Аврора навещала Закарию каждую свободную минуту. Она чувствовала непомерный груз вины и бесконечную благодарность к человеку, который уже не первый раз оказывался рядом, когда ей казалось, что спасения ждать неоткуда.

Он не приходил в себя почти три дня, но Холланд уверял, что Закария скоро поправится. Это случилось в день похорон. Служанка доложила Авроре, что Закария пришел в себя, но еще очень слаб. Поэтому сразу после погребальной церемонии она направилась в комнату уже бывшего адепта.

Возле двери она услышала знакомые голоса:

– Ешь, говорю! Тебе нужно набираться сил, упрямый ты осел! – раздался раздраженный голос Норы.

– Отстань, рыжая. Что тебе вообще от меня нужно? – Закария говорил тихо и неразборчиво, будто каждое слово давалось ему с большим трудом.

– Даже не думай, что я пекусь о тебе, болван! Если с тобой что-то случится, Тина не переживет. Не хочу, чтобы моя подруга овдовела в столь юном возрасте.

Раздался скрип кровати и недовольное роптание.

– Дай ложку, – попросил Закария.

– Еще чего. Я видела, как ты расплескал всю воду из кружки. Не хватало, чтобы бульоном простыни испачкал. Я тебя покормлю. И давай поживее, мне еще нужно проведать Марона. Он хотя бы не упрямится, как ты.

– Совсем свихнулась? Иди отсюда.

Аврора слегка улыбнулась, слушая перепалку грубого воина и дерзкой служанки. Они постоянно ругались, но Аврора знала, что они на самом деле уважают друг друга. Как-то раз она даже стала свидетелем того, как Закария зарядил оплеуху одному из подчиненных солдат, когда тот начал обсуждать потрясающие формы Норы. А Нора была единственной из служанок, кто навещал Закарию каждый день, пока тот лежал без сознания.

Спустя несколько минут перебранки Нора все-таки сумела уговорить Закарию и покормила его. Все это время Аврора стояла под дверью, не желая смущать гордого воина. Ему и так было тяжело смириться со своим положением. Она дождалась ухода Норы и зашла к нему.

Комната была окутана сладковатой дымкой благовонных свечей. Холланд пояснил, что они изготовлены из особого воска и благодаря их аромату сон Закарии был крепок и помогал восстанавливаться. Аврора подошла к двуспальной кровати и бросила тоскливый взгляд на пустующую колыбель Изану. Тина сошла бы с ума, увидев любимого в таком состоянии, но в ее присутствии Закария быстрее бы пошел на поправку. Аврора не сомневалась в этом.

Она присела на стул и слабо улыбнулась адепту. Он смотрел на нее поникшим взглядом, словно недавняя трапеза отняла у него слишком много сил.

– Как ты, Закария?

– Живой. А вы?

– Тоже. Благодаря тебе.

– Что случилось, когда я… – Закария замолчал на полуслове, устало прикрыв глаза, но она его поняла.

– Из наших людей в живых остались только Марон, Глен и Мартин. Марон сильно ранен, но лекарь занимается его лечением и уверяет, что он выкарабкается.

Закария кивнул.

– Принц… король…

– Он в порядке, но сейчас… – Аврора запнулась. Она не знала, как описать нынешнее состояние Рэндалла. Он замкнулся, отдалился ото всех. И даже от нее. – Он занят подготовкой к поминальному вечеру.

– Принц Уилл?

Аврора кивнула.

– Я видел, как его ранили, – прошептал Закария.

Она вспомнила о словах Холланда и нахмурилась, прикусив губу.

– Вы хотите что-то спросить?

Аврора нервно поерзала на стуле и потупила взгляд в пол. Она не знала, как он воспримет ее вопрос, ведь Холланд отвечать отказался.

– Не робейте. – Он улыбнулся уголками губ.

Улыбка на его лице была столь же редким явлением, как и знойные дни в Колдхейме, оттого и казалась особенно красивой. Аврора просто не смогла не улыбнуться в ответ, даже при том, что в груди не утихала тревога и не отступала печаль.

– Мастер Холланд сказал, что ты «опустел». Что это значит?

Закария долго молчал, уставившись в потолок, будто собирался с мыслями, а потом заговорил:

– Чтобы овладеть магией, человек должен быть, скажем так, подходящим «сосудом», который сумеет обуздать и удержать в себе очень устрашающую силу. До пятнадцати лет воспитанники Ордена учатся разным наукам и боевому искусству, чтобы стать достойными «сосудами». В пятнадцать они проходят особый ритуал, который выявляет, способен ли ученик удержать в себе магию. Большинство отсеивается, и только треть удостаивается чести стать хранителями величайшей тайны Ордена и продолжить обучение в качестве адептов теней.

Закария замолчал, переводя дыхание. Его речь была прерывистой, а голос – слабым и дрожащим.

– Закари, тебе надо отдохнуть. После расскажешь, если захочешь, конечно. – Авроре было стыдно, что она заставляла его говорить, когда он только пришел в себя. Она налила воды и помогла ему сделать несколько глотков.

– Все хорошо, – заверил ее Закария и продолжил: – После ритуала адепты учатся копить и удерживать в себе магию, а потом направлять ее в нужное русло. Адепты-воины, обладающие магией, становятся смертоносным оружием в бою. Они расходуют ее на усиление скорости, ловкости, выносливости.

– А для чего тогда снадобья?

– Снадобья играют лишь вспомогательную роль.

– Получается, ты израсходовал всю магию? Но ты ведь можешь ее накопить?

Закария покачал головой.

– Есть золотое правило: нельзя расходовать накопленную магию целиком. Это как с телом. Его можно поранить, оно может ослабнуть от болезни, но со временем обязательно восстановится. Однако рана в сердце смертельна. В тот день я понимал, что даже если одолею соперника и выпью его кровь, за эти считаные секунды принца Рэндалла могут убить. Поэтому сделал то, что отнимает слишком много магии даже у мастеров теней, – они этим приемом пользуются крайне редко. Я обрушил свою ауру на всех.

Вот что это было. Боль, ненависть, необузданная злость – аура Закарии в бою.

– Я израсходовал почти всю магию. Но даже кровь не смогла восполнить потерю, и та кратковременная вспышка нечеловеческой силы стала последним ударом по моему телу. – Закария тяжело сглотнул.

– Почему ты пошел на это, зная, чем все закончится?

– Потому что это было правильно.

Аврора накрыла татуированную ладонь Закарии, которая лежала поверх одеяла, и чуть не отдернула руку – настолько ледяными были его пальцы.

– Спасибо, что спас нас. Но у меня еще вопрос.

Закария кивнул.

– Разве потеря памяти может лишить возможности использовать магию?

Закария рассказал, что обряд отречения в Ордене теней заключался в очищении памяти.

– Если человек не знает, как призывать магию и использовать ее, со временем она просто уснет. Потухнет, как огонь в лампе, когда ее накрывают гасильником.

– Почему ты так спокойно говоришь об этом? – спросила Аврора, хотя в глубине души была благодарна ему за это.

Казалось, за время беседы Закария окончательно пришел в себя, и о том, что он проспал три дня, свидетельствовали лишь бледный тон кожи и осунувшиеся щеки. Видимо, благовонные свечи Холланда в самом деле помогали.

– Потому что я знаю, вы умеете хранить секреты, а еще вам необходимо отвлечься. Вы очень встревожены и опечалены. – Встретившись с удивленным взглядом Авроры, он снова улыбнулся. – Я больше не могу считывать ауру, но вижу, что вы закусываете губу, беспокойно сжимаете ткань юбки и ваши плечи напряжены. Необязательно уметь читать ауры, чтобы распознать чувства человека по его поведению.

Аврора улыбнулась.

– Спасибо тебе. За все. А теперь отдыхай, я позову Холланда. – Она поднялась со стула и на прощанье сжала ладонь Закарии. Увидь это кто-то из лордов или их жен, осудили бы ее за вольность в общении с подданным. Но сейчас ей было все равно.

Аврора вышла из комнаты и направилась в свои покои. Там она увидела Рэндалла, сидящего на ковре возле камина. Эта сцена пробудила в ней воспоминание, как много лет назад она застала его после ссоры с отцом в таком же положении. Вот только тогда он рисовал в этюднике, а сейчас был неподвижен, словно статуя, а его глаза заволокло пустотой.