– Какие новости? – осведомился он, обтирая торс и бедра. – Чего ты на меня так смотришь, неужто нравится мое обнаженное тело?

Флоренс, все это время пристально наблюдавшая за ним безо всякого стеснения, закатила глаза и насмешливо фыркнула.

– Напротив, задаюсь вопросом, что в вас находят другие женщины. Вы за последние месяцы слишком похудели и растеряли былую форму.

Тристан хохотнул. Он обвязал полотенце вокруг бедер и вплотную подошел к Флоренс, от которой приятно пахло весенней свежестью и черникой. Когда он провел пальцем по ее пухлой губе и запустил пятерню в густые кудрявые локоны, она ничуть не смутилась. Лишь смотрела на него с вызовом.

– Все потому, что я настолько хорош в постели, что такие незначительные изъяны женщин не беспокоят.

– Я всегда была убеждена, что вы слишком преувеличиваете свои «умения». – В ее глазах цвета кофе читалось неприкрытое веселье.

Тристан обхватил Фло за талию и прижался к ее пышной груди, скрытой шелковой тканью роскошного платья. Он щедро платил ей за преданность и хорошую работу, и Флоренс позволяла себе одеваться как аристократки.

– Вот ты и раскололась, моя прелестная Фло. – Он приблизился к ее лицу. – Ты думаешь о том, каков я в постели.

– Всего лишь праздное любопытство, не более, – небрежно бросила Флоренс, но, когда он накрыл ее губы своими, ответила на поцелуй. Тристан блаженно прикрыл глаза и требовательно разомкнул сладостные губы, проникая языком в горячий рот. Флоренс умела целоваться. Настолько хорошо, что Тристан испытал жгучее желание раздеть ее догола и переместиться на кровать. Он бесстыдно изучал ее округлые формы, поглаживая ягодицы и сминая мягкую грудь. Флоренс царапала его плечи длинными острыми ноготками, а другой рукой стремительно спускалась по разгоряченному влажному торсу. Когда она накрыла ладонью его затвердевший от возбуждения пах, Тристан хрипло застонал ей в рот.

– Я хочу тебя, Фло, – прошептал он, толкая ее к двери и на ходу расшнуровывая завязки платья на спине.

– Знаю, – сказала она, улыбнувшись. – Но одного поцелуя, мой принц, вам хватит.

Она легонько толкнула его и отступила на пару шагов.

– Издеваешься?

– Да, – хохотнула она и призывно облизнула губы. – Должна признать, целуетесь вы превосходно.

Тристан скривил губы.

– Не будь такой недотрогой, Фло, и я заставлю тебя стонать на весь замок. – Он знал, что эта непоколебимая стена не рухнет, точно не сегодня. Поправив спадающее с бедер полотенце, он направился в комнату.

Фло последовала за ним.

– Мне известно, почему вы не спите со своими служанками. Все женщины рано или поздно вам наскучивают, и вас начинает раздражать их присутствие. Я не хочу разделить их участь. Работа мне важнее.

– Ладно, Фло, я сегодня признаю поражение. Но только сегодня. – Тристан подошел к стенному шкафу и начал одеваться. – Теперь рассказывай, с чем пожаловала.

Флоренс подошла к письменному столу и стала перебирать стопку бумаг.

– В полях начались работы по посеву пшеницы. В этом году земледельцы Гринхилла планируют засеять на треть больше полей. – Фло облизала указательный палец и перелистала несколько листков. – В прошлом году доходы с полей были весьма неплохи, а в этом смеем надеяться побить прошлогодний рекорд.

– Главное, не забудьте про годовую подать, а то папенька на предстоящем собрании будет снова гундеть о том, что я бестолковый правитель. – Отец отказывался брать во внимание то, что на своем скудном клочке земли Тристан навел идеальный порядок, разобрался с коррупцией и безработицей и стабильно вносил высокие налоги в королевскую казну. – Что еще?

– Три дня назад пекарь Том Олкок избил свою жену. Соседка нашла ее без сознания. Бедняжку еле привели в чувства. – Флоренс нахмурилась. – Судья вынес оправдательный приговор, сказал, что миссис Олкок выказывала непослушание мужу и получила по заслугам.

Одевшись, Тристан уселся за стол.

– Судья может искать себе новую работу, желательно на полях, – на большее пусть не рассчитывает. А мистера Олкока мои люди накажут по-своему. Думаю, сломанные ребра станут для него хорошим напоминанием, если он снова вздумает поднять руку на женщину.

Фло довольно улыбнулась, но ее взгляд быстро померк.

– Что случилось?

Она замялась.

– Фло…

– Недавно мы обнаружили плесень на стенах в музыкальной комнате, необходим ремонт.

Тристан поморщился и полез в ящик стола в поисках трубки.

– Возьмите средства из казны, в чем проблема? – с раздражением отозвался он.

– Простите, мой принц, но при переносе мебели грузчики повредили пианино. Я не могла не посоветоваться с вами, что с ним делать.

– Сожгите, а комнату после ремонта опечатайте.

Тристан забил трубку табаком и нервно закурил.

Он не прикасался к инструменту четыре месяца. Музыка всегда была его отдушиной, его успокоением и символом надежды. Музыка исцеляла его раны и была той нитью, что связывала с ней. Но вместе с ее смертью погибла и единственная светлая часть его души.

– Принц Тристан, я понимаю, вы скорбите по ней, но со временем вам станет легче. – Она положила нежную ладонь ему на плечо и сжала в утешительном жесте.

Флоренс поняла все без слов. Она давным-давно догадалась о чувствах Тристана, ведь именно она отправляла анонимные послания с нотными листами Анне, когда та жила в Вайтхолле. Фло видела, в каком состоянии вернулся Тристан с похорон; тогда он только ее и впускал в свои покои.

– Ты не понимаешь, Фло, – прошептал Тристан. – Я ведь… – Слова застряли в горле. Тристан не переставал думать о том, что все произошло по его вине. Если бы он не ушел в ту ночь запивать свою скорбь по Рэндаллу в таверну, то, возможно, смог бы предотвратить катастрофу. Если бы только заставил Уилла отправить Анну в Вайтхолл, чтобы она находилась под присмотром Авроры, разбирающейся в целительстве. Если бы помешал ее свадьбе с Уиллом и боролся за нее…

– Принц Тристан, не вините себя. Это ни к чему не приведет. – Флоренс присела на стул и заглянула ему в глаза.

– С чего ты взяла, что я виню себя? – заупрямился он.

– Я чувствую. – Она погладила его руку и аккуратно забрала трубку. – Это путь в никуда. Вы не измените прошлого и не можете судить, как бы сложилась судьба, если бы вы боролись за нее.

– Я понимаю это, Фло, но легче не становится.

Одного Флоренс не знала.

Анна отвечала ему взаимностью, и никакой борьбы не было бы вовсе, не поступи он как последняя сволочь.

– Со временем станет легче, если вы сами того захотите. – Фло погасила трубку. – Позвольте себе жить, принц Тристан, не хороните себя в бездне печали и скорби.

Она сочувственно улыбнулась ему, и Тристан, пригнувшись, легонько поцеловал ее в уголок губ.

– Спасибо тебе, Фло. Если вдруг когда-нибудь перестанешь справляться с обязанностями кастеляна, я придумал для тебя новую должность.

– Надеюсь, не жрицы любви? Вы вовек не расплатитесь за мои услуги, – с издевкой заметила она.

Его губы предательски дрогнули.

– Нет, Фло, ты будешь целителем душ. Мало кто способен словами облегчить душевную боль.

Ее глаза благодарно заблестели.

Тристан прочистил горло и уставился на стопку бумаг на краю стола.

– Есть что по гильдии? – спросил он нарочито деловым тоном.

– Да, дошли вести о выздоровлении короля Эласа. Шпион Востока прислал весточку в таверну в Риверхолле, что его болезнь целители с самого начала расценили, как излечимую.

Тристан подобрался.

– А в Вайтхолл пришла весть о том, что Элас при смерти… – Его нутро сжалось от неприятной догадки.

– Именно, мой принц. И не от абы кого, а от его родственника, Холланда Ро.

– Плохо дело. – Тристан с тоской взглянул на потушенную табачную трубку.

– Есть еще письмо. Пришло два дня назад от леди Кристин. – Она вытащила небольшую записку прямо из лифа платья.

Тристан разломал сургучную печать и вскрыл конверт. Его словно окатили ледяной водой. Он несколько раз перечитал содержимое письма и за пару минут вспомнил все самые грязные ругательства.