Верд молча заметался по комнате, рванул воротник рубашки, будто задыхался. Я зачарованно проводила взглядом брызнувшие на пол пуговицы, тем временем Верд заскочил в ванную и сунул голову под кран. Даже отсюда было видно, как полыхают завитки татуировки у него на шее.

Нет. На это у меня просто нет сил.

Тихо встала, пиджак соскользнул на кровать.

– Льяра, Льяра! Куда ты?

– Оставьте меня в покое! Все! – прошептала себе под нос.

Кажется, он так и шел следом до самой моей комнаты.

Очутившись внутри, не глядя, закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, соскользнула на пол, давясь слезами. Потом, будто опомнившись, едва не сломав себе палец, сорвала ненавистное кольцо и со злостью отшвырнула подальше. Подскочила к зеркалу и, повернув ожерелье застежкой вперед, принялась расстегивать, не обращая внимания на предложения соседок помочь. Пальцы тряслись, и только с десятой попытки удалось снять проклятый ошейник, который тотчас отправился вслед за кольцом.

Почувствовав, как хлынула энергия и как возрадовался освобожденный зверь, дала себе волю и обернулась, чувствуя, как разрывается в клочья платье. Одним прыжком преодолела комнату и, очутившись на жалобно скрипнувшей кровати, свернулась клубком.

– Льяра… – Тилья осторожно приблизилась. – Что с тобой произошло?

Повернула голову, и бледная подруга замерла на полпути в нерешительности. Кажется, я пугаю девчонок. Что ж, я убедилась, что снова могу управлять энергией, хватит дурить. Приняв нормальный вид, завернулась в одеяло. Сил на разговоры совсем не осталось. Шепнула:

– Все потом.

Верд

Дверь захлопнулась перед носом, и я еще некоторое время стоял, прижавшись лбом к гладкому дереву. Мне ничего не стоило оказаться внутри, но вот не уверен, что это как-то сейчас поможет. Ладно, нечего тут мне больше делать. Пусть Льяра успокоится, поболтает с подругами, а завтра я попробую поговорить с ней снова. В каком-то странном опустошении я, совершенно выбитый из колеи, направился обратно. Не отпускало ощущение, что что-то случилось в этом жутком кабинете, недаром на душе так муторно. Перед глазами снова и снова проносились события этого вечера. И неспроста, но я никак не мог уловить, что же не так?

Не торопясь, направился к себе, по пути стараясь восстановить события.

Увидев Льяру после разлуки, я задохнулся, так она была прекрасна.

Клянусь, если бы мы встретились сегодня впервые, я не сразу бы собрался с духом, чтобы подойти. Удивительная, одновременно нежная и холодная красота делала ее похожей на древних богов в старинных храмах, что изредка обнаруживаются в Чаще. Тех, которых нельзя потрогать. Чье нисколько не побледневшее от времени нематериальное изображение, мерцая и подрагивая, до полусмерти пугает случайно оказавшихся поблизости авантюристов, рискнувших забраться в подобное место, и очаровывает своей красотой, стоит тем совладать с эмоциями.

Как я мог вот так запросто прикасаться к богине? Почему меня не поразило молнией? Следующей же мыслью накатило безудержное желание осквернить это божество. Сердце пропустило удар, и я понял, что готов для нее на все. Прикажи Льяра в тот миг упасть замертво, и потребовалось бы лишь ничтожное усилие воли.

Протянул руку, намереваясь поцеловать нежные пальчики, но тут вмешался лорд Яррант, лишив меня и этой малости. Невозможность дотронуться до любимой отдалась почти физической болью. Стоя чуть позади, жадно вдыхал чарующий, сногсшибательный, околдовывающий аромат ее тела. Желание обнять, прижать к себе, похитить и снова и снова доказывать свою любовь стало нестерпимым.

Бесы!

Лорд Яррант, словно что-то почуяв, насторожился, даже встал так, чтобы Льяра оказалась подальше.

Эх, я надеялся на несколько иную встречу.

Мелькнула мысль, а не попросить ли прямо сейчас ее руки? Хотя, пожалуй, неподходящее время. Сначала нужно понять, по-прежнему ли Льяра этого хочет, и все-таки решить вопрос с отцом. Без одобрения императора лорд Сатем все равно не даст согласия.

Оказалось, что ужин будет проходить в летней резиденции Берди.

Неожиданно.

Я до последнего думал, что мы не покинем пределов Эрессолда. Зато отсюда не так далеко до Сатор-Юти, а значит, в случае опасности я легко уйду с Льярой тенями, а потом смогу вернуться и помочь Сатему, если понадобится.

Чую, вечерок-то еще тот впереди. Уверен, будут обсуждать помолвку с Галэном.

Нехорошее предчувствие не отпускало всю вторую половину дня, но я и не предполагал, что столкнусь здесь с Амелией. Даже на секунду решил, что пребывание в одиночестве в Чаще окончательно свернуло мне мозги набекрень.

Но нет.

Она и правда была здесь, передо мной. Живая, невероятно красивая и самодовольная. Я не мог не восхититься ее умением прокладывать путь наверх. Что ж, уважаю за упорство и целеустремленность. Похоже, то, что не удалось в Эрессолде, таки выгорело на родине. Она стояла, радушно улыбаясь, но я заметил, что и она удивлена не меньше, хоть и пытается это скрыть.

С опаской прислушался к себе, и с радостью понял, что больше ничего к ней не чувствую. Ни прежней любви, не желания уничтожить, как бывало, когда я метался из крайности в крайность. Красивая картинка. Настораживающе-красивая, не более. Отец, Райд Эллэ, все, кто твердил мне, что я полюбил придуманный образ, нежный и невинный, как же вы были правы. Теперь я это признаю. Женщина передо мной таковой не являлась. Ослепительная, расчетливая, обольстительная, какая угодно, но невинностью от нее и не пахло.

И все же такая любовь бесследно не проходит. У меня «на память» остался раал’гар, татуировка на загривке и тени…

А еще я стал тем, кто я есть.

Пожалуй, всего этого достаточно, чтобы все же быть благодарным.

Принц подошел к нам, и все мысли вытеснила ревность. Зверь поднял голову и зарычал: «Моя!»

Глядя на меня, принц поцеловал Льяре руку. Долго и со вкусом, насколько только было уместно.

Сиятельный выродок сделал то, что не позволили мне!

Немилосердно зажгло скрытую воротником рубашки шею, невидимый огонь охватил словно раскаленный ошейник и распространился вниз по позвоночнику до самых лопаток.

Чтобы отвлечься, вспомнил о своих прямых обязанностях и осмотрел помещение на предмет опасностей, жаль, что моих способностей как теневого мага хватает только на перемещения да на клинки, но и лорд Сатем, уверен, не дремлет. Тем не менее я кожей ощущал высокий магический фон, который испускали заряженные под завязку артефакты, искусно скрытые среди обстановки. Что ж, это неудивительно для портальной залы. Уверен, при реальной угрозе тут за секунды все полыхнет. Световики любят действовать наверняка, когда дело касается боевых приспособлений. Только это и позволяет им выживать в мире Чащи без помощи друидов.

Обмен любезностями закончился, и мы двинулись дальше.

Каждый раз, когда Амелия приближалась к Льяре, я внутренне напрягался, пристально следя за ней. Вряд ли она знает о наших отношениях, но отчего-то сам факт ее присутствия воспринимался мной как кощунство, заставляя чувствовать непонятную вину, и это сильно раздражало. Умом я понимал, что фаворитка Берди вряд ли является угрозой, у них сейчас иная цель – заманить Льяру в свои сети, добиться согласия на помолвку. Подозреваю, что нейтральный источник здесь играет не последнюю роль.

Любимая шла впереди с принцем Файбардским, а я дышал им в затылок и снова не мог прикоснуться.

Не мог скомпрометировать своим вниманием.

Не мог ослушаться императорского приказа.

За стол меня ожидаемо не пригласили. Да и не больно-то хотелось. Я едва сдерживался, чтобы не перевернуть его. Заорать, разрываясь в обороте, ломающем все наложенные ограничители. Разорвать молокососу глотку за то, что тот посмел допустить хоть одну грязную мысль о моей девочке. Унести ее отсюда, избавив от этой пытки.

Льяра старалась держать лицо, но ее волнение с головой выдавало отсутствие аппетита, нехарактерное для оборотника. Я видел, как она изредка бросает на меня взгляды, но страшился столкнуться с бездонной бирюзой, в которой уже успел заметить немую мольбу о спасении. Я не был уверен, что готов к такому испытанию. Желание заявить: никакой помолвки не будет, потому что я так сказал, все крепло и боролось с клятвой верности.