Диана не знала, что станет с ней на Лабиринте, её это не интересовало. Достаточно знать, что в том будущем, которое они хотят создать, её не окажется. Но оно стоило такой жертвы.

Елену разбудил Альментьев:

— Доброе утро! Пора вставать!

Пристинская выбралась из капсулы, потрясла головой, прогоняя остатки сна. В дверях каюты стояла Ангел в пижаме, ёжилась и зевала.

— Что, мы уже прилетели? Мы на Лабиринте?

— Пока что нет. До Лабиринта ещё далеко.

«Мы в Солнечной системе», — подтвердила Половинка. — «Ты спала чуть больше стандартных суток».

— Что случилось? — Елена напряглась.

— Ничего не случилось. Сейчас мы пройдём в аварийный отсек, наденем скафандры, погрузимся в спасательную капсулу, и нас отстрелят. Так что одеваться не обязательно, но поторопиться — желательно.

— Авария?! — Пристинская вскочила.

— Леночка, в капсуле у нас будет достаточно времени для объяснений, — Альментьев мягко, но решительно взял её под руку и повлёк за собой. Ангел потопала следом.

Проходы в аварийный отсек предусмотрительно были сделаны как с рабочей палубы, так и с пассажирской. Привычных космошлюпок здесь не было, вместо них в нишах покоились три спасательные капсулы. Альментьев активировал крайнюю правую, кивнул на шкафы со скафандрами. Пристинская быстро экипировалась, с удивлением отметила, что Ангел управилась не менее споро. А вот Альментьев явно увяз в непривычной процедуре, пришлось упаковывать его вдвоём. Он не возражал, наоборот, подтрунивал над помощницами.

Когда они справились со скафандрами и улеглись в ложементы капсулы, Диана констатировала: «Однако этот «ангелочек» — тот ещё фрукт. Его хоть завтра в косморазведку. Или в спецназ». — «Почему в спецназ?» — «Да наблюдаю я за его реакцией». — «Не за «его», а за «её», — поправила Елена. — «Сколько раз говорить: Ангел — девушка!» — «Ты с ней спала, что так уверена?» — «Фу на тебя!»

Потом ими выстрелили. Подавитель перегрузок избавил людей в капсуле от неприятных ощущений, но Альментьев заметно нервничал, оказавшись в открытом космосе. Зато Ангел радовалась приключению. Это было именно приключение, хоть и экстремальное: судя по выхлопу планетарных двигателей, никакой катастрофы на удаляющейся яхте не произошло.

— Всё же, что это означает? — Пристинская снова потребовала ответа. — За нами погоня?

— Пока нет, но взять яхту под контроль могут с минуты на минуту. Тогда покинуть её незаметно будет гораздо сложнее. Лучше лишний час поболтаться в невесомости. По-моему, здесь вполне удобно, как думаете, девушки?

Капсула была как раз трёхместной, ложементы и люди в скафандрах занимали почти весь её полезный объём. Плюс контейнеры с резервом жизнеобеспечения. Висеть пристёгнутыми к ложементам, чуть ли не гермошлемами друг в друга упираясь, когда максимально доступные движения — согнуть ногу в колене или руку в локте, кушать из трубочек, ходить «в памперсы» не только по маленькому, но и по большому… Да, несколько часов провести так вполне приемлемо. Даже пару-тройку дней, если у тебя есть опыт косморазведки. Но несколько недель, тем более, месяцев… Хотя о месяцах речь не идёт, запаса кислорода в капсуле хватит едва ли на полторы недели.

Ангел незаметно подмигнула Елене и спросила с самым невинным видом:

— Лена, а в космосе ведь летают эти, как их? Астероиды! Что будет, если один попадёт в нас?

— Будет «бабах», — честно призналась Пристинская.

— И даже если маленький?

— Маленький может пробить корпус и того, кто окажется у него на пути внутри капсулы. Остальные уцелеют, пока кислород в баках скафандров останется. Так и будут лететь дальше вместе с трупом.

— А того, в кого попадёт, спасти никак нельзя?

— Смотря куда попадёт. Прокол скафандра не опасен, его материал самогерметизируется. Но человеческое тело так не умеет. Если будут повреждены крупные кровеносные сосуды, человек умрёт от потери крови — остановить кровотечение мы не сможем.

— Здорово! Путешествовать рядом с мертвецов в забрызганном изнутри кровью и мозгами гермошлеме…

— Девочки, можно сменить тему? — взмолился Альментьев. — Астероиды в этой части Солнечной системы такая редкость, что вероятность напороться на один из них близка к нулю.

— Конечно, — согласилась Пристинская. — Аркадий, расскажи, как давно ты состоишь на службе у «Генезиса»?

Альментьев вздохнул. Посмотрел на Ангела, на Елену. Кивнул.

— Что ж, когда-то я обещал рассказать эту историю полностью. Почему бы не сейчас? Началась она, как ты знаешь, с того, что я увидел в больнице неизлечимо больную девочку. Это был тот редкий случай, когда даже очень большие деньги оказались бессильны. Лучшие медицинские светила Евроссии подтвердили диагноз. Я не остановился на этом, но и врачи Китая, Индии, обеих Америк не смогли помочь. А девочка угасала. И когда я готов был отчаяться, со мной связался один человек, — кто он и как именно вышел на меня, не суть важно. Он сообщил, что есть исследовательская лаборатория, специалисты которой творят чудеса. Но лаборатория эта находится не на Земле, и мои деньги её владельцев не интересуют. Зато интересую я сам и моё положение, услуга за услугу, так сказать. Причём, никаких официальных обязательств с меня не требовали, исключительно устная договорённость. Мои визави исходили из того, что люди чести обещаниями не разбрасываются, даже если обещание дано приватно.

Аркадий замолчал. Не отводя глаз от лица Елены, подытожил:

— Так мы с Ангелом впервые попали на Лабиринт и познакомились с замечательным человеком. Вернее, с двумя замечательными людьми: Иорико Танемото и…

— …Джеймсом Корриганом, — не удержавшись, подсказала Елена. И по недоумению на лицах спутников поняла, что попала пальцем в небо.

— При чём здесь Корриган? Я говорю о Джакобе Бове.

«Он знаком с самим Бовой?!» — мгновенно насторожилась Диана. — «Ленка, пусть расскажет подробнее!» Пристинская открыла рот, готовая выполнить просьбу Половинки, но спросить ничего не успела. Глаза Ангела, глядящей куда-то через плечо Елены сквозь прозрачную стенку капсулы, внезапно расширились.

— Ой. К нам астероид летит.

Пристинская и Альментьев дружно повернули головы. Двух минут хватило, чтобы удостовериться: ярко-белая точка в самом деле держит курс прямо на них.

Это был не астероид — космический корабль неизвестной Елене конструкции. Гиперкорабль, судя по наличию фокусировочной линзы м-излучателя. Однако компоновка корабля выглядела какой-то неправильной. Во-первых, он был слишком мал для разведчика и слишком хрупок для буксира. Во-вторых, даже для его размера линза выглядела непропорционально маленькой. В её фокусе могла уместиться разве что десятая часть кораблика. Такие бессмысленные корабли не строила ни одна космическая держава Земли. И он таки летел к капсуле!

Впрочем, гадать о намерениях незнакомца долго не пришлось. Альментьев объявил:

— Это за нами. Оперативно, молодцы.

Диана, человек от косморазведки и астрофизики далёкий, восприняла эту информацию как должное. Но Пристинская прикинула, сколько времени прошло после отправки сообщения. Разумеется, достигнуть Лабиринта оно никак не успевало. Тем более, оттуда не успели бы прислать гиперкорабль за ней. Значит, он давно прибыл в Солнечную систему и дрейфует здесь, затаившись. Друзья из «Генезиса» готовились эвакуировать Альментьева? Не иначе. Думать, что на Лабиринте могли предвидеть её послание, было совсем уж неуютно.

В двух сотнях метров от капсулы корабль уравнял с ней скорость и вектор движения, сразу замерев неподвижно. Из открывшегося люка шлюза выскользнул человек в скафандре, оседлал ремонтный скутер, включил двигатель, неспешно поплыл к капсуле, разматывая за собой буксировочный трос.

— Все живы-здоровы? — раздался в телефонах женский голос.

— Да, всё хорошо, — подтвердил Альментьев.

Спасательница закрепила трос, запустила лебёдку, и капсулу поволокло к кораблику. Женщина летела рядом, придерживая за корпус рукой, и Елена смогла разглядеть её лицо. Молодая, светло-золотистые волосы, прямой нос, красиво очерченный рот. Отчего-то лицо показалось Елене знакомым, но соотнести его с конкретным человеком она не смогла. Это неприятно задело — как напоминание об амнезии, давно оставшейся в прошлом. «Хм…» — прокомментировала Половинка.