Добавив тише: «Нет», — поникший Пасита вернулся к костру.

Кира, сделала вид, что только подошла, а занятые разговором мужчины, ее просто не заметили.

— Целы? Вот и хорошо. Ванна там, — указала себе за спину. — Горячую воду сумеете сделать, — постаралась непринужденно улыбнуться обоим, хотя на душе скреблись кошки.

— Ванна? — удивился Пасита.

— Ванна! — оживился Райхо. — Кира, ты чудо! — он вскочил и, порывисто обняв, тут же выпустил. — Тоже соскучилась по нашей ванной в поместье? — При этих словах Кира невольно покраснела, припомнив, как именно она с Райхо ее принимала. — Тин Хорвейг, ты, вроде чистый, но так и быть! Уступлю тебе честь, вымыться следующим.

Пасита, конечно же, многое понял. Потемневшими глазами смотрел некоторое время, а затем выдал со злым весельем:

— Ванна? Кажется, ты еще не знаешь, как сильно Кира любит париться в бане… — он мечтательно промычал.

— Прекратите немедленно, не то обоим шеи намылю! — охотница едва сдержала рвущуюся наружу ярость.

— Прости! — раздалось хором.

— Я не шучу. Еще подобная выходка, проснетесь в клетках. Пока будете подкоп рыть, меня и след простынет. А я уж постараюсь, чтобы глубоко копать пришлось!

— Кира, — вдруг спохватился Райхо, — Излом проснулся.

Охотница не сразу осознала сказанное:

— Что?

— Выходит, я опоздала? — тихо промолвила Кира и выдохнула: — О боги!

— Так вот откуда взялся одрадек! — Пасита внимательно осмотрелся. — Нужно быть бдительными. Неизвестно, какую тварь еще встретим, — он выразительно покосился на ассасина. Но потом почти мирно спросил: — Когда ты узнал?

— В тот же день, когда мы все отправились в дорогу. После обеда в Орден прилетела птица.

— Мама! — голос охотницы сел. — Как же там мама? Киалана, в Орешках нет Защитника. Ни одного! — глаза подозрительно заблестели.

Райхо подошел ближе, легонько провел ладонью по плечу.

— Не переживай, к Излому стянуты войска. С самой зимы по границе пустошей возводятся засеки, строятся дозорные башни. Мало что проскочит незамеченным. Да и в окрестные деревни, в том числе и в твои Орешки наверняка уже отрядили по паре ребят, раз такое дело.

Кира закусила губу изнутри, пытаясь побороть желание поверить. А пуще того обнять, спрятавшись от невзгод на могучей груди, словно жена у мужа. Никогда раньше ей так сильно не хотелось стать обычной девкой, вести хозяйство, встречать мужа на пороге, растить детей, и оставить неженские заботы широким плечам.

Чтобы не плюнуть на все прямо сейчас и не сделать, как хочется, она даже не смотрела на Райхо, буравя взглядом землю под ногами. Ей казалось, позволь себе маленькую слабость, и не хватит решимости сделать большее. Но было и еще кое-что. То, что всеми силами гнала от себя, не позволяя даже ничтожной мыслишке всплыть на поверхность.

Что-то подобное она испытывала и к тин Хорвейгу тоже.

— Понимаешь, Кира, не все решается только в Ордене, — заговорил Пасита, заставив вздрогнуть. — К моменту, когда твари полезли, войска уже были готовы. А те, кого направили в Приграничье еще по осени, сами с усами.

— Но ведь одрадек как-то проскользнул мимо и до топей добрался?

— Эта тварь настолько странная и редкая, что ее могли просто упустить. Прикинулась колодой, хоть по ней ногами ходи. Особенно если в землю закопается.

— А если… — Кира подняла голову, наконец, решившись поглядеть в глаза Защитникам, на дне которых, несмотря на все сказанное, затаилась тревога. Не след бередить ее ненужными домыслами, а вот что-то придумать, чтобы они выжили, определенно стоило: «Ведь вижу, оба голову сложить готовы…» — Ладно. Нужно спешить. Мы и так уже много времени потеряли.

Полночь радостно фыркнула, когда охотница, подойдя, потрепала ее по шее, огладила крутой бок и, повернувшись к мужчинам, спросила:

— Кстати, а где ваши кони?

— Оставил перед топями, — развел руками Райхо. — Волчья сыть ни за что не желала ступать на «хрустальный мост».

— Ярого загнал, — коротко бросил Пасита и, отвернувшись, принялся тушить костер.

Кира сглотнула: «Теперь на моей совести еще три жизни…»

Нагрузив на свою лошадку немногочисленный скарб, что набрался у всех, пошли пешком. Нужно было найти дорогу, ведущую на северо-восток, а еще лучше поселение, где можно обзавестись лошадьми, а заодно уточнить путь. К счастью, лесная тропа уже до полудня вывела на проселок, по которому добрались и до тореной дороги. Вскоре в стороне потянулись дымки из труб — показалась какая-то деревушка.

— Если не изменяет память, это может быть Рысий перелесок. Кира? — идущий рядом Райхо вопросительно повернулся к охотнице.

— Не знаю. Я в этих местах не бывала. Золотые орешки намного южнее. Но деревня явно большая, там, наверное, можно купить лошадей и провизию. Только…

— По поводу золота не беспокойся, не все выходят из дому с пустыми карманами, — усмехнулся Райхо. Надо было поискать в моей спальне, — он подмигнул.

Кира выразительно посмотрела в ответ, но Пасита продолжил шагать и будто бы не обратил внимания на их разговор.

После короткого, но бурного обсуждения, Райхо настоял:

— Киррана, пускай тин Хорвейг сходит. Тебе лучше лишний раз не показываться посторонним на глаза. Слишком много нынче в Ярросе врагов и предателей. За тобой могли открыть охоту, а мы о том ни сном и не духом.

— Но ведь до сих пор никто не нападал, да и слежки я не замечала. Вряд ли кто станет нас искать здесь. Идемте вместе? — предложила Кира. Отчего-то теперь ей совершенно не хотелось разделяться.

— Могли следить за тин Хорвейгом. Я же следил. Ну, или за мной. Я, не скрываясь, выходил из Ордена.

— Ты, о чем? — насторожился Пасита и скривился: — Дай угадаю, ассасины?

— Пайшан? — одновременно с ним предположила охотница.

— Мало того что сам приперся, так еще и хвост умудрился притащить?!

Защитник подошел, и Киррана оказалась между двумя мужчинами. Райхо почти уперся грудью в спину, а Пасита невзначай коснулся руки. Теперь, когда оба стояли так близко, охотница вдруг подозрительно ярко почувствовала их силу. Словно окунулась в теплую воду, волоски на коже приятно зашевелились, одновременно она ощутила небывалую доселе мощь. Даже задохнулась и, украдкой глянув на потоки, вздрогнула. Единый узор из рыже-красных огненных всполохов тин Хорвейга, белых, будто сотканных из сияющего света — ее собственных и темных с бордовым отливом — Райхо, радовал внутренний взор, но и своей гармонией приводил душу в смятение.

«Боги! — от растерянности охотница даже не расслышала, о чем говорят Защитники, которые, похоже, еще не почувствовали то же, что и она: — А, может. Они и не чувствуют? Сказать или нет?»

Чтобы успокоить бурю внутри, пришлось применить одну из техник медитации. Ту, что позволяет мгновенно обрести покой. Помогло. Заодно и чудной узор распался. Теперь снова у каждого была своя собственная схема потоков, будто ничего не менялось. На деле прошло несколько мгновений, занятые разговорами и поглощенные собственной злостью мужчины, попросту не успели осознать, что произошло что-то из ряда вон.

— Кира, — Райхо тронул за плечо, — слышишь?

— Что?

— Тин Хорвейг сейчас поедет в деревню, уступишь ему лошадь?

Кира глянула на Паситу, тот едва не скрежетал зубами, но буркнул:

— Сам не знаю, как я только согласился оставить тебя с этим… — он окинул Райхо презрительным взглядом, и добавил с нажимом: — Помни уговор!

Стальные глаза зло сверкнули, и Кира вздрогнула, но Защитник обращался к Райхо.

Полночь пылила вдали, когда ассасин вдруг остановился и неожиданно заключил Киррану в объятья. Испустив судорожный вздох, прижал крепко-крепко, уткнувшись носом и губами в волосы.

Кире даже не нужно было смотреть на потоки, чтобы понять — схема снова едина, а все усилия потрачены напрасны.

— Что ты делаешь? — шепнула она, а пальцы сами вцепились в одежду на спине мужчины.