Упиваясь чистой воды мазохизмом, я рассматривала ее темные как у дочери волосы, уложенные в живописную прическу а-ля легкий беспорядок, длинные густые ресницы, пухлые губы и идеальную светлую кожу, которую не оскверняла ни одна веснушка. Тяжелый пояс из прозрачных слез реликта, обхватывал изящную талию жены советника, а крупные рубины на запястьях и в ложбинке груди, почудились мне кровавыми ранами. Если Льяра была олицетворением нежности и невинности, то Дариа демонстрировала неприкрытую страсть. Украдкой осмотрев гостей, я отметила, как блестят глаза мужчин, моментально околдованных кричащей красотой самой высокородной оборотницы империи. На самого лорда Ярранта я опасалась даже смотреть, боясь окончательно испортить себе настроение.

Льяра тоже слегка побледнела, но сумела сохранить на лице вежливую маску и дежурную улыбку. И все же неловкости избежать не удалось. Любой бы понял, что между матерью и дочерью и близко нет тех чувств, которым полагалось бы быть. От самоистязания этим зрелищем меня отвлек ураган, налетевший откуда-то сзади.

— Ну здравствуй, малыш! — горячо зашептали прямо в ухо, завершив фразу легким прикосновением губ.

Мой парень Джентор Парами увлек меня за спины гостей, даже не замечая, как я хватаю ртом воздух и беспомощно оглядываюсь на природницу, но та словно бы не замечает, как и прочие таращась на Дариа.

— Ух и горячая у Оэльрио мамка! Повезло же лорду Ярранту, — по-своему расшифровал он мое странное поведение, а затем снова притиснул к себе, бесцеремонно впиваясь в губы поцелуем.

В этот момент я пожалела, что волшебные духи Литиции Эллэ не дали хлопнуться в обморок.

В голове шумело, грудь давило и никак не получалось вдохнуть. Губы моего парня напоминали орудие пыток, вызывая омерзение.

— Хватит! Перестань! — наконец, сумела оттолкнуть его я и, отступив на шаг, едва сдержалась, чтобы не вытереться.

— Что-то я не понял... — расстроенный холодным приемом Джентор, погладил затылок, как делал каждый раз, когда нервничал. — Кажется, ты не рада меня видеть?

— Рада! Очень! Только не стоило здороваться так вот, — я беспомощно развела руками, все еще чувствуя себя нехорошо. — Здесь люди. Нас увидят.

— Тиль, ты что, стесняешься? — с облегчением улыбнувшись, он снова попробовал ко мне приблизиться.

— Нет! Стой, где стоишь! — едва не взвизгнув, я прянула назад.

— Ничего не понимаю. Может, объяснишь мне? Я так-то понятливый. Стоп! Вот же я идиот! — он треснул себя ладонью по лбу так сильно, что я даже испугалась. — Я все понял, прости меня, малышка. Мы не слишком хорошо расстались. Точнее, те события. Академия и все такое. Нападение. Ты из-за этого не хочешь ко мне прикасаться.

Я кивнула, чувствуя, как на глаза набегают слезы. Выдохнула, едва слышно:

— Прости.

— Тебе не за что извиняться, малыш, — Джентор снова подался было ко мне, явно намереваясь обнять, но остановился. — Прости. Так хочется тебя утешить, но ты ведь против? — он с надеждой посмотрел на меня, ожидая, что я опровергну и перестану капризничать.

Точно! Именно так он и думает, что все это просто каприз.

— Джен, мы можем серьезно поговорить? Есть здесь тихое местечко, где никто не помешает?

— Полно! Я тут почти что с самого утра, успел все облазить.

Закатив глаза, я покачала головой.

— Идем, — Парами протянул мне руку, а я уставилась на нее в раздумьях, но затем решилась и взяла.

В обморок меня не потянуло, но все равно был дискомфорт, и мне хотелось выдернуть свою ладонь и спрятать за спину. Но я все равно терпела, потому что не хотела его обидеть. Джентор и так никогда не отличался покладистостью, не любил разговоры по душам, и был излишне обидчивым парнем.

Мы обогнули особняк, оставив позади шумных гостей и поднялись по ступенькам на обширную террасу. Ее ограничивали белые колонны и балюстрада, увитые плющом, между которых открывался великолепный вид на море. Позабыв обо всем, я выдернула руку из лапищи Парами и поспешила к ограждению.

— Великая мать! — шептала я, наблюдая за огромными волнами, что бились о берег.

Порывы все еще горячего ветра ударили по ногам песком, его было полно здесь, наверное, поэтому гостям накрыли с другой стороны, разместив столы как на улице, так и в большом шатре, собранном на случай непогоды. Припомнилось, что управлять климатом рядом с морем намного сложнее, чем на равнине.

— Красота, да? — Джентор остановился рядом, глядя со мной, как солнце готовится окунуться в пенную ванну. — Можно тебя обнять?

Он потянулся вместе с вопросом, но я выставила перед собой ладонь останавливая этот порыв.

— Джен, нет! Сначала послушай, что я скажу.

Оборотник тяжко вздохнул, но понятливо отступил, лишь спросил:

— Разговор будет долгий?

— Наверное...

— Тогда я принесу нам что-нибудь выпить.

Я не стала отказываться. В конце концов сегодня праздник, и немного игристого вина мне не повредит. Возможно, так говорить будет легче. Не было его долго, наверное, минут двадцать, и я уже начала опасаться, что Парами попросту про меня забыл, зацепившись языком с какой-нибудь симпатичной официанткой или гостьей. Как-то раз уже подобное случалось.

Некстати вспомнив тот случай, из-за которого мы с Дженом крупно поссорились, я задумалась, такая уж ли хорошая идея выйти за него замуж? Но потом все же решила, почему бы и нет. К тому же всегда можно будет развестись, оставшись при своих. Зато я смогу спокойно доучиться в академии, если Парами согласиться, конечно.

— Вот и я! — как ни в чем не бывало появился мой парень с двумя бокалами в руках. — Прости, слегка задержался — встретил старого приятеля, с которым давно не виделись. Он меня совершенно заболтал, еле отвязался. Пришлось даже с ним выпить «Имперской».

Джентор и правда не совсем твердо держался на ногах.

— А обойтись игристым нельзя было?

— Неа, — легкомысленно махнул оборотник рукой. — Он же затесался в вояки, а у них там все серьезно. Ладно. О чем ты хотела поговорить. Давай выкладывай и пойдем, а то скоро танцы начнутся. Хочу обнимать мою девочку

Я тяжко вздохнула, чувствуя, что просто не будет, и приступила к рассказу. К чести Джентора, он слушал не перебивая, хотя порой и порывался что-то спросить. Я поделилась с ним самыми главными проблемами. Поведала про Лаиссу и навязанного ею жениха, который не желает принимать отказ. Не стала утаивать и возникшую непереносимость мужских прикосновений.

— Вот как... — задумчиво протянул Джентор, глядя на скрывшийся до половины в морских волнах солнечный диск. — Если бы только я мог как-то помочь? Тиль, только скажи! Для тебя что угодно, если это в моих силах.

Он повернулся и посмотрел на меня прямо, чуть исподлобья, но я заметила, как дернулись его руки. Хотел взять меня за плечи как делал это всегда, когда приходилось серьезно разговаривать и он в очередной раз убеждал меня, что я у него единственная официальная девушка, а то, что мне показалось — просто показалось. Даже если я лично видела, как он флиртует с другой.

«Это чтобы быть в форме, и, вообще, это же только слова, зачем к ним ревновать?»

Но сейчас он говорил серьезно, Джентор Парами сочувствовал мне и желал помочь. Я просияла, и даже подалась навстречу, как и раньше, когда, наплевав на все, просто хотела помириться и вернуть то так необходимое мне тепло, которое неизбежно куда-то исчезало во время ссоры. Подалась, но опомнившись, остановилась.

— Джен, можешь! Ты единственный, кто действительно может это сделать! — давно не слышала собственный голос таким радостным.

Даже голова закружилась немного, зря я, наверное, переживала до сухости во рту. Джентор тоже просиял, даже приосанился, словно уже победил всех врагов и попирает ногами их трупы, ковыряя в зубах кончиком меча и посверкивая ореолом силы над головой.

— Что я должен сделать?

— Просто жениться, — ответила я, немного смущаясь.