— Ты сама видишь. Придется принять бой.

Вижу. Теперь сглотнула и я.

Мы обменялись мыслями, точно, как она с Шадом обменивалась прежде. И так все ясно. Обсуждать вслух наши отсутствующие шансы нет смысла.

— Знаешь… — я облизала губы, и пусть мне трудно было говорить, но я закончила. — Не защищай меня. Меня все равно заберут или убьют обеих, ты только зря погибнешь. Если я сдамся, у тебя будет шанс спастись.

Зря она думает, что я слаба, если прямо выражаю эмоции — что вообще их испытываю. Это не делало меня слабой. Как и мое прошлое рабство. Именно оно дало сейчас возможность трезво взглянуть на ситуацию. Позволили смириться с неизбежным финалом.

— Я все равно окажусь в руках солдат. Будет лучше, если только я…

— Ты смелая, — заметила Ниара.

Легко быть смелым, когда нет альтернативы… Я не стала говорить этого, чтобы голос меня не подвел. Может поэтому григорианцы так редко говорят? Им просто нужно время обрести контроль над собой.

— Если тебя убьют, а меня захватят, некому будет рассказать Шаду, что произошло, — я быстро говорила, стремясь уместить все в те несколько секунд, что у нас еще есть. — Если он жив, только он сможет спасти меня!

— Я наемница, Рива, — тихо и как будто безразлично ответила Ниара. — Я не могу сдаться, меня сразу убьют.

— И какой же выход? — с надрывом спросила я.

— Его нет.

Говорила она также безразлично, как обо всем. Но даже сквозь григорианское спокойствие я слышала могильную пустоту. Ниара со вздохом прикрыла глаза и выбралась из кресла.

Очертания корабля росли, заполняя собой пространство. Мы слишком маленькие, чтобы тягаться с одним из боевых флагманов. Я провела там восемь лет — пусть не в рубке, но успела узнать тактику. Нас разотрут в пыль.

Поэтому Ниара не спешила уйти с орбиты. Она ждала вызова. Тот не заставил себя ждать: на пульте вспыхнул огонек.

— «Химера», — ответила она.

— Застопорить ход. Приготовиться к проверке.

Мы переглянулись. Они не сказали, по какой причине, не спросили обо мне… Это тактика: сбить с толку, вынудить исполнять приказ, но не назвать цель проверки, чтобы не спугнуть раньше времени.

— Причина? — хрипло спросила Ниара.

Корабль хранил молчание. Они прервали связь. Григорианка выругалась на своем гортанном языке, и врезала по приборной панели жилистым кулаком.

— Я ему пообещала, — пробормотала она. — Пообещала спасти тебя.

Ниара торопливо высыпала из кармана алмазы, которые дал ей Шад. Ссыпала в мешочек, присела на корточки и сдвинула в сторону маленькую панель в стене.

— Если выберешься… Они будут ждать тебя здесь. Они твои, гонорар я не отработала. Выбора нет, придется впустить их, Рива! Я спрячу тебя и попытаюсь договориться.

— Предложи им алмазы, — сказала я. — Вдруг дело не во мне и это рядовая проверка!

Надежда ожила с новой силой.

Со стороны шлюза раздался режущий звук — к нему стыковались и с минуты на минуту будут здесь. Времени бежать в грузовой отсек не было. Ниара вывела меня из рубки и спрятала за панелью системы жизнеобеспечения. Я стояла среди мотков проводов и трубок в полной темноте. Пахло изоляцией. Ниара едва успела вернуть панель на место, когда в рубке появились солдаты.

Я наблюдала в щель.

Она встретила их, завернутая в плащ. Одна рука на кинжале, другая — в кармане. «Предложи им взятку», — мысленно сказала я. Раздались приглушенные голоса — я точно не слышала слов. Ниара достала горсть алмазов из кармана, по руке ударили и они, как простые стекляшки, разлетелись по полу…

Крик:

— … Где она?!

Я зажмурилась, ощущая, как умираю заживо после пьянящего коктейля надежды. Эта лживая дрянь снова меня обманула. Они искали меня. Они знали, что я здесь.

В рубке возникла короткая схватка.

Из просматриваемой зоны Ниара и солдаты вышли, но я успела увидеть, как она выхватила кинжал. Она умелый боец. С теми, кто в рубке, она расправится точно и у нас будут минуты, прежде чем прибудет подкрепление, чтобы… Чтобы…

Я не знала, что будет дальше.

Но с этим — угадала. Шум драки и что-то ударило об панель — ладони Ниары. Она сняла ее, собираясь вытащить меня наружу.

— Быстрей! Я выброшу тебя в капсуле…

— Это бесполезно! — прокричала я, пытаясь достучаться до упрямой григорианки. — Это не поможет!

Ее остановил выстрел в спину.

Ниара уронила голову — к счастью, последний взгляд янтарных глаз я не увидела. По телу прошла судорога, когти заскребли по стенке, и она рухнула на колени.

Я шагнула наружу, пытаясь ее подхватить.

— Ниара! — она была слишком тяжелой, но цеплялась за меня.

Говорить она уже не могла.

Солдат, что в нее выстрелили, я не видела. Впереди были только густые клубы дыма из поврежденной рубки. Если корабль еще на ходу — это чудо. Мне это все равно не поможет.

— Ниара!

Под ее тяжестью мы упали вместе, зазвенел об пол кинжал — она не удержала оружия. Губы дрожали в попытках что-то сказать, григорианка тяжело дышала. Я обхватила ее голову, не зная, что делать.

— Прости, — все же выдавила она.

Я знала, за что она просила прощения: за то, что обнадежила Шада, и не смогла спасти меня. Она еще что-то прохрипела неразборчиво и затихла.

Ей было уже не помочь. Я медленно выпрямилась.

В дыму проступили очертания фигур солдат Лиама. Они стояли полукругом, даже не целились. Просто смотрели на меня. Я узнала форму, знаки отличия — армия, за которую я воевала последние восемь лет.

И восемь же лет ненавидела.

— Рива Эми-Шад! — крикнул офицер. — Ты арестована.

Я не стала поднимать руки — просто стояла в клубах дыма.

Когда я уходила с Шадом со «Стремительного» в новую жизнь, не предполагала, что вернусь при таких обстоятельствах.

Это точно он.

Не зря я сразу узнала его. Ощутила шестым чувством.

О том, что нас захватил именно «Стремительный», говорили нашивки на форме солдат. Значит, и Лиам здесь. В груди стало холодно от страха.

— Поднимите руки.

Мне пришлось это сделать. Офицер заставил меня опереться на стену, и профессионально обыскал. Все время, что он обшаривал меня, я стояла с закрытыми глазами, чтобы не смотреть на Ниару.

Закончив обыск, мне сковали руки за спиной.

— Вперед, — солдаты повели меня на «Стремительный».

Стоило оказаться на знакомой палубе и вдохнуть стерильный, немного пахнущий металлом воздух, как я оказалась в безрадостном прошлом. Ноги стали мягкими, я словно увязла в желе и двигалась через силу. Привычные звуки корабля оглушали.

Если нас замечал кто-то, то останавливался, глазея, словно я диковина.

Так и есть.

Едва не плача, я шла, опустив голову. Не могла выдержать взгляды окружающих — в их глазах стояли воспоминания, когда Шад нанес Лиаму удар. Черной формы почти не попадалось. В основном это были постоянные члены экипажа.

Длинными коридорами меня привели к изолированному жилому отсеку и здесь поставили лицом к стене.

— Эми-Шад, — с запястий сняли наручники.

Со мной обращались уважительно. Больше, чем заслуживала рабыня, из чего я сделала вывод, что, все-таки, мой брак не прошел даром. Зная, что я настоящая жена григорианца, солдаты вели себя с осторожностью. Хороший знак. Это значило, что Шад не утратил влияния или все еще не пойман. Они не давали поводов к вызову на поединок. Не хотели повторить судьбу Лиама?

— Входите.

Переборка открылась, и я шагнула внутрь. За мной солдаты не последовали — закрыли дверь. Ничего не сказали, ни о чем не предупредили. Даже оснований для ареста я не услышала…

Возможно, обвинения кое-кто другой бросит в лицо.

Мне досталась комната-тюрьма. Обычная каюта, но изнутри дверь нельзя было отпереть — только снаружи, никаких личных вещей — даже одеяла, и очень бедная обстановка.

Вздохнув, я села на кровать.

Безумие. Тот же самый пол, в который я смотрю, те же стены. Хуже всего, те же ощущения в душе. Мой личный кошмар.