Возвращалась на такси и всю дорогу нервничала и оглядывалась, хвоста вроде нет. В конце концов, таксист сам начал на меня коситься.

Я расслабилась, только когда попала домой: закрылась на все замки и после этого щелкнула выключателем. Маленькую прихожую залил яркий свет.

В квартире было тихо и пыльно. Из квартиры справа донесся грохот и брань соседей. Наверху включили музыку. За три месяца я успела привыкнуть к шуму и сейчас почувствовала облегчение — я в безопасности. Препаршивое место, но я дома.

Я сбросила туфли, развязала пояс плаща и пошла в комнату. Плечи и шею стягивало напряжение, словно я целый день носила мешок с песком. Я покрутила головой, но легче не стало. Ну и плевать.

Она была небольшой, и почти уютной. Вся мебель принадлежала хозяйке — я без багажа приехала, с мятой сотней в кармане. У стены приткнулся допотопный коричневый шкаф с покосившимися дверцами, каждый раз, когда мне требовалась одежда, я боялась их случайно оторвать. Напротив стояла широкая тахта, укрытая хозяйкиным пледом в стиле «пэчворк». Это означало, что его сшили из всего, что валялось на антресолях.

Окно, занавешенное серым тюлем, выходило на оживленную улицу. Еще повезло, что я живу на третьем этаже — мне ни разу не били стекла.

Комнатный половик из-за многократных стирок сильно полинял. Он постоянно сбивался то на одну, то на другую сторону, первый же день я дважды упала, поскользнувшись на нем, и с тех пор он валялся кучей в углу.

Я распласталась на полу перед тахтой и нащупала у стены целлофановый сверток. Здесь я прятала пистолет.

Присела, отряхнула пакет от пыли и развернула полиэтилен, а затем и хрусткую промасленную бумагу. В нос ударил густой, тяжелый запах оружейной смазки.

Надо бы обтереть. На роль тряпки сгодилось хозяйское полотенце. От появившегося матового блеска у меня перехватило дыхание.

Я взяла пистолет в руки, повертела. Когда он оказался в ладони, я ощутила себя прежней. Уже три месяца я не доставала оружие. Ствол ощущался весомо, уверенно. Даже не представляла, что так соскучилась по нему.

И снова он оказался в моей руке из-за Эмиля…

Вадим искал кого-то, связанного с ним, но почему пришел ко мне? С другой стороны, мой бывший не так прост, даже не будь он вампиром, к нему не пробиться. Такому тупому лбу, как Вадим, не по рангу задавать Эмилю вопросы.

Должно быть, это связано с бизнесом. Взвесив варианты, я решила, что других точек соприкосновения у Эмиля и Вадима быть не может.

Бывшему это ничем не угрожает, а вот мне стоит быть осторожной.

Ладно, на этой неделе займусь переездом. А пока за дверь даже носа без оружия не показывать и соблюдать осторожность, чтобы мне его не оторвали.

Я вставила магазин, передернула затвор, и сунула пистолет под подушку. Кроме оружия в пакете лежала смятая кобура — ремешки стали, как пожеванные, и я размотала их, вытягивая в руках. На дне валялась связка ключей — от старой квартиры и «мерседеса».

Я накинула кобуру на плечи и попробовала застегнуть, удивляясь, какими неловкими стали пальцы, когда меня отвлек звонок в дверь.

Я выглянула в прихожую и собиралась было вернуться за оружием, но услышала голос соседки:

— Яна! Это я! Можно тебя на минутку?

Наверное, снова хочет, чтобы я посидела с ее ребенком. Как только я сюда въехала, из меня сразу попытались сделать воспитателя детского сада. Дело в том, что я оказалась единственной женщиной на этаже и соседка заочно записала меня в подружки.

Но когда я открыла, за дверью обнаружился сегодняшний амбал. И вместо «здравствуйте» он сразу сделал выпад, целя кулаком мне в лицо.

Я выставила предплечье, не подумав о последствиях, и массивный кулак врезался в меня, как таран. Я отлетела вглубь прихожей. Рука онемела от запястья до локтя, кость заныла, а об стену я отбила все, что есть в моей костлявой спине.

Вадим, довольно ухмыляясь, стоял на пороге.

— Вали отсюда, — сказал он соседке. — И сиди тихо, я тут сам разберусь.

Он вошел в прихожую и закрыл дверь, подумав, задвинул засов.

— Привет, — как ни в чем не бывало, улыбнулся он.

Я попыталась встать, но Вадим сам сгреб меня за шиворот.

— А чего не орешь? Умная, что ли?

— Что за хрень? — сквозь зубы выдавила я, пытаясь справиться с болью. — Что тебе надо?

— О! Заговорила! — он отпустил мой воротник.

Вадим дернул молнию куртки, и кровь вскипела от адреналина. Я решила, что он собирается достать пистолет. Как спринтер я рванула в комнату, лапа Вадима скользнула по спине, и он схватил меня за блузку. Пуговицы брызнули во все стороны, но я освободилась.

— Стой! — раздался рык у меня за спиной. — Шустрая какая, твою мать!

Вадим нагнал меня у самой тахты и отшвырнул в сторону. Я повалилась на скомканный в углу половик.

— Угомонись уже, — раздраженно сказал Вадим.

Он стоял между мной и тахтой, прерывисто дыша. Я намеренно не смотрела на подушку — только ему в лицо, краем глаза прикидывая расстояние. До пистолета никак не добраться…

— Ну! — он угрожающе двинулся на меня.

Вадим расправил широкие плечи, втянув голову. Весь вид кричал, что меня будут бить. Мысли пронеслись вихрем: на окнах решетки, путь к балкону и выходу отрезан — полная засада.

— Где Феликс? — угрожающе спросил он.

— Я ничего не знаю!

— Что ты мне заливаешь? — презрительно бросил Вадим и сплюнул на пол. — Где он, я спрашиваю?

— Не знаю я никакого Феликса! Впервые слышу! — я говорила правду и в голосе прорезалась твердость. — Если это связано с Эмилем, поговорите с ним! Я дам телефон. Только бить меня не надо.

Вадим нервно сжимал и разжимал кулаки, словно мог выйти из себя в любой момент.

— Я же говорю, с мужем давно развелась, — добавила я. — Мы не общаемся! Правда, я ничего не знаю про его дела!

Вадим присел рядом со мной на корточки и проникновенно спросил:

— Я на дурака похож?

— Нет, — соврала я.

— Ну и что тогда? Давай отвечай по-хорошему, без заморочек. Феликс где? Зачем его покрываешь? Молодая, красивая, думаешь, стоит из-за этого урода красотой рисковать? — голос сделался вкрадчивым и издевательски-добрым. — Вот если я тебя покалечу, кому за это надо будет сказать спасибо?

Ненавижу угрозы.

Я покосилась на подушку. Пауза затягивалась.

— Ладно, — сказала я, поразмыслив. — Я все расскажу. Только можно я сяду на кровать?

Готовность к сотрудничеству вызвала неожиданный взрыв гнева.

— Ну и что ты невинную строишь?! — заорал Вадим, брызгая слюной, и схватив меня за шею, скинул с половика.

Я упала на пол ничком и отжалась на руках. Вовремя. От пинка я увернулась в последнее мгновение, перекатившись на другой бок. Лицо Вадима стало удивленным, он был уверен, что я не уйду от удара.

Но в конечном итоге — мне же хуже. Ловкость его разозлила, а в рукопашной я выстою до первого прямого удара.

— Феликс где, я спрашиваю?

Следующий пинок достал меня, и я скорчилась.

— Ну ты козел, — еле слышно выдавила я сквозь зубы, но, когда ему в лицо ударила кровь, поняла, что он расслышал.

Теперь мы вряд ли договоримся. А я не хотела закончить вечер кровавой кашей на полу.

Я сгруппировалась. Вадим бил беспорядочно, он привык иметь дело с теми, кто при первых признаках насилия пугаются, а потом бегут или плачут. А мне уже случалось драться — это давало мне шанс. Я не боялась боли.

Я откатилась, вскочила и врезала ему под колено. Он повалился на бок — путь к тахте свободен.

— Прибью, сволочь! — сдавленно пообещал Вадим.

Я упала на колени перед кроватью и сунула руку под подушку. Повернулась я уже с пистолетом в руке.

— Стоять! — я шумно перевела дух. — Стой и не рыпайся… Козел!

Глаза Вадима полезли на лоб, когда он увидел направленное на него дуло. Вытянутую руку, на которую пришелся вес оружия, свело, и я поддержала ее второй.