— Ты это видишь? — Вадим поднял оружие, но Андрей игнорировал направленный в его сторону ствол.

Я похолодела: раньше у него была привычка отталкивать пистолет рукой, если тот ему не нравился. Такое можно проделать со мной, но не с психованным Вадимом.

— Ну и дальше что? — спокойно спросил Андрей. — Попробуй выстрелить, удивишься. Мне только она нужна, а свои проблемы без нас решайте. Мы уходим.

Он шагнул по направлению к моему углу и уже протянул руку, как Вадим распсиховался.

— Ты кто такой?! — сорванным голосом заорал он. Их здесь трое, но Андрея не смущало численное превосходство. — Кто такой, я спрашиваю?

Он решительно поднял ствол выше, сделал несколько уверенных шагов вперед и выстрелил почти в упор — прямо в лицо.

Андрей налетел на стену и сполз на пол — все произошло так быстро, что никто не успел среагировать.

Я застыла на одеяле, не веря в увиденное: позади него на стену вылетела кровь — пуля прошла навылет. Второй выстрел и он упал полубоком, успев подставить руку, голова дернулась, и он издал низкий, глубокий стон, переходящий в вой.

Звук пробрал до печенок. Никогда не слышала ничего подобного. Я покрылась мурашками с ног до головы, волоски на руках встали дыбом — я забыла о холоде, потому что внутри стало еще холоднее.

Андрей был жив, хотя руки тряслись и царапали пол, как в агонии — он пытался встать. Голова запрокинулась, изо рта вылилась кровь — на его дурацкий шарф и черную куртку.

Вадим расширенными глазами смотрел, как корчится вампир после смертельного ранения. Не думаю, что он когда-нибудь видел такое. Рука дрожала, но пистолет он не опустил, так и стоял. Своего выстрела он испугался больше, чем Андрей. Остальные столпились у дальней стенки.

У меня тоже был ступор, когда я увидела это впервые.

Домик наполнили истеричные сдавленные выкрики: они пытались выяснить друг у друга, что происходит.

— Замри, — сказал Феликс.

Я старалась не двигаться, даже не дышать — главное, чтобы Андрей не обратил внимания на меня. Это самое главное. Почувствовала, что задыхаюсь: все это время не дышала. Перед глазами прыгали черные точки от недостатка кислорода.

Андрей, наконец, обрел точку опоры и встал — быстрее, чем я ожидала. Он ничего не соображал. Вместо неуверенной походки — как еще можно ходить после попадания в лицо, он резво бросился вперед и отбил ствол в сторону. Напал, не издав ни звука, хотя остальные орали, как резаные.

Он обхватил Вадима обеими руками, словно в борцовском захвате. Одна сомкнулась на плече, другая на шее — Вадим был выше, и Андрей рванул его к себе, подстраивая под свой рост. Пистолет с тихим лязгом упал на пол. Вадим был не только выше, но и тяжелее — инерция потянула их назад. Андрей упал вместе с ним на колени, но удержался и не выпустил добычу, и оборвал вопли жестким ударом кулака.

Когда жертва перестала сопротивляться, Андрей вгрызся в шею. Дружки Вадима, наконец, заткнулись. Лучше бы они в него стреляли — конечно, для них лучше. Но оба забыли об оружии, лицо одного обмякло от шока. Стало так тихо — не считая звуков, с которыми Андрей жрал; что я услышала, как где-то вдалеке идет электричка.

Преодолев оцепенение, я медленно поднялась. Для меня угроза миновала — Андрей нашел добычу. Не уверена на все сто, но мне нужно было что-то сделать, чтобы не сдохнуть от страха — хоть одно движение.

Я смотрела на его сгорбленную спину, побелевшие пальцы, судорожно вцепившиеся в жертву, и оперлась спиной на стену, чтобы не упасть. Не нужно на него смотреть… Лучше отвернуться. Как будто это легко.

Я скорее ощутила, чем увидела, что Феликс тоже поднялся. Двигаясь осторожно и медленно, он заслонил меня от Андрея.

— Отойди, — прошептала я. — Мы друзья.

Может быть, прошло десять или двадцать минут, не знаю. Оставшиеся в живых люди сжались у дальней стенки, чтобы выйти — им пришлось бы пройти мимо Андрея, а сейчас он выглядел так, что на это вряд ли кто решится.

Наконец, Андрей бросил добычу и обернулся. Взгляд остановился на мне — дикий и безумный, не уверена даже, что он меня узнал. Я ощутила, как напрягся Феликс, его била частая дрожь — так бывает от азарта перед боем, а бывает и от страха. Я ставила на второе.

Лицо Андрея было испачкано кровью: особенно справа, куда пришлись выстрелы. Он поднялся, пошатываясь, огляделся, и взгляд снова вернулся ко мне. Сфокусированный, но пустой, он словно вспоминал, где находится.

Вполне возможно. Он говорил, у него бывают провалы в памяти после ранений.

Главное, чтобы узнал меня.

— Твою мать… — дрожащим голосом пробормотала я. — Андрей?

— Тихо, — сдавленно пробормотал Феликс. — Не зови… Я перед тобой стою.

Андрей кашлянул, но не сильно — словно подавился. Кажется, дезориентирован. Опустил глаза, словно потерял к нам интерес или сосредоточился на чем-то другом. На своих ощущениях, поняла я, когда он снова кашлянул и полез пальцами в рот. Через мгновение он отхаркнул сплющенную пулю.

Я уставилась на деформированный кусочек металла — то, что это пуля я поняла по звяканью об доски.

Андрей потерянно осмотрел бойню, словно спрашивая: кто это их так?

Давай, вспоминай. Вспомни, кто я.

— Кто это? — изменившимся голосом спросил он, хрипло и слегка шепеляво. — Что случилось?

Я неуверенно выглянула из-за плеча Феликса. Андрей уставился на меня. В комнате не слишком светло — самые страшные повреждения скрывали тени. Да я и не хотела смотреть.

Шатаясь, он направился ко мне. Сжавшегося Феликса оттолкнул с дороги. Андрей смотрел мне в глаза, но будто не видел.

— Кармен, — наконец невнятно сказал он, и я выдохнула. — Не бойся, я в себе.

Я положила дрожащие ладони на липкие щеки, и медленно повернула к свету. Смотреть было страшно. Как выглядят два попадания в лицо из сорок пятого? Тусклый свет постепенно наполз на правую скулу, тени съежились. Господи боже… Пули вошли под правый глаз. Пол-лица вдребезги. Глаз вроде цел, но с огромным зрачком и белок в кровоизлияниях. Я сравнила зрачки: разные — пуля задела мозг или зрительный нерв.

При этом Андрей стоял и спокойно смотрел на меня, как оживший мертвец.

Я почувствовала, что меня мутит.

— Ты видишь правым глазом?

— Кармен, — нижняя челюсть почти не двигалась и косила набок, с окровавленных губ капало. Я пошатнулась, но Андрей поймал меня за плечи. — Все нормально.

У меня возникло ощущение, что комната завращалась. Я опустила голову, но перед внутренним взором еще стояло лицо моего друга из страны кошмаров. Я обессиленно уткнулась лбом в испачканное плечо, пытаясь перевести дыхание, взять себя в руки, хоть что-нибудь… От него пахло кровью и порохом. Андрей обнял меня крепко, сдавливая плечи, и комната, наконец, остановилась. Я стояла с закрытыми глазами и жадно дышала, надеясь, что меня не вывернет. Затем с облегчением обняла его в ответ. Пальцы на правой руке мелко и часто дрожали.

— Думала, тебя застрелили, — пробормотала я.

Он наклонился к моему уху и сказал, отрывисто, с паузами, словно ему трудно говорить:

— Ничего… Заживет, — голос звучал незнакомо, с придыханием, и сдавленно, словно ему что-то мешало.

Черт возьми, я была так рада, что поцеловала бы его, не будь он покалечен.

— Больно?

— Нет пока… Шок, — шепеляво ответил он и добавил что-то еще, но голос утонул в выстрелах.

Меня оглушило, сердце прыгнуло в груди, как ненормальное. Мы с Андреем отлипли друг от друга и обернулись: Феликс избавился от остальных. Он покосился на Андрея, но понял, что нападать тот не станет и расслабился. Обыскал по очереди карманы одного из напавших и сердито ругнулся. Если я ничего не путаю, именно этот меня поймал дома. Так что мне его не жаль.

— Нужно снять наручники, — бросил он. — Пора возвращаться, Эмиль там один!

Феликс судорожно искал ключи, но слишком медленно из-за скованных рук. Проверил несколько связок, но к замку ничего не подошло.