«Как же мне не хватало кавалерии», — подумал кольценосец, едва заметно улыбаясь. Неожиданно он понял, что действительно скучал по всему этому. По длинным переходам, по напряженной игре ума, по запаху риска, витающему в воздухе. Скучал, несмотря на то что война вызывала у него истинное отвращение!

Противник на сей раз достался умелый и опасный, он всячески стремился замедлить путь войска, несколько раз ставя хитроумные ловушки на пути, отправляя небольшие отряды воинов беспокоить армию на марше и, под конец, даже попытавшись задержать имперские силы одним небольшим отрядом легкой конницы.

С последним, кстати, справиться получилось проще всего — благодаря пернатым разведчикам Китарион заранее знал, какими силами располагают враги, сделал поправку на возможность скрытых подкреплений и, не мудрствуя лукаво, опрокинул жителей пустыни при помощи совместной атаки некромантов и рыцарей смерти, после чего, наконец путь к осажденному городу открылся.

Поняв это, вражеский командир начал перестраивать армию и выводить разрозненные отряды из Айшшира, что, в общем-то, полностью соответствовало планам Китариона.

Баталии, выстроившись по диагонали друг к другу, мерно двинулись вперед, ощетинившись во все стороны пиками.

«Магов света у них нет, а значит, выкашивать пехоту сотнями наши чешуйчатые друзья не смогут. А с певцами песка разберутся Кштиритион с Инуче. Что, оставлю колдунам колдунское, а сам сделаю то, что должен».

Пехота мерно двигалась вперед, продвигаясь к лагерю Бича Пустыни, наметив своей целью вражеский флаг, а Китарион все ждал, когда же лиоссцы сделают свой ход. Что они противопоставят сокрушительной мощи легионов возрожденной Империи?

И, точно отвечая на его невысказанный вопрос, враги пришли в действие.

Они не стали отправлять в атаку пехоту, нет, по направлению к баталиям лавиной поскакали легковооруженные всадники. Но на сей раз это был не отряд, выставленный для заслона.

«Кажется, сейчас мы увидим знаменитый лиосский хоровод», — подумал Китарион. — «Напрасно — арбалеты бьют дальше».

И — да — баталии первыми пролили кровь. Дружный залп сотен и сотен арбалетов проделал прорехи в боевых рядах врагов, но, увы, потери оказались не столь велики, как надеялся генерал — противники двигались в разомкнутом строю, а потому множество болтов ушло в никуда.

А затем настал черед вражеских стрелков отвечать. Туча стрел буквально закрыла собой небо, зависнув в высшей точке полета, и устремившись вниз.

Баталии остановились, как вкопанные, и Китарион чуть заметно улыбнулся. Воины отработали так, как и должны были — вверх взметнулись здоровенные ростовые щиты, которыми были вооружены некоторые мертвецы, а арбалетчики дружно юркнули под них, продолжая перезаряжать свое оружие.

Да, говоря о том, что баталии за эти годы не изменились, генерал немного лгал самому себе. Владыка добавил небольшой, но крайне важный элемент, который теперь и защищал живых от опасности.

Мертвым же не было никакого дела до вражеского обстрела.

Конница лиоссцев растекалась ручейками вокруг каждой из баталий, осыпая имперцев стрелами, но, при этом, держась на расстоянии от длинных пик. Град, обрушившийся на замершие баталии, определенно, расстроил бы боевые порядки живых, но его влияние на мертвецов оказалось минимальным.

А спустя несколько секунд арбалетчики принялись бить в ответ. Уже не залпами, а по готовности, что заметно снижало боевую эффективность, но, тем не менее, то один, то другой болт находили свою цель.

Прошло около десяти минут, и вражеские всадники начали отступать, причем делали они это четко, сохраняя рассыпанный строй и метая стрелы за спины. И, не давая имперцам ни секунды передышки, на смену им тотчас же устремились свежие сотни.

Они так четко и плавно меняли друг друга, что обстрел и не думал прекращаться.

«Проклятье, хочу таких конных лучников в нашу армию»! — подумал Китарион. — «Этот Бич Пустыни — настоящий гений»!

Впрочем, восхищение врагом не помешало ему отдать распоряжение:

— Маги что, спят? Прикажите кругу начать атаку!

«Пусть Кштиритион проглотит свою извечную надменность и займется, наконец, делом»! — подумал он.

И спустя несколько минут в небесах из молний соткалась фигура огромного ворона, который, расправив потрескивающие разрядами крылья, устремился к вражескому лагерю.

Он не долетел до него, разбившись о щит, выстроенный из мириадов песчинок, поднятых в воздух неведомой силой, из чего Китарион сделал единственно возможный вывод:

— А вот и вражеский колдун, о мощи которого вы прожужжали мне все уши, — констатировал факт Китарион. — А где, интересно, остальные?

— Жду с нетерпением, — мрачно отозвался Инуче, задрав голову.

В небе схлестнулись две исполинские магические фигуры: огненный лев и песчаный скорпион. И, судя по всему, ни одна из этих сил не имела перевеса.

— Хотя, скорее всего, они сейчас заняты певцом песка халифа, — продолжал, меж тем, гоблин. — Однако это не значит, что Бич Пустыни не приготовил нам сюрприз. Не удивлюсь, если один вражеский маг сидит в резерве.

«Без этих своих шуточек Инуче теряет шарм», — подумал Китарион.

— А раз враг не хочет выходить, — Инуче хитро усмехнулся, — я помогу ему.

Он извлек из сумки несколько тряпичных кукол, хорошо знакомых Китариону, и швырнул их на землю, призывая своих верных големов.

Китарион вздохнул и продолжил наблюдать за битвой. Серьезных изменений в сражении не произошло, да и откуда им взяться? Враги, определенно, затягивали бой, стараясь измотать легион, а защитники города не спешили выходить из ворот, то ли, ожидая удачного момента, то ли потому, что бойцы Бича Пустыни контролировали все ворота.

Големы, тяжело бухая ножищами, обогнули баталию на правом фланге и, проявив неожиданную прыть, врезались в отряд зазевавшихся лиоссцев.

Полилась кровь, оторванные головы и конечности полетели во все стороны, а не ожидавшие такого ящеры взнуздали своих коней и бросились во все стороны, причем так неудачно, что часть из них попалась на копья легионеров.

И в этот миг на тряпичных монстров обрушилось огромное песчаное облако, стремительно принимавшее форму кулака.

— Нашел, — зло ухмыльнулся гоблин. — Старый, слабый Инуче нашел тебя, о могучий и доблестный ящер. А сейчас… — гоблин крутанул кистями рук, его пальцы с умопомрачительной скоростью принялись складывать замысловатые фигуры, а из пасти посыпались слова, значение которых было совершенно неизвестно Китариону.

Песчаный кулак резко остановился, будто бы налетев на незримую преграду, и рассеялся, а спустя несколько секунд где-то за барханом взвился сноп искр.

— Инуче поджарит тебя, о доблестный чародей, — хищно усмехнулся гоблин.

— Веселись, — хмыкнул Китарион, после чего продолжил наблюдать за сражением.

Откровенно говоря, пока что его вмешательство не требовалось — все шло в соответствии с планом, но ситуация на поле битвы меняется стремительно, а потому следует быть настороже.

Гайшшар сосчитал до десяти, чтобы унять подступающую волну злости, и сдержал бранные слова, недостойные уст воина и оскорбляющие Великих Предков.

Но, говоря начистоту, он находился не в самом лучшем расположении духа, и причин тому было немало: город взять не удалось, задержать имперцев — не вышло, даже певцы песка — его козырная карта, не справились с задачей. Более того, армия завязла в изнуряющей перестрелке с мертвяками, не наносившей тем особого урона, с фланга на его отряды надвигались какие-то здоровенные монстры, выглядящие так, будто их сотворили из тряпок, и, в довершение всего, согласно донесениям из Айшшира бойцы Харшшаана, зажатого в замке, воспряли духом и вознамерились отобрать столицу Халифата у того, кому самой судьбой предначертано ею владеть.

Ситуация, мягко говоря, не располагала к веселью.