Ароян сообразил, что не идёт, а стоит, словно вкопанный. Не может решиться, не может сделать эти последние шаги. Мужчина, выпрыгнувший первым, не дождался, решительно двинулся навстречу, заговорил. Динамики гермошлема почти не искажали голос — приятный уверенный баритон. Из-за волнения Давид не мог разобрать большинство слов. Понял лишь, что это командир корабля, и зовут его Свен Диллард. Поэтому поспешил представиться сам.

Эвелин услышала, как взволновано зашептала по внутренней связи Маккейн, следящая за разговором с «робинзоном» из шлюпки:

— Свен, он же росс! Если их экспедиция побывала на этой планете, то нам лучше быстрее сматываться. Не хочу, чтобы евроссийский крейсер поджарил мою задницу.

— Успокойся, — вместо командира цыкнул на неё Вардеман. — Ты разве слышала сигнал маяка?

— Нет, но…

— Всё! Тихо! — резко перебил спор в наушниках Диллард. — Сейчас узнаем, сколько их здесь и как давно они прилетели.

Эвелин теперь смотрела на незнакомца не с удивлением и жалостью, а с неприкрытой враждой. Чувствовала, как открытие вновь пытаются вырвать из её рук, как тает лаборатория, университет, памятник, «почётный академик Э. Кэри». Но это же неправильно! Им, разведчикам Свободной Галактической Империи, принадлежит право установить контакт с разумными гуманоидами, а не каким-то россам. И трижды прав Дик: не было никакого маяка, оповещающего, кому принадлежит планетная система. Если россы по собственной неряшливости и нерасторопности его не удосужились запустить, — их проблема! Нужно немедленно вызвать вахтенного на «Ястребе», приказать «застолбить» это локальное пространство. Тогда право будет на стороне Империи, а уж силы, чтобы его отстоять, у их державы достаточно.

Евроссия не считалась врагом номер один, но и друзей у Империи быть не могло, лишь соперники, потенциальные союзники или противники. Так было всегда. Три мировые войны пережили их предки, — две в прошлом тысячелетии и одну в начале нынешнего. А уж малых, локальных — неисчислимое количество. И всё ради того, чтобы объяснить человечеству свою точку зрения, заставить уважать. Пусть ценой страха, раз не хватает ума понять, что Истина одна, и принадлежит она избранной нации. Пришлось пройти сквозь кровь и страдания, ненависть фанатиков и миллионы невинных жертв. Жить в мире, расколовшемся на непримиримые, не желающие искать компромисс лагеря, где опасность тотального уничтожения всего живого на старой Земле стала реальна. Да, их предки готовы были пойти на такое, ибо гибель нации, владеющей Истиной, страшнее гибели всего прочего, сотворённого Господом.

Слава Богу, с тех пор многое изменилось. Космос огромен, в нём хватит места, чтобы великая нация могла стать ещё более великой, могущественной и многочисленной, не растрачивая ресурсы на конфликты с соперниками. Конечно, объединившись все вместе, те пока что превзойдут Империю и численно, и в боевой мощи. Только они никогда не объединятся! Во-первых, слишком различны их культуры, мировоззрения, религии. Во-вторых, правительство Свободной Империи такого не допустит.

Мысли, заученные с детства, роились у Эвелин в голове. Поэтому она не сразу поняла, что командир говорит с «робинзоном» на русском. Кэри удивилась — не знала, что Диллард владеет этой варварской речью. Самой пришлось выучить её ещё в университете. Профессиональная необходимость: в своё время россы вели довольно успешные разработки в микробиологии. Вот и опять пригодилось. Она покосилась на Вардемана. Дик стоял, жевал губы со скучающим видом. Ясно, что он ничего из разговора не понимает. К следующей высадке электронные переводчики будут настроены, но сегодня Дику придётся довольствоваться ролью антуража. И Вонде.

Командир Диллард отлично умел владеть собой, это Давид понял быстро. Да, косморазведчики удивились, встретив человека на только что открытой планете. Но сразу же постарались разобраться в ситуации, выяснить его статус. За последние годы Ароян отвык от постоянного соперничества между державами людей. Со стороны это казалось немного смешным. Ни имперцы, ни евроссийцы не могли претендовать на Шакх. Он принадлежал кхирам, полностью и нераздельно. Но нежданным гостям это требовалось объяснить. Кхарит-Хайса не знала как. И Давид пока не знал. Хорошо хотя бы то, что командир говорит по-русски, хоть коряво, но вполне осмысленно. Не то, чтобы Ароян не доверял электронике, однако механический перевод слишком во многом зависит от составителей понятийной базы словаря. Давид подозревал, что там не обошлось без идеологии, поэтому опасался, что собеседники услышат не то, что он скажет. И наоборот.

— Так ваш корабль взорвался при входе в систему?

Голос Дилларда был полон сочувствия. Но за этим угадывалось ещё кое-что — облегчение и торжество. Евроссия юридических прав на планету не имеет, даже не знает о её существовании. Давид кивнул, подтверждая. Врать смысла нет.

— И вы провели здесь четырнадцать лет, в одиночестве? О, Боже, как я вам сочувствую. Вы настоящий космический Робинзон.

Командир говорил, а Давид лишь плечами пожимал. Он вовсе не ощущал себя одиноким все эти годы. Но как объяснить, чтобы пришельцы поняли? Да и нужно ли?

— Что ж, ваши страдания закончились. Мы с радостью поможем вам вернуться на родину.

— Вы предлагаете мне лететь с вами?

— Разумеется, не бросим же мы коллегу в беде. Я бы взял вас на корабль хоть сейчас, но сами понимаете — органика планеты слишком активна. Нашему биологу потребуется провести некоторые исследования. Кстати, как вам удалось выжить? Это же просто чудо. И удача — для нас. За четырнадцать лет у вас наверняка накопилось огромное количество наблюдений за туземцами.

«Туземцы»… И для них с Русаной кхиры когда-то были туземцами. Странными, непонятными существами.

— Мы рассчитываем на вашу помощь. Ведь от нас с вами зависят будущие взаимоотношений двух разумных рас. Нельзя допустить, чтобы аборигенам нечаянно причинили вред.

Диллард был хитёр. Сообразил, что «робинзон» сумел выжить все эти годы исключительно благодаря кхирам. Успел привязаться к ним, у него появились какие-то моральные обязательства. Значит, на этом имперцы и будут играть. «Сотрудничайте, если заинтересованы, чтобы ваши новые друзья не пострадали. Поделитесь знаниями, иначе любой неумышленный вред ляжет на вашу совесть». Давид слушал не столько слова, сколько ощущения собеседника.

— Так где нам будет удобно поговорить? — Диллард недвусмысленно покосился вверх, на ц’Аэр. — Кстати, можете называть меня запросто — Свен.

Вести его в дом Джасжарахо Арояну как не хотелось. Ответил бы: «Да прямо здесь!» Но, наверное, это будет нехорошо, негостеприимно. Его самого кхиры доставили в своё селение… и посадили в клетку. Кхм… Удержать в клетках новых пришельцев вряд ли удастся. За ними — мощь человеческой цивилизации, Звёздный Флот Империи, гиперсветовик на орбите. Достаточно даже бластеров, висящих на поясах косморазведчиков.

Неожиданно Ароян со всей отчётливостью понял: в эти самые минуты начинается по-настоящему первый контакт двух разумных цивилизаций, и он — посредник, ничтожное зёрнышко, зажатое между жерновами. Никто не спрашивал его желания, случай выбрал и вытолкнул вперёд, не потрудившись объяснить, что нужно делать. Хотелось крикнуть этим людям, что глядели на него, настороженно улыбаясь: «Уходите! Возвращайтесь на свою планету! Этот мир не для вас!» Понимал, как глупо это прозвучит. Глупо и бессмысленно. Контакта не избежать, звёздные пути двух рас пересеклись. Человечество обнаружило кхиров так же, как когда-то кхиры обнаружили человечество в их с Русаной лице.

Ароян подавил вздох, кивнул на дорогу:

— Пойдёмте. Здесь недалеко наш дом.

Он понятия не имел, что будет дальше. Оставалось плыть по течению.

Робинзон сказал: «наш дом». Не «мой», а «наш», хоть перед тем говорил, что весь остальной экипаж погиб. Эвелин этот нюанс уловила. И командир заметил. Едва двинулись в лес, Диллард распорядился по внутренней связи: «Вонда, закрой люки и будь в готовности к немедленному взлёту. Кэри, бери переносную лабораторию и иди следом за мной. Дик — ты замыкающий. Не расслабляйтесь!» Всё верно, бородатый мужчина выглядел весьма подозрительно. Каким образом ему вообще удалось здесь выжить?