«Пальмира» стонала жалобно и безнадежно. Мы разваливались на ходу: за кораблем разворачивался шлейф из мусора и обломков. На первый взгляд дистанция увеличилась — «Скиталец» не торопился кидаться вдогонку. В душу, где было черно, как космической ночью, закрались липкие щупальца надежды. Может, уйдем? А вдруг повезет?.. Еще б чуть-чуть поднажать!

— Капитан! Они идут за нами! — запаниковал оператор радара.

— Курс боевой? — осведомился Кузнецов.

— Никак нет. По-моему, готовятся к принудительной стыковке.

— Я так и знал! — стукнул по пульту капитан. — Приготовиться к обороне. Попробуем отбиться.

«Скиталец» не собирался меряться с нами силами, он играючи догнал подбитую «Пальмиру». На мостике началась паника: оператор двигателя сцепился с инженером, капитана никто не слушал. Вместо того чтобы командовать оружейным расчетом, Кузнецов разнимал команду.

«Пальмиру» сотряс мощный удар, и затем — душераздирающий скрежет. К нам стыковались. Все застыли, встревоженно глядя друг на друга и бросились к приборам. Я уже поняла — все кончено. Пора уносить ноги. Мне срочно нужна спасательная капсула! Я не успела выскочить с мостика, как в последний момент меня поймал за локоть капитан.

— Гласная! — гаркнул он. — Ты самая шустрая! Бегом в машинное и отожми аварийку!

— Вы уверены, капитан? — спросила я.

— Да!

— А почему сами не сделаете? — я не торопилась выполнять последний приказ капитана.

Последний, потому что после этого капитаном он быть перестанет. «Аварийкой» называли кнопку аварийного оповещения, которая подавала сигнал в Центр и вызывала помощь. Никто не любил пользоваться этой, без преувеличения сказать, фатальной возможностью. Корабль и весь груз после этого переходили под власть федералов. Конечно, формально после спасательной операции владельца ждал суд, который решал, кто имеет больше прав на материальные ценности, но я ни разу не слышала, чтобы гражданский что-нибудь себе отсудил. Делу могла помочь страховка, но ее мало кто мог себе позволить. Именно поэтому торговцы никогда не сдавались.

Кнопка располагалась прямо на мостике, на главном пульте. Ее дублировали и в других жизненно важных частях корабля, бежать туда совсем не обязательно.

— Здесь она не работает, — ответил капитан. — Единственная рабочая в машинном!.. Бегом, Гласная!

Что ж, видно, Кузнецов хочет уйти с достоинством. Бегающий по кораблю капитан то еще зрелище. Я бы, например, не хотела так запомниться команде.

Из солидарности я приложила правую руку к груди.

— Будет сделано!

Я выбежала с мостика в темный коридор. Машинное отделение через два шлюза, а «Пальмира» уже трещала вовсю, словно рвался металл. Ее вскрывали и скоро они будут здесь.

Вдруг стало тихо, как в скафандре. Я услышала стук своих подошв по металлическому полу и побежала быстрее. Кораблю уже взрезали бок. Пять минут, и я могу не добраться до машинного. Процесс принудительной стыковки прост как два пальца: подгоняешь один корабль к другому, подсоединяешь «рукав», посылаешь инженерную команду, которые взрежут корабль, а потом заваливай целой ротой. Раз стало тихо, рота на подходе.

Я преодолела один шлюз, но тут в конце коридора появилась фигура. Они уже здесь!

Мы быстро сближались. Мужик развел руки, словно решил обнять меня крепко-крепко. Губы разошлись, обнажая осколки зубов. Что за жуткая харя! Я метнулась влево, пытаясь прорваться, но чудовище поймало меня на излете.

— Попалась!

Он прижал меня к себе, торопливо шаря руками по телу. В нос ударила вонь табака, перегара… в общем, там много чего было. Я стукнула кулаками в грудь.

— Отпустите! — завизжала я. — Я медсестра! Корабельная медсестра!

Он торопливо впился губами мне в рот и отшвырнул — чудовище побежало дальше, в сторону рубки. Я рухнула под стену, вытирая обслюнявленное лицо. Меня чуть не стошнило.

В конце коридора появились еще фигуры и я застыла. Впереди рослый мужчина в сером пальто Федерального флота. Нашивки спороты, но воротник гордо отогнут. Я начала осматривать его снизу вверх — армейские ботинки с противоминной подошвой, заправленные в них штаны из плотной ткани, два ремня, щиток бронежилета на груди… Закончила я лицом: скуластым, с широкой переносицей и мелкими широко посаженными глазами. Сейчас они были прищурены, подбородок, покрытый светлой щетиной, агрессивно выставлен вперед. Волосы — русые, с рыжиной, заплетены в короткую косу. Старпом? Глава охраны? Он стремительно прошел мимо.

Следом шел еще один — этот был ниже, в поношенной военной форме. Он мазнул по мне взглядом и негромко сказал следующему в цепочке:

— Всех на мостик.

Я проводила его взглядом и тут меня подцепили за шиворот, и без малейших усилий поволокли по полу. По тому, как уверенно они держатся, я поняла, что бой мы проиграли.

Когда меня дотащили до мостика (я собрала всю грязь «Пальмиры» спиной), уже все закончилось. Кажется, мы пытались оказать сопротивление, но не очень удачно — с пола было плохо видно.

Меня рывком поставили на ноги и оттолкнули в руки жуткому мужику, с которым мы успели познакомиться в коридоре. Он обрадовался, но при начальстве постеснялся меня лапать.

Я оглядела мостик: они все разнесли, на полу лежали раненые. Среди тел я пыталась найти Кузнецова… Опознать хотя бы по одежде… Жив ли?..

— Ну? — зарычал рыжий в пальто и я вздрогнула. — Почему не докладываете?

Доклад раздался прямо над ухом:

— Капитан, грузовые отсеки пустые. Бабу нашел. Медсестричка, говорит…, — чудовище застенчиво поковыряло пальцем мой бок.

От удивления я открыла рот. Он капитан!

У нас говорят: «Шианд его забери» о тех, кого не хотят дождаться из рейса. Что он здесь делает? Неужели наша «Пальмира» так его достала, что он лично решил оторвать нам головы?

— У них нет груза? Что происходит? — Шианд распалялся с каждым словом. — Всех до одного сюда, построить передо мной! Капитана на допрос!

Они как крысы забегали по мостику, подгоняя прикладами особо нерасторопных пленников. Нас кое-как построили — я оказалась в центре. Прямо перед глазами капитана «Скитальца».

Я не люблю привлекать внимание, а в такой ситуации — подавно. Лоб покрылся испариной. Сейчас Шианд спросит, кто навигатор, и я упаду в обморок. Но тот отвел взгляд и я расслабленно выдохнула. Капитан стремительно прошел вдоль шеренги, по лицам пытаясь определить, кто есть кто.

— Вы кто? Как оказались в нашем секторе? — хрипло спросил он. — Кто старпом? — мы молчали. — Кто, я спрашиваю?! Вас по одному расстреливать?

С другого края шеренги раздался неуверенный голос:

— Так он у вас…

Шианд метнулся к говорившему, как зверь — нашел слабое звено в команде.

— Где капитан?

— Погиб при обстреле, — сказала я, чтобы он не брызгал слюной на несчастного. Тем более, это не опасная информация.

— Кто навигатор?!

Я молчала, надеясь, что меня не выдадут, но по спине потек холодный пот. Навигатор — третий человек на корабле. Он знает все: цель, пункт назначения, прокладывает курс… Если захотят что-то узнать о «Пальмире», с меня семь шкур спустят.

— Партизаны, ёпт, — сплюнул он на палубу. — Тащите старпома. Счас все узнаем.

Кузнецова вытащили на середину и ударом в спину поставили на колени. Он упал, упираясь в пол рукой. В космосе всегда бьют по старшинству: сначала капитана, затем старпома… Я вспомнила, что последнего так и не назначили. Значит, я следующая.

Кузнецов сплюнул и что-то промычал. Лицо ему хорошо разбили.

— Ха! Десант! — заметив татуировку на выставленной руке, Шианд наступил ему на пальцы. — Сейчас посмотрим… Почему груза нет? Куда шел корабль?

Тот взвыл, пытаясь выдернуть ладонь из-под тяжелого башмака. Наша шеренга молча наблюдала за издевательствами — попасть на место Кузнецова никто не хотел.

— Какой курс? Где навигатор?!