. Но кем он будет с точки зрения самого донора? Скажу конкретней: в результате манипуляций с телами и сознанием мы получим одну личность, обитающую в двух телах, или две полноценные личности, очень похожие друг на друга, но независимые?

В конференц-зале повисло молчание. Все пытались ответить на предложенный астрофизиком ребус. Собственно, ответ был очевиден… и неприемлем.

— Насколько я понимаю, — осторожно начала Ржавикина, — операция проводится в случае смерти «донора». То есть, никакое «раздвоение» невозможно.