– А что, отбросы всегда шутят, перед тем, как напасть?

– Чего мелешь, баба? Начинай орать. Пора, – припугнул заводила, вызвав новый приступ хохота.

«Похоже, он у них тут главный», – решила охотница.

– Не боишься, что меня станут искать? – Спокойно спросила она, расслабляя мышцы и внутренне готовясь к драке.

– Да по тебе же сразу видно – деревня. Кто ж тебя хватится? А если и так, то найдут нескоро.

Он повернулся к воришке и спросил:

– Счастливчик, сколько там?

Парень развязал кошель и удивлённо присвистнул:

– Ты не поверишь!

– Не тяни резину! – Рявкнул главарь.

– Семнадцать золотых, Холера! Семнадцать, сартог их душу, золотых!

– Откуда столько денег, у деревенской курицы? – А с виду и не скажешь.

– Охочусь на зверя, – честно ответила Кира.

– Я думал на пару медяков польстился, – продолжал возбуждённо Счастливчик. – Край серебрушка-другая. Ну добрая куртка, сапоги на ней, но деревня же и есть! Я от самой площади её вёл, она рот не закрывала – по сторонам пялилась. Решил ради смеха пощипать, пуще для науки. Не думал, что погонится. Нет, я воистину Счастливчик!

Парень радовался так искренне, что Кире даже стало его немного жаль. Такие плохо кончают. Она вздохнула и внезапно для бандитов рассмеялась.

– Чего ржешь?

– Да думаю, может, вам и остальные отдать? Али сами заберёте? – Кира похлопала по карману с мелочью и встала в стойку.

– Вы только посмотрите! Никак отпор давать собралась, – деланно удивился один из воров, молчавший до сего момента.

– Пусть лучше чего другого даст, я не против, – сострил другой, и остальные снова гнусно заржали.

– Не порежьте! Со шрамами за хорошую цену не продашь, – предупредил Холера подельников. Видать, и правда вдохновился мыслью о прибыли.

– Больно вы уверенные, сами-то не боитесь?

– Это, позволь спросить, чего мне в своих кварталах бояться?

– Сегодня в город вошли несколько таких же смелых. В колодках. Один, помниться, тоже именем кичился.

– И кто же?

Бандиты не нападали, ожидая отмашку главаря, а тот с удовольствием точил лясы и не торопился.

– Уж не про Борова ли она? – Внезапно спросил один из спрыгнувших с крыши.

– Про него. Про него, – согласно кивнула ему Кира, радостно улыбнувшись, как старому знакомцу. – Он тоже стращал, а как до дела дошло… В колодках теперь ваш Боров. Да ему повезло больше, чем подельникам, те в лесу так и остались.

– Неужто все ты? – С усмешкой произнёс главарь, всем видом показывая, что не верит ни единому слову.

– Почему я? Я лишь деревенская девка, но у меня есть друзья.

– Врёт она, – встрял все тот же Счастливчик. – Поговаривают, Боров кому-то серьёзному задолжал, за ним наёмников отправили, а к тому обозу он сам прибежал за защитой и сдался нарочно. Ассасин молодой был, неопытный, не полез дальше. Мне Кривое Рыло про то сказывал, а ему сам Боров и шепнул, когда мимо вели.

Холера, недовольный разговорчивостью подельников, раздражённо дёрнул плечом:

– Хватит болтовни!

1.

Когда две тени отделились от обочины и неслышно вышли на дорогу, разум Нааррона сковала липкая сеть страха. Затошнило. Заныло в груди от горького разочарования, как тогда, в детстве, когда Круг Определения показал, что ему не стать Защитником. И вот он снова облажался. Смертельно.

– Храни Киалана!

Молчаливые фигуры в темноте выглядели еще более жутко. Если бы адепт не видел их ранее, и не подслушал ту беседу, легко мог бы принять за порождений Излома. Нависшие капюшоны скрывали лица, создавая иллюзию их отсутствия. Даже глаза не блестели.

Асс-хэпт напали сразу и в полном безмолвии. Ни боевого клича, ни рычания, ни задиристых фраз. Нааррону показалось, что в его сторону вылетела сразу сотня метательных клинков, не меньше: «И каждый наверняка смазан, какой-нибудь убойной дрянью…»

Ясень оказался сообразительней наездника. Взметнувшись на дыбы, конь развернулся и рванул прочь. Не удержавшись, Нааррон свалился, отбив задницу, и больно приложившись головой обо что-то твёрдое.

Тончайшая голубоватая плёнка, слабо мерцающая в темноте мириадами маленьких искорок, раскинулась на добрые три сажени во все стороны, укрыв от стальной смерти не только их с Наарроном, но и лошадей. Крэг ещё ни разу в жизни не ставил «звёздный щит» так быстро и, тем более, такой огромный.

«Надо же! И правда, звёздное небо напоминает. Можно впечатление производить на девчонок», – подумалось некстати. Не вовремя… Нет у него ни мига на размышления. Защитник, спрыгивая на землю, увидел, как опали на траву с десяток метательных ножей-лахиров[21]. Хлопнул по гладкому крупу, и Ветер поскакал назад по дороге, утягивая за собой привязанную к седлу Ромашку.

Выжигая до конца и без того иссушенные «звёздным щитом» потоки, Крэг снова обратился к силе. Вверх взметнулась приличных размеров огненная стена. С рёвом пожирая всё, что попадалось на пути, она отправилась навстречу убийцам, но толку от неё не было никакого. Защитник это понял, когда в свете пламени на высоте пяти саженей увидел взвившиеся в небо фигуры ассасинов.

Те, невероятным образом перескочив огонь, оказались рядом. Бастард отбил лезвие кривого кылыша, Защитник закрутился волчком под шквалом скользящих ударов. Чудилось, что у убийц больше, чем по две руки – с такой скоростью мелькали смертоносные изогнутые сабли. Мелькнула мысль: «Окажись на моём месте другой курсант, вряд ли он смог бы выстоять и пару мгновений». Крэг впервые осознал, насколько был прав безжалостно загоняя себя на плацу и в тренировочных залах, повышая боевое мастерство, чтобы компенсировать недостаток магического потенциала. Вымуштрованное тело не подводило, он парировал, отбивал, уворачивался и даже пытался наносить удары раньше, чем успевал о них подумать, сжигая мышцы боевым трансом. Помогали и усиленные регулярным приёмом особых снадобий рефлексы.

У ассасинов, как оказалось, также имелись и рефлексы, и снадобья, и своего рода боевой транс. А ещё их было двое. Возможно, будь асс-хэпт один, Защитник смог бы с ним потягаться в честной схватке, насколько схватка с сагалийским ассасином могла быть честной…

Приходилось туго. К удивлению Крэга, воздух внезапно уплотнился. Он будто наткнулся на вязкую стену, которая погасила инерцию замаха. Бастард застрял, как муха в янтаре, и Защитник, инстинктивно усилив нажим, вдруг полетел вперёд, когда меч получил свободу. Едва увернулся, но лезвие шибрии – он узнал клинок по специфической форме – разрезав рукав куртки, оцарапало плечо. Следом взорвалось болью правое бедро – асс-хэпт, сделав обманный выпад, довернул запястье, выпустив из кожаного наруча тонкое жало стальной иглы в добрые две пяди длиной.

2.

Нааррон очнулся. В голове стоял гул, по щеке текло что-то тёплое. Не обращая на это внимания, шатаясь, он поднялся на четвереньки и пожалел, что пришёл в себя: «Там в темноте было так хорошо и спокойно…»

Картина перед глазами безбожно плыла, отчего тут же замутило. Подавив рвотный позыв, адепт сосредоточился. Чуть поодаль в свете догорающего пламени Защитник остервенело, на остатках транса, отбивался от двух молчаливых теней. Схватка была жестокой: «Крэг явно ранен, бережёт ногу, и боги знают, что с ним ещё!» – в темноте, да еще и со зрением Нааррона толком было не разобрать.

Внезапно один из асс-хэпт поднял голову. Нечеловеческий прыжок, и вот убийца рядом. Свистнула сабля, и мир сузился до размеров изогнутого клинка. Огонь отразился в отполированной плотью стали. Нааррон зажмурился, чтобы не видеть и едва сдержал рвущийся наружу вопль.

3.

Ветвь мороза – все, на что хватило жалких крох силы – достигла-таки цели. Боги! Метнувшийся к Нааррону убийца сумел отразить удар в спину. Его просто на миг окутала какая-то муть, похожая на туман, и ветвь не причинила никакого вреда: «Да он даже не обернулся! Асс-хо-хэпт!» – осознал Крэг, понимая, что расклад смертельно хуже, чем он думал. Но на этом неприятности не закончились. Одновременно позади обречённого друга возникла ещё одна фигура в характерном капюшоне: «Третий!»