– Могута! – Закричала Кира так громко, насколько хватило охрипшего от рыка горла и горящих лёгких.

Снова повело, и она на секунду прикрыла глаза, борясь с тошнотой – невыносимо пахло мокрой псиной и кровью. Когда открыла глаза – перед ней стоял огромный седой волк.

– Вожак, так ты держишь слово? – Не сказала, прокаркала.

Она не видела, как тот изменился, но мгновение и вот уже перекидень-воин склонился к самому её лицу. Поросшее шерстью тело с очертаниями мужского торса и все та же волчья морда с клыками-кинжалами. Густой тяжёлый запах зверя, перебив все остальные, чуть не свалил с ног. Влажные ноздри втянули воздух:

– Волчонок Кар-р-рона? – Он указал длинной рукой с когтистыми пальцами на валяющиеся вокруг тела. – Ты их убила.

Речь вожака была понятной, но Кира этому даже не удивилась. Отвечая, она постаралась, чтобы голос прозвучал твёрдо:

– Я защищала детей.

– Вижу. Потому пр-рощаю. – Вожак выпрямился и посмотрел вдаль. – Моя Стая пр-ройдет мимо и в этот раз, но бер-регись др-р-угую.

– О чём ты? – Насторожилась Кира.

– Вы их зовёте сар-ртоги. Они задумали дур-рное. Разбудят то, что др-ремлет.

Внезапно горячий язык слизнул кровь с лица охотницы.

Темнота.

6.

Когда Нааррон, наконец, достиг вершины холма, его обогнали даже деревенские. Десятка два мужиков из тех, кто посмелее, вынув мечи, спешили на верную смерть. Хотя оная, как теперь видел адепт, явно откладывалась.

Стая уходила.

Волки по льду пересекали Широкую, устремившись к противоположному берегу. Когда адепт смог оторвать взгляд от этого зрелища, то увидел следы побоища. Участок у подножья холма казался одним сплошным красным пятном. Повсюду валялись серые туши. Навстречу по склону поднимались люди.

Будущий Хранитель, несмотря на близорукость, хорошо видел вдаль и сразу понял, вторая фигура рядом с курсантом – это Пасита тин Хорвейг, а на руках у него: «Кира…»

– А ублюдок-то откуда здесь взялся? – Тут Нааррона обдало жаром: – Кира! – Он, спотыкаясь, побежал навстречу: – Кира! Киррана! Кира! Сестрёнка!

7.

Харила спешился и повёл лошадь в поводу. Вскоре деревья расступились, и он оказался на маленькой круглой полянке, обрамленной молодыми елями. Сейчас их ветки были присыпаны искрящимся на солнце снегом. Тин Хорвейг осмотрелся: «Да. Это – то самое место», – однажды они с Наришей здесь уже были, ошибиться он не мог.

Припомнился разговор:

– Это ведьмин круг. Веришь? – Нариша весело рассмеялась.

– Глупости все это. Ведьм не бывает. Бывают уродливые старухи с обвислыми грудями и мерзким характером.

– А как же танцующие в полнолуние обнажённые красотки, о которых рассказывают сказки?

– На такую ведьму я бы посмотрел с удовольствием.

Нариша надула губки.

– Значит, тебе без разницы на кого таращиться? А ещё говорил, что любишь…

– Я бы с удовольствием и на тебя потаращился. – Харила обнял её сзади, почувствовав горячее упругое тело через тонкую ткань сарафана.

– О чём мечтаешь?

Харила вздрогнул, очнувшись от воспоминаний, и улыбнулся:

– О тебе.

– Ой ли?

– Выйдешь за меня? Я принёс книгу.

Лицо девушки просияло. Она шагнула ближе, потянулась будто за поцелуем, но, остановившись на волосок от его губ, прошептала, глядя в глаза:

– Покажи.

Харила вздохнул и хотел притянуть её ближе, но Нариша упёрлась:

– Сначала покажи мне книгу.

Тин Шноббер снял и протянул ей сумку. Девушка резко выхватила её из рук, заглянула внутрь. Губы расплылись в холодной ухмылке, сделав лицо красавицы хищным.

– Ты справился. Прими награду, – мурлыкнув, она шагнула к нему.

Сердце мужчины затрепетало. Все существо затопило сладкое тепло. Он протянул руки навстречу, заключая любимую в объятия, потянулся к губам за поцелуем.

Клинок вошёл в печень практически незаметно. Тин Шноббер не сразу понял, почему в глазах Наришы не отражается его счастье, и лишь потом почувствовал, как слабеют ноги.

Пайшан отступила на пару шагов.

– На…риша… – Харила не осознавал, что уже мёртв.

– Меня зовут Пайшан.

– За… что? – Он опустился на колени, и только тогда догадался прижать ладони к ране. Тёмная кровь капала на снег, просачиваясь сквозь пальцы. Харила моргнул, понимая, что сегодня любимая одета иначе.

– Ты падаль, как и твой брат. Мир без вас стал чуть чище.

– Чу… довище! – Прохрипел умирающий.

– Я знаю.

Последнее, что увидел Харила был капюшон, скрывший в тени лицо той, которую он полюбил по-настоящему. А последнее, что мелькнуло перед глазами – кривящиеся в презрительной ухмылке кроваво-красные губы.

8.

Тин Хорвейг шёл впереди и нёс на руках бесчувственную девчонку. Это казалось почти что правильным и привычным.

– Дай её мне!

– Тебе ещё не надоело, сопляк?

У курсанта заходили желваки, он буравил взглядом и явно едва сдерживался, чтобы не наброситься. Тин Хорвейг гнусно усмехнулся, прекрасно понимая метания парня: «Если молокосос ощущает то же, что и я, могу лишь посочувствовать».

– Давай попробуй, – голос прозвучал вкрадчиво, Пасита только и ждал первого шага. – Сначала я отделаю тебя так, что родной наставник не признает, а потом ещё и ответишь за нападение на Защитника в его владениях.

– Ублюдок, – Крэг в сердцах сплюнул, вызвав новую улыбку.

– Это моя сестра! – Попытался в очередной раз Нааррон.

– Мозгляк, сестра, конечно, твоя. Кто же спорит? Но ты и себя донести сейчас не в состоянии. Так что заткнись по-хорошему и перебирай ногами молча.

У Паситы было просто чудесное настроение, и он не удержался от шутки:

– Эй, молокосос, – обратился он к хмурому курсанту. – Почему бы тебе не потащить свою подружку для разнообразия? – Он указал головой на адепта и засмеялся над собственной шуткой. Ожидаемо его никто не поддержал. – Ребята, у вас вместе с мозгами и чувство юмора напрочь отсутствует?

Позади чуть поодаль шли деревенские, ставшие свидетелями страшной схватки. На руках несли перепуганных, все ещё всхлипывающих детей. Рядом, едва переставляя ноги, тащилась зарёванная Фения, которую под руку держал какой-то бородач.

Так и подошли к дому знахарки.

– Ранена? – Матрёна встретила их за воротами.

– Не сильно. Вот он, – Защитник указал на Нааррона, – ей уже помог. Нужен только восстанавливающий отвар.

Матрёна протянула фляжку.

– Тут концентрированный, надо развести.

Пасита кивнул и зашагал к дому.

– Куда ты её несёшь? – Не выдержал Нааррон

– Домой.

– Ты знаешь, где её дом?

– Представь себе. За год как-то сподобился выяснить, – хохотнул тин Хорвейг и добавил издевательски: – Но несу я её к себе домой. А вас – не приглашал.

– А вот и ошибаешься! – Тут уже Нааррон постарался гаденько улыбнуться. – Мы направлены Орденом, чтобы провести официальное расследование в доме, где жил Защитник Каррон. И ты обязан оказывать нам всяческое содействие. Тин Хорвейг, ты ведь не хочешь ещё больших неприятностей?

– Думаешь, уел меня, мозгляк?

– Думаю, ты впустишь нас внутрь и не посмеешь чинить препятствий, – вконец оборзел адепт тин Даррен.

Пасита не ответил. Хмыкнув, зашагал бодрее. А вскоре принялся насвистывать весёлую мелодию, крепче прижимая к себе драгоценную ношу. Пасита тин Хорвейг был почти счастлив. Теперь можно было беспрепятственно отправиться в столицу и сделать новый шаг к мечте. И даже двойное недоразумение, которое вышагивало сзади, ему не казалось помехой.

Бонус. Защитник Каррон и дева-клятва

1.

Каррон с тревогой всматривался в горизонт, откуда жёлтой змеёй выползала струящаяся по холмам дорога. Весна выдалась дружной. Хотя снег со склонов сошёл не так давно, но необычайно жаркое в этом году весеннее солнце щедро делилось теплом и уже успело просушить землю, покрытую нежной зеленью молодой поросли.