Мгновение. Другое.

Отступивший было шум в ушах снова усилился, рука с ножом дрогнула. На коже выступила капелька крови. Разбойник зашептал скороговоркой, глотая слова:

– Это всё Боров. Он – главный. Я ни при чём. Не убивай! – Но не успела охотница осознать, что ей просто заговаривают зубы, как тот истошно завопил: – Боров, караул! – неожиданно сильно взбрыкнув, бандит отбросил её в сторону. Рванул прочь, продолжая вопить.

Таиться больше не было смысла. Кира вскочила, срывая с плеча лук. Выхватила стрелу. Прицелившись, выпустила вслед.

– А-ай! – Вскрикнул беглец.

Стрела вошла в бедро, но он продолжил нестись прочь, изрядно хромая, а Кира едва успела увернуться от просвистевшего в опасной близости болта.

– Вижу! – Заорал стрелок на берёзе, выпуская следующий. И ещё. Судя по скорости, он зарядил сразу несколько арбалетов.

Кира, отпрыгнув в сторону, распласталась на земле: «Все же темно, и я больше не в свете костра. Авось не так легко ему, глазастому, попасть будет. Разве что наугад пошлёт?»

Охотница выдохнула. Рванула ползком вперёд. Преодолев шагов пять навскидку, затаилась у корней тщедушного деревца, опасаясь поднять голову. Сердце птицей колотилось в груди, от страха заледенели ноги. Преследовать зверя это одно, а тут совсем другое. По-иному. Пришло осознание: «Я не решилась отнять жизнь, а вот противник даже не задумается. И это я ещё насчёт Паситы хорохорилась? Одним словом, баба, как сказал бы Микор. Микор… Был бы он здесь, мы бы всех разбойников победили враз!»

Мысль о том, что был бы рядом Пасита, те и вовсе бы не напали, Кира погнала прочь.

В ствол над головой воткнулись, один за другим, ещё два болта: «Деревце едва с руку толщиной, а гад точно садит, хоть и в темноте!»

Наступило затишье: «Хитрит? Перезаряжается?»

Кира осторожно поднялась, встав на одно колено, готовая при малейшей опасности броситься обратно на землю. Вынула из колчана стрелу. Спустив тетиву, отшатнулась в сторону лишь мгновением раньше, чем просвистел очередной болт, чиркнув оперением по щеке: «Да что же такое! Хочет убить меня именно в глаз! Я ему белка что ли?» Не мешкая, охотница поползла прочь, прижимаясь к земле.

Едва заметный глухой звук раздался в тот момент, когда Кира, переваливалась через торчащий корень. Новое укрытие оказалось гораздо лучше предыдущего. Широкое углубление между двумя большими корнями могучего старого дерева давало надёжную защиту. Прижимаясь спиной к мягкой земле, охотница не забывала внимательно осматриваться: «Вдруг кто ещё меня заметил? Вон как раненый разбойник всех переполошил».

Разволновавшись и каждый миг ожидая появления сладкоголосого стрелка, который явно спрыгнул с дерева, Кира напряглась, готовая прыгнуть навстречу или уйти в сторону. Дыхание участилось, сердце трепыхалось и стучало в ушах, перекрывая все прочие звуки. Вдруг споткнулось, пропустило удар… Пошалив, заработало снова, выбивая иной, чем раньше, ритм – размеренный и спокойный.

Кира моргнула и не поверила глазам. Теперь она видела все до мельчайших деталей: рисунок на листьях деревьев, рельеф коры, стебель травы, и дремлющая на нём божья коровка…

«Да это же тот самый боевой транс, о котором говорил Пасита! А что это за красно-рыжие пятна, медленно трепыхающиеся возле лагеря с противоположной стороны? – тут же осенила догадка: Это наши дерутся с бандитами! Надо помочь!»

Со стороны лагеря доносились крики и шум боя. Похоже, разбойники напали, а деревенские, как могли, давали отпор.

Без страха охотница выпрямилась во весь рост. Обернулась. Вопреки опасениям, стрелок не спрыгнул с дерева вслед за ней, а попросту упал. Не нужно было подходить, чтобы понять – он мёртв. Её стрела пронзила бедолаге горло.

Среди деревьев еле светились бордовым две точки. Судя по расположению и отсутствию движения, это были оглушенные ею бандиты. Сейчас они не представляли опасности, и Кира направилась к возам. Туда, где разбойники наседали на односельчан.

Всего нападавших было девять. Ближайший едва успел обернуться, но тут же отлетел в сторону, ударившись о ствол – теплое пятно погасло, а вместе с тем пришло знание – он больше не поднимется. Второй замахнулся плохоньким мечом. Кира чуть развернула корпус и немного отклонилась. Клинок, со странным гулом прошёл мимо, в неопасной близости – пальца на два от носа. Со спокойным удивлением охотница проводила его взглядом, щербины на лезвии были видны так отчётливо, что она успела рассмотреть каждую. Разбойник неуклюже ступил, следуя за своим оружием, и второго выпада сделать не успел. Короткий удар ногой, и бандит свалился.

Теперь её заметили все.

Набросились сразу двое. Здоровенные, заросшие. Оба с короткими мечами. Шли слаженно – видать, что не впервой, но двигались отчего-то, будто сонные, или завязли в меду.

Шаг в сторону. Назад, назад, словно бы в танце. На губах появилась улыбка. Даром что партнёров двое, и те потеют, да хмурятся, грязно ругаясь сквозь жёлтые зубы. Лёгкая тревога, заставила прекратить игру. Что-то подсказывало, странное состояние долго не продлится, надо спешить. Охотница, шагнув вперед, перехватила руку с мечом, слегка довернула… Второй разбойник захрипел, напоровшись на клинок товарища. Тот же, получив уже ставший традицией удар в висок, грузно осел.

Оставшихся на ногах было четверо – мужики из Орешков тоже не лыком шиты. Ощетинившись мечами, незадачливые вояки отступали, и Кира направилась прямо к ним. Она совершенно не боялась. Тело словно зудело от жажды действия, но вместе с тем снова одолело нехорошее предчувствие.

– Стоять! – Отдал приказ тот самый голос.

Даже сейчас он сочился наглостью и самоуверенностью.

– Боров? – Безошибочно определила Кира.

Бритый наголо бандит, с толстой шеей и мускулистыми руками, покрытыми вязью татуировки, одетый и вооружённый не в пример остальным, отчего-то сильно побледнел, как и его товарищи.

Охотница шагнула ближе, но тут раздался, исполненный отчаянья крик Аккария:

– Стой! У них Ануша!

Разбойник, криво ухмыльнувшись, выдернул из-за спины ревущую девчонку. Кира поняла, в свете костра внутреннее свечение, превращающее людей в теплые пятна, будто пропало за ненадобностью, оттого и не разобрала, что перед ней сгрудились не четверо, а пятеро.

– Стой, где стоишь! – Пригрозил главарь. – Хотите получить девчонку живой, дайте нам уйти.

Лезвие короткого меча угрожающе прижалось к тоненькой шее.

– Кира, не надо! Убьёт! – Снова взмолился Аккарий.

Охотница остановилась в нерешительности. Новые инстинкты требовали: настичь и уничтожить. Но из глубины души пришло чёткое: «Нельзя! Не успеть!»

«Но не отпускать же Анушу с ними? Как же трудно сделать выбор!»

Внезапно что-то изменилось. Что-то, что незримо давило всё это время, нагнетало тревогу, выворачивая суставы невидимыми руками, заставляло ныть зубы, крутилось в животе, внезапно ринулось наружу. Вырвалось за пределы оболочки, принеся облегчение. Откуда-то издалека послышался наполненный ужасом крик, прежде чем Киру накрыла тьма.

1.

Открыв глаза, Кира увидела веснушчатый нос Ануши и ореол рыжеватых волос на фоне усеянного белыми облачками голубого неба.

– Очнулась! Кира очнулась!

Крик раздался над самым ухом, отозвавшись болезненным гулом в голове.

– Ануша? – прохрипела охотница, не узнав собственного голоса. – Что случилось?

Рядом тут же оказался Лютобор, на ходу перепрыгнув борт телеги.

– Как ты?

– Не очень. Пить хочу.

Во рту и правда так пересохло, что охотница еле ворочала языком.

– Держи, – парень протянул мех с водой, и помог приподняться. – Я сейчас.

Он ловко спрыгнул с воза. Кира надолго приложилась к меху, шумно утоляя жажду.

– Кира, а ты Защитник или ассасин? – Неожиданно спросила Ануша, и охотница поперхнулась закашлявшись.

– Перестань болтать! – Строго прикрикнул, сидящий на передке Аккарий. Он даже не стал угрожать трёпкой, как обычно, но Ануша, шепнув одними губами: «Прости, отец», – надолго замолчала, что ей было несвойственно.