Однако эту звёздную систему застолбить пока не успели — нет маяка-транслятора, оповещающего о государственной принадлежности новооткрытой планеты. И кто, собственно, сказал, что это корабль землян? Благоева? Не великий авторитет в прикладной уфологии. Пристинская решилась:

— Уйти мы всегда успеем. Попробуем с ними связаться на SOS-волне. Если корабль и впрямь земной, услышат. Подключайте.

Благоева нахмурилась, но спорить не стала. Клацнула тумблерами, буркнула:

— Готово.

Елена вперила взгляд в глазок видеокамеры. Стараясь отчётливо произносить каждое слово, начала:

— Всем, кто меня слышит! Говорит Елена Пристинская, командир корабля-разведчика «Владимир Русанов», Европейско-Российский Союз. Ответьте! Всем, кто меня слышит!

Повторила по-немецки. И по-французски, хотя это и было излишеством: любой житель Евроссии владел хотя бы двумя из трёх государственных языков. Да и права была Благоева — вряд ли корабль наш. Евроссия экспедиций в эту звёздную систему пока не посылала.

Елена старательно перевела фразу-призыв на английский, китайский, арабский и хинди. Эти языки входили в обязательную программу Академии Космофлота, но отсутствие разговорной практики сказывалось. Ну да не страшно, если корабль принадлежит любой из космодержав, её смысл поймут. Теперь оставалось ждать. Электромагнитные волны доберутся до чужака за четыре минуты. Столько же — на обратный путь. А сколько у незнакомцев займёт обдумывание ответа?

Они сидели молча, сосредоточенно вслушиваясь в шорох эфира. Прошло десять минут. Затем ещё десять.

— Молчат, — не выдержала Петра.

— Да, странно. Они ведь не могли нас не услышать?

Елена понимала, что вопрос риторический. Ответ на него она знала не хуже кибернетика: не могли. Прослушивание SOS-волны отключить невозможно, разве что у них случилась авария, и вся аппаратура вышла из строя. Или там вообще некому отвечать. Или…

— Что ж, будем продолжать вызывать. Включите повтор, пусть идёт постоянная трансляция вызова.

— Как долго?

— Пока не ответят. Или пока мы не подойдём достаточно близко, чтобы идентифицировать корабль.

К 7:00 все на «Русанове» знали о чужаке. Елена поняла это, как только вошла в кают-компанию. Завтрак был в самом разгаре. И в самом разгаре — спор между Рыжиком и Евгением Бардашем.

Химик-планетолог старался выдерживать снисходительный тон — разница в возрасте и опыт косморазведки обязывали:

— Лёнчик, я понимаю твоё желание прославиться в первой же экспедиции. Но поверь мне, если и существуют инопланетяне, то они вовсе не жаждут с нами познакомиться.

— При чём здесь «не жаждут»? Логично предположить, что где-то есть планеты, населённые существами, по уровню развития близкими к нам. И они также исследует галактику. Рано или поздно мы должны пересечься!

Маленький щуплый Лёня Кучеренко, прозванный за огненные вихры Рыжиком, пользовался теми же аргументами, которые так любила Елена. Но, в отличие от неё, он был рядовым пилотом и шёл в свою первую экспедицию — ему дозволено защищать противоречащую общепринятым гипотезам позицию с такой горячностью.

— Галактика огромна, — качнул головой Бардаш, рассыпая по плечам русые, чуть вьющиеся волосы. — Мы пока исследовали крохотную часть её, чтобы рассчитывать на такую встречу.

— Но и разумных рас существует огромное количество!

— Из чего это следует?

— Как из чего? Это закономерно! — Рыжик жалобно обвёл взглядом товарищей по экипажу, ища поддержки. — Михаил, скажи, я ведь прав?

Навигатор Воронин отпил глоток кофе, неспешно поставил чашку на блюдце. Улыбнулся.

— Если исходить из того, что эволюция везде движется той же дорогой, что и на Земле, — прав. К сожалению, найденные людьми обитаемые планеты эту теорию не подтверждают. Возникновение разума — скорее забавная случайность, чем правило. Нужно быть большим оптимистом, чтоб ожидать её повторения дважды в одной и той же галактике.

— Так что, Лёнчик, логичнее предположить, что нашли мы земной корабль, — поддержал его Бардаш.

Рыжик горестно вздохнул, зачерпнул ложкой овсянку.

— Вы пессимисты. Это же грустно, если во всей галактике нет разумных существ, кроме нас.

— А ты посмотри на это с другой стороны, — предложил Евгений. — Если человеческий разум — явление уникальное, то какая тогда на нас лежит ответственность! Возможно, это наша миссия — разнести искру разума по Галактике.

Марк Ленарт, судовой врач и экзобиолог, фыркнул при этих словах, поспешно пряча лицо за чашкой. А Воронин вновь улыбнулся снисходительно и поторопил пилота:

— Рыжик, ты жуй резвее. Через десять минут твоя вахта начинается. Там, наверху, сидит голодная, не выспавшаяся, злая Петра. И не завидую я тебе, если ты опоздаешь хоть на минуту. Это будет пострашнее встречи с инопланетными монстрами!

На вызов неизвестный корабль так и не ответил. Но к концу дня они подошли к нему достаточно близко, и на экране телескопа видны стали очертания незнакомца. Пулеобразный корпус, фокусировочная линза м-излучателя, кольцо планетарных двигателей на корме. Ничего странного, «инопланетного». Типичный земной корабль.

— Значит, всё-таки люди, — прошептала Елена. Теперь они сидели в рубке вдвоём с навигатором.

Воронин коротко взглянул на неё.

— А вы надеялись найти инопланетян, как и Лёня?

Навигатор спрашивал вполне серьёзно. Но на дне серых глаз плясали насмешливые чёртики. Елена смутилась.

— Ну, это было бы интересно!

— Если «интересно» в смысле «опасно», то да. Не огорчайтесь, командир, «интересного» и так хватит.

— Думаете, с кораблём произошла катастрофа?

— С кораблём — нет. Он висит на устойчивой орбите, повреждений корпуса незаметно. С экипажем — почти уверен. Иначе не могу придумать причину, вынуждающую их игнорировать вызов.

Пристинская кивнула на зелёный диск планеты, закрывающий половину экрана.

— Думаете, причина может быть там? Выглядит мирно.

— Да, мирно… как ловушка.

— …Убирайтесь отсюда! — незнакомый, хрипловатый голос ворвался в рубку, заставил вздрогнуть от неожиданности. — Убирайтесь, пока живы! Вы меня слышите? Убирайтесь!

Елена ошеломлённо уставилась на динамики внешней связи. Затем быстро повернулась к Воронину.

— Это же…

— Да, явно не инопланетяне, — навигатор потёр гладко выбритый подбородок. — Инопланетяне на английском не разговаривают. Что ж, отозвались, и то хорошо.

Елена, спохватилась, включила передатчик:

— Говорит Елена Пристинская, командир корабля-разведчика «Владимир Русанов»! Мы приняли ваше сообщение! Назовите себя, кто вы? Что у вас случилось?

Они ждали ответа, затаив дыхание. Минуту, две, три. А потом ответ пришёл. Только не с орбиты, а из отсека киберконтроля. В голосе Благоевой гордость перемешивалась с тревогой:

— Командир, мне удалось его идентифицировать!

На орбите висел гиперпрыжковый корабль модели «F3-Ланселот». В конце прошлого века на орбитальных верфях Консорциума было построено четыре таких. Три благополучно выработали свой ресурс и пошли в утилизацию лет десять-пятнадцать назад. О четвёртом, корабле-разведчике «Сёгун», актуальная информации отсутствовала. По-видимому, он не вернулся из экспедиции году эдак в шестнадцатом.

— Но ведь это было двадцать три года назад! — Елена удивлённо посмотрела на Воронина. — Не мог же корабль всё это время находиться здесь? Если на борту люди…

И быстро скомандовала в интерком:

— Петра, дайте в рубку всю имеющуюся информацию по звездолёту «Сёгун». Всё, что сможете откопать в базе данных!

Информации об иностранном гиперразведчике в базе Космофлота Евроссии было немного, гораздо меньше, чем хотелось: общие технические характеристики да список экипажа. О цели его последней экспедиции — ни слова. Естественно!

Елена вглядывалась в незнакомые лица, читала непривычно звучащие фамилии: Цеуси Танемото, Юкио Такамацу, Кен Хацуми, Мидори Коноике, Гордон Мисима, Линда Танемото.