Как ни хорош был гостиничный номер, но обед его превзошёл по всем показателям. Здесь уж точно Ржавикина могла поклясться: такой вкуснятины она не пробовала никогда. Горячие и холодные супы, с полдюжины разнообразных салатов, мясной и рыбный паштеты, фруктовый пудинг, сладости. Вкусовые рецепторы взбесились и не желали определять, какое из блюд вкуснее. Маленькие глазки Хао Зэна сверкали от восторга, он впихнул в себя столько пищи, что Анита начала опасаться за его здоровье. Даже Джаеш Тхакур поддался греху чревоугодия. Таналь Кассис и вовсе выглядел полубезумным — беспорядочно зачерпывал ложкой из всех блюд подряд, отправлял в рот, смаковал и бормотал что-то на своём языке.

— Что он говорит? — не выдержав, спросила Анита у Дорадо.

— Говорит, что узнаёт вкус ингредиентов, синтезированных на его фабрике. И что не понимает, как они попали сюда.

— Дамы и господа! — восседавший во главе стола Корриган будто услышал их перешёптывание. — Смею вас уверить, все блюда на столе — нашего производства.

— Это не есть правда! — безбожно коверкая английский, выкрикнул араб. — Это есть мой!

— Да, мы украли ваши рецептуры, господин Кассис, — на голубом глазу признался Корриган. — Если у вас возникнут финансовые претензии по этому поводу, мы с удовольствием возместим вам моральные издержки.

— Не есть правда! Много людей украл рецепт! Не есть воспроизвести! Это только мой, внутри!

— Дамы и господа! — Корриган поднял палец, требуя внимания, — Прошу запомнить эту фразу господина Кассиса. Завтра мы к ней вернёмся.

— Не есть можно воспроизвести! Шайтан помогать!

Время между официальным открытием семинара и ужином отводилось на ознакомление с набором документации. Здесь всё было честно, к материалу на английском прилагался русский перевод. Ржавикина добросовестно пролистала все гигабайты. И пришла к неутешительному выводу — девяносто процентов материала было вне её компетенции. На всякий случай заглянула в английский оригинал — перевод был безупречен, но что это меняло? Разумеется, по возвращению на Землю она передаст документацию специалистам. Но скажите на милость — что она будет делать на мастер-классе послезавтра? Опозорится, да и только.

Затем она подумала о китайском астрофизике, арабском кондитере, лингвистке из Акапулько. Что поняли они в методиках наносинтеза клона, ментоскопирования, записи квантового образа сознания в нейроны мозга? И если предположить, что гений кибернетики Джаеш Тхакур разобрался с половиной изложенного, то что он будет делать со второй? Либо Корриган со товарищи решил поиздеваться над землянами, либо…

Ужин уступал обеду по изобилию, но отнюдь не по качеству и разнообразию. Правда, вели себя делегаты заметно скромнее. Вернее, озабоченнее — все пятеро были серьёзными людьми, профессионалами, все прочли предоставленную информацию. И пришли к тому же выводу, что и Ржавикина. Это несколько успокаивало. Но не радовало.

После ужина в дверь номера постучали.

— Анита, можно вас побеспокоить? — донёсся голос Берга.

— Да, пожалуйста, входите, господин советник!

К главе делегации Ржавикина относилась настороженно. Хоть и старалась не вспоминать о давней истории с косморазведчицей Пристинской, а мысли нет-нет, да и возвращались туда. Получается, никто не собирался её разыгрывать и дурачить? Всё было серьёзно — секретная миссия, покушение, советник президента. Это она выставила себя на всеобщее посмешище, такая умная, всё понимающая, великий психолог! И оттого человек, ставший невольной причиной её глупый поступков, вызывал подсознательную неприязнь. Ржавикина боролась с ней как могла. Но догадывалась — Берг всё знает, не даром постоянно водит за собой эмпатку.

И в этот раз Паппе пришла вместе с шефом. Села в сторонке, уставилась своими жёлтыми змеиными глазами. В висках заломило.

— Анита, вы просмотрели документацию? — начал Берг, усаживаясь. — Что вы об этом думаете? Их бессмертие — это реально?

Ох, как бы Анита хотела, чтобы ей самой кто-то ответил на этот вопрос!

— Трудно сказать… Моя компетенция в органическом наносинтезе стремится к нулю, это очень далёкая от меня область знаний. Возможно, господин Кассис или господин Зэн смогли понять больше? То же самое с ментоскопированием. Я понятия не имею, как можно перевести нервные импульсы человеческого мозга на язык квантовых компьютеров. Наверное, об этом надо спросить господина Тхакура? А может быть, госпожу Дорадо — это ведь своего рода лингвистика?

— Мы спросили всех, — кивнул Берг. — И получили уклончивые ответы. Либо никаких ответов.

— Опасаются выдать государственные секреты потенциальному противнику, — подала голос Паппе.

— Даже если нет — они не отважатся дать заключение. Каждый из вас несомненно лучший специалист в своей области. Но чтобы сделать экспертное заключение по предложенной технологии в одиночку, нужно быть универсальным гением.

— Так что вы хотите от меня? — взмолилась Ржавикина. Беседа тяготила её чем дальше, тем сильнее.

— Что вы скажете о последнем этапе операции? Это ведь по вашей части?

— Можно ли пересадить сознание из одного тела в другое, подобно тому, как это делается с органами? Мой ответ — нельзя. Не важно, насколько совершенны технологии. Сознание — не орган. Это продукт деятельности конкретного мозга, их невозможно разделить. Это нонсенс!

— А вот Чеширский Кот умел оставлять улыбку, когда уходил, — невесело усмехнулся Берг.

— Что? — не поняла Ржавикина.

— Но ведь мозги будут одинаковые! — вклинилась Паппе. — Они используют клонов.

— Какая разница? — оглянулась на неё Анита. — Клон, не клон. Это не имеет значения.

— А что имеет значение? — Берг подался вперёд.

— Вы ещё спросите, что есть Человек! Я не философ, чтобы рассуждать о подобных материях, я врач.

— То есть, вы считаете, описанная технология не сработает?

— Не знаю, — Ржавикина опустила взгляд. — Корриган ведь обещал что-то вроде мастер-класса. Если он не…

— Он не врёт, — Паппе ответила раньше, чем Анита успела высказать предположение. — Он в самом деле собирается обучить вас технологии бессмертия.

— Что тревожит меня больше всего, — подытожил Берг.

Первый день пребывания на Лабиринте закончился, ни на йоту не приблизив решение задачи, которую поставил себе Шпидла. Глупо было ожидать, что Пристинская прибежит встречать их на космодром. Но сидеть сложа руки было куда глупее, учитывая, что визит землян займёт всего три дня. Янек рассчитывал, что мероприятие продлится дольше, и можно будет не спеша всё обдумать, оглядеться, прежде чем начинать действовать. Однако времени оказалось в обрез. Хотя у Тагирова задача сложнее, ему ещё предстоит как-то попасть на Лабиринт. Ох, как он упрашивал Берга, чтобы тот включил его в состав делегации! Но советник был непреклонен, и капитан остался на корабле, под прицелом орудий планетарной защиты, так что без разрешения местных властей и шлюпку из ангара не выведешь. А кто Тагирову такое разрешение даст — после Горгоны? Ясное дело, никто. Вся надежда на него, на Янека. И он знал, как поступит — если завтра ничего не произойдёт, то послезавтра он обратится к Корригану с просьбой о политическом убежище для себя и Тагирова. А что, когда-то тот предлагал! Вопрос только, как после этого смотреть в глаза Бергу… Значит, постараемся не смотреть.

Пока что Шпидла нёс дежурство в гостиничном коридоре. Подземные гостиницы — удобная штука для охраны. Никаких тебе окон, двери номеров выходят в коридор, тот в свою очередь — в центральную галерею, ведущую к стойке портье. А так как делегации землян отдали крыло целиком, держать подходы под наблюдением и обороняться очень удобно. Разумеется, если «Генезис» решит взяться за них по-крупному, ничего он со своим бластером не сделает. Но мелкая пакость или провокация — другое дело. Берг и его люди могут спать спокойно.

Они и спали, когда дверь номера, выделенного Владу Ламонову, приоткрылась.