17-го января Консорциум Свободных Корпораций приостановил рейсы челноков на своих космодромах. «Временно, до нормализации ситуации» — уверяла пресс-атташе Правления. Но жаждущие бессмертия не поверили, многотысячные толпы собрались как у космодромов, так и вокруг правительственных кварталов Остина. Отряды полиции, выдвинутые на разгон демонстрантов, неожиданно были оттеснены подразделениями морских котиков — в числе «избранных» оказались комендант корпуса морской пехоты с двумя дочерьми и внуком, а также жена и сын председателя комитета начальников штабов. В Консорциуме отчётливо запахло военным путчем.

В Индии всё происходило с точностью до наоборот. Восемь принцев и принцесс королевской династии получили положительный результат по тесту Малкольм-Бёрна, среди брахманов и вовсе его успешно проходил каждый третий. Зато у выходцев из низших каст надежды получить бессмертие почти не было. В провинции подобное положение вещей стерпели, но в столице и крупных научно-промышленных агломерациях, где кастовое деление было отвергнуто и забыто сотни лет назад, неожиданное и такое болезненное напоминание о нём вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Десятки уже не тысяч, а миллионов вышли на улицы. Лозунг «Все или никто!» всколыхнул страну.

В Евроссии пока было тихо. Счастливчики улетали за бессмертием, остальные молча завидовали. Впрочем, не всегда молча — полиция зафиксировала первые случаи нового вида ксенофобии. И не все эксцессы завершались словесной перепалкой. Пример соседней Индии обещал быть заразительным.

18 января госсекретарь Консорциума, министры иностранных дел Индии и Евроссии провели экстренный обмен мнениями. Мнения совпали, и в ночь на 19 января состоялось вирт-совещание руководства трёх стран. События разворачивались слишком быстро, оттого и решение приняли скорое и беспрецедентное. Утром было обнародовано коммюнике: правительство планеты Лабиринт должно незамедлительно передать технологию так называемого «бессмертия» в распоряжение всего человечества. Иначе его деятельность будет расцениваться как объявление войны со всеми вытекающими последствиями, а именно: экспедиция объединённых ВКС Земли в локальное пространство Лабиринта, оккупация, арест руководства и международный трибунал.

К ультиматуму тут же присоединились два десятка мелких, формально нейтральных стран, уцелевших при глобальном разделе мира в начале XXII века. Собственных ВКС они не имели, но готовы были предложить спецназ для участия в штурме планеты-изгоя. У Президента Законодательного Собрания Палау не было и спецназа, поэтому он щедро выделил для международной миссии десять гвардейцев дворцовой стражи — половину свой армии.

На Земле предъявить ультиматум было некому, сотрудники Фонда «Генезис» покинули её до начала событий. Пришлось отправлять послание почтовым зондом в локальное пространство Лабиринта. В последний момент подпись под ним поставило и руководство Арабской Лиги. Китай пока медлил, надеясь вести собственную игру, как делал всегда. Но сейчас им вряд ли стоило рассчитывать на успех — всё человечество оказалось в одной лодке.

Никто не знал, сколько времени придётся ждать ответа на ультиматум. Темпоральный разрыв варьировался от часов до нескольких суток, а как долго будут размышлять на Лабиринте, и подавно неясно. Правители Земли планировали провести очередное совещание, обсудить отсрочку. Но обсуждать оказалось нечего. Вернее, обсуждать пришлось иное. 20 января в 2:15 по Гринвичу почтовый зонд с ответным посланием вошёл в локальное пространство Солнечной системы. Лабиринт принимал условие: сакральные знания, рождённые в недрах «Генезиса», станут достоянием всего человечества. Можно облегчённо выдохнуть и распространить новость по всем информационным каналам планеты, успокоить сограждан, снять напряжение. Однако это была лишь прелюдия. Продолжение оказалась не столь радужным.

«Генезис» предупреждал, что технологии, позволяющие воскрешать сознание, существуют пока лишь на Лабиринте и потому только там они могут быть продемонстрированы земным специалистам. Это во-первых. Во-вторых, суть технологии слишком сложна и не поддаётся примитивному копированию. Понять её и впоследствии воспроизвести могут люди, обладающие уникальной синаптической картой мозга. И в-третьих, Лабиринт не собирается контролировать, чтобы доступ к технологиям получили все земляне. Он лишь предоставляет список из пяти человек, — по одному от каждой из великих космических держав, — готовых постигнуть технологию. Как эти люди распорядятся полученными знаниями и как правительства распорядятся этими людьми — дело землян.

Список прилагался и был более чем странным. Да, все пятеро имели то или иное отношение к научной деятельности. Но области их интересов отличались кардинально! Индус Джаеш Тхакур, старший по возрасту из пятёрки и, пожалуй, самый известный, считался живым классиком кибернетики. Именно он, после того как Мировая Сеть была уничтожена, воссоздавал её индийского наследника. Хао Зэн, профессор астрофизики пекинского университета, тоже был личностью известной. В молодости он написал книгу «Дракон, укусивший свой хвост», где весьма нетривиально объяснял парадоксы, связанные с полётом первых гиперкораблей «Красный дракон», «Москва», «Нил Армстронг». Роман позиционировался как фантастический. Но в свете новейших исследований темпоральных разрывов, фантастики в гипотезе Хао Зэна оставалось всё меньше. Возможно, её там не было изначально. Представитель Арабской Лиги Таналь Кассис был всего лишь технологом на дубайской фабрике синтеза пищи. Правда, фабрика эта поставляла продукцию ко дворам всех эмиров и шейхов и за распределение квот на неё между кланами Лиги иногда вспыхивали короткие, но кровавые стычки. А то мизерное количество, что попадало на чёрный рынок и уходило за границу, ценилось американскими, азиатскими и европейскими гурманами на вес натуральных бриллиантов. Европейско-Российский Союз представляла врач-экзобиолог Анита Ржавикина, заведующая спецотделением лунного карантинного госпиталя — тем самым пресловутым сектором «Сигма». В научных кругах Ржавикину не знали в силу особой секретности должности и исследований, которыми она занималась. Но опять-таки должность говорила о её заслугах перед космобиологией сама за себя. Самой загадочной персоной среди пяти была Нина Дорадо, восемнадцатилетняя аспирантка-филолог Американского университета Акапулько. Девушка-вундеркинд пока что прославилась тем, что свободно владела полусотней языков и изучала ещё сотню, в том числе полтора десятка ныне мёртвых.

Пятеро избранных были несомненно людьми незаурядными, но на звание самых умных людей планеты они явно не претендовали, а «Генезис» не удосужился изложить критерии отбора. За всем этим мог скрываться некий подвох. Поэтому руководители пяти сверхдержав — Китай присоединился, увидев в списке своего представителя — на экстренном вирт-совещании решили условия принять, но и подготовку к полицейской экспедиции на Лабиринт не приостанавливать. Поэтому эскадры ВКС продолжали стягиваться к якорным станциям, готовясь начать Манёвр Перехода по первой команде. И поэтому Советник Президента Евроссии по Внеземным Цивилизациям приехал во Львов.

— Вот такая ситуация на сегодняшний день, — Берг отодвинул опустевшую в который раз чашечку, с сомнением посмотрел на остывающий самовар и опустевшую сахарницу.

— Сахар у этого мужчины закончился, — уловила его взгляд Паппе. — Но я могу позвонить…

— Не нужно. Время, отведённое на чаепитие, вышло. Переходим к делу. Научный состав экспедиции обсуждать было бессмысленно — тянуть время, подбирая замену, устроившую бы «Генезис», не в наших интересах. Зато вокруг сопровождающих развернулась баталия. Мою персону пришлось рассекретить, после чего наши заграничные партнёры со скрипом, но утвердили меня руководителем делегации. На то, что повезёт нас «Солнечный Ветер», они тоже вынуждены были согласиться — только Консорциум смог построить корабли такого класса, но и те пока не прошли ходовых испытаний. Следовательно, капитан и бортинженер не обсуждаются. Но с охраной делегации они упёрлись как бараны. Требовали, чтобы в команду телохранителей вошли представители каждой договаривающейся стороны. Битый час я пытался убедить их, что нельзя безопасность приносить в жертву политике — бесполезно. Спасибо, наш премьер придумал аргумент, спорить с которым они не могли. Максимальная вместимость «Солнечного Ветра» — одиннадцать человек. Проводим несложный подсчёт: пять членов делегации плюс руководитель, плюс капитан и бортинженер — итого восемь. Остаётся три. А партнёров — четверо. Либо какая-то из держав отказывается от своей квоты, либо Берг, то бишь я, набирает охрану по своему разумению, — советник улыбнулся.