Щетина царапала щеку — его трясло. Эмиль пытался сдержать припадок, когда и так на взводе.

— Успокойся, — я раскаялась в своих словах. Раскаялась, но назад не взяла. — Ты думаешь, я тебя предам? Никогда такого не будет. Нам друг от друга нечего скрывать.

Похоже, он все еще пытается дойти до меня, а я все еще жду. Я чувствовала ухом горячее дыхание, но постепенно оно становилось тише.

— Он пил с руки? — сдержанно спросил он. — На губах откуда?

— Сказала же… Пыталась кровь остановить, — эта ложь того стоила.

Эмиль подтащил меня к мойке, включил воду и сунул запястье под струю. Намазал сверху мылом, я ждала и не пыталась вырваться.

— Еще раз узнаю, прострелю ему башку.

Он отпустил меня и оперся на мойку, слепо глядя на шипящую воду. Лицо устало расслабилось, словно я уязвила больное место.

— Не хочешь, чтобы жрали, не будь едой, — огрызнулся он на собственные мысли, потому что я молчала.

— Кто бы говорил.

— Опять ты начинаешь. Ты меня любила когда-нибудь? Я в этом не уверен.

Горло сжал спазм такой силы, что стало больно. Я могла ответить — он все равно знает, но меня держало внутреннее упрямство. Пусть хоть в голову стреляют, вслух не скажу. Боже, я как Эмиль.

— Если да, прости. Я тогда ни о чем не думал, шел вперед, — он без перехода продолжил. — Дома тебе нельзя оставаться. Собирайся, отвезу в гостиницу.

Шел вперед. Ну, конечно. Как будто неспособность останавливаться его оправдывает.

Я вздохнула и пошла в комнату. Собирать особо нечего, патроны вот только взять и что-нибудь из одежды… Я услышала, что у Эмиля звонит телефон, но не придала значения, пока бывший не появился на пороге. Сквозь очередную маску спокойствия я разглядела напряжение.

— Феликс просит приехать, — мрачно сообщил он. — Донора убили, умерла от укусов. Посмотришь?

Тело подбросил утром к воротам Феликса.

Он втащил жертву во двор, и теперь она лежала, укрытая несколькими слоями черного пластика. Из-под него выбились светлые пряди волос, контрастируя с гравием. Значит, не Алена. Я подошла ближе, глядя на залом в том месте, где было лицо.

Феликс стоял за спиной, почти не дыша — на заднем дворе у него лежала мертвая девушка, и он был сам не свой. Я не торопилась сделать последний шаг. Словно оставалась возможность уйти, если я не увижу, кто это. Заблуждение, как и все вокруг. Я наклонилась и сорвала черную пленку.

Ненавижу смотреть на тех, кого знала при жизни.

На фоне меловой кожи голубые глаза Светланы казались яркими, как два сапфира. Только я не видела, чтобы в драгоценностях застывала такая тоска. Лицо спокойное, кожа на первый взгляд чистая: без синяков, порезов и следов борьбы.

Я сняла пластик с ног, скомкала и бросила в сторону.

— Ты долго? — нетерпеливо спросил Феликс.

— Ты куда-то торопишься? — глухо спросила я.

— Я хочу уйти. Не пойми неправильно, но это неприятно.

— Иди, — разрешил Эмиль. — Я останусь.

Вампиры на самом деле редко видят мертвецов, но от него я такого не ожидала. Дело в том, что он ее знал?

Я присела на корточки, внимательно осматривая не закрытую одеждой кожу. Пока я ее не касалась, но позже придется. Кисти рук целые, ногти тоже. На Светке была куртка с высоким воротником, я подцепила его кончиком ручки, позаимствованной у Эмиля, но горло не увидела.

Запястье еще болело, тяжести ворочать не смогу, но молнию расстегнуть сумею. Я потянула застежку и распахнула куртку. Когда я увидела, во что превратилось горло, ручка шлепнулась в гравий. Просто в клочья. В ранах застряли клочки ткани от свитера.

— Блин, — я прижала ладонь ко рту.

Пульс тяжело ударил в виски. Я ощутила острое чувство «дежа вю». Уже видела такое.

Пытаясь избавиться от этой картины, я подняла глаза на кованную чугунную ограду в двадцати шагах от нас. За ней начинался еловый лес, а над лохматыми макушками плыли облака.

Эмиль обошел труп, рассматривая со всех точек, и остановился напротив. Он оказался крепче нервами: заинтересованно склонился над телом, как над лабораторной крысой. И у него был взгляд исследователя, а не зоозащитника.

— Ты плохо выглядишь, — заметил он. — Опять теряешь сознание?

— Все хорошо, — я глубоко вдохнула и назло ему уставилась на труп. — Помоги ее раздеть. Снимем куртку, свитер, надо осмотреть все.

Начала воспринимать все со стороны — словно на экране, и постаралась сосредоточиться на деталях. Эмиль приподнял тело, а я потянула свитер вверх. В последний момент отвернулась, чтобы не видеть, как рваная ткань выходит из раны.

Тело было бледным, но целым. Я отвела волосы от шеи, рассматривая повреждения. Множественные укусы. С одного раза такое не получится. Картина повторялась — с той разницей, что здесь почти нет крови. Я почувствовала слабость, сглотнула, но решила не прерываться.

— Поверни голову, — попросила я, касаться тела не хотелось.

Эмиль бесцеремонно перевернул голову носком ботинка. Ладно, я тоже иногда так делала.

Да, с этой стороны не лучше. Это вампир, без сомнений.

Я задумчиво пощелкала ручкой. Почему она не сопротивлялась?

Крови мало, что-то здесь не так. Картинка начала восстанавливаться. Скорее всего, первый укус был аккуратным и не смертельным. Светка была профессиональной доноршей, поэтому не боролась. Загвоздка в том, что она не позволяла себя кусать. Я бы поняла, вскрой она вену, но не нашла разрезов — все старые. Если Светка на это решилась — должна быть причина.

После того, как она ослабла или потеряла сознание, он еще высасывал кровь. И только затем убил.

Я вывернула карманы, но не нашла ничего необычного. Разные мелочи, которые можно найти у девушки.

Я тяжело поднялась и пошла за скомканным пластиком.

— Что-то нашла?

— Да. И это надо обсудить.

— Давай, — пригласил Эмиль к диалогу. Он любит переходить сразу к делу, хотя я бы предпочла сначала помыть руки и перевести дух.

— Это казнь.

— Почему ты так решила?

Потому что вампиры не склонны к беспричинной жестокости. Сам знает, и все равно спрашивает. Правда, он не в курсе деталей убийства в подвале. Убийца один, способ тоже — я убедилась, сопоставив раны, но вот мотивы другие. Светка и тот безымянный охотник погибли по разным причинам.

— Сначала вампир с нее кормился, затем убил, — пояснила я. — Это была намеренная казнь.

— Ты молодец, — неожиданно сказал Эмиль. — Ее убил Вацлав.

— С чего ты взял?

— Потому что я сказал Феликсу кого-нибудь подобрать ему на ночь. Я же не мог всерьез отдать тебя. Выбрали ее.

— Это что, юмор такой дебильный? — я вопросительно развела руками. — В каком смысле выбрали?

— Ему нужен был донор, — раздраженно бросил Эмиль. — Он хотел тебя, но я отказал. Предложил замену.

— И что? — с вызовом спросила я. — Еще могу понять, при чем здесь я, потому в ваши разборки вмешивалась. Она при чем?

— Ты не понимаешь? — напряженно спросил он, обманчиво спокойно, но внутри закипал вулкан. — Он с самого начала со мной не считался. Я дал ему донора, он мне плюнул в ответ.

— Она была убита просто так, — я все еще не могла поверить, что это возможно. — Абсолютно бессмысленная казнь. Он думает, что может приехать и убивать, кого хочет? Это не его имущество!.. И не твое!

Я не смогла справиться с выражением лица и отвернулась.

— Ты убил ее собственными руками… — пробормотала я, глядя в серый гравий.

Эмиль зарычал за спиной — не грозно, скорее, раздосадовано. Все, что его интересует — ему плюнули в лицо, не отнеслись с должным уважением. Подумаешь, человека убили. Насмешка одного вампира над другим.

Вацлав совершил дерзкое убийство и рассчитывает, что ему спустят это с рук?

— Неделю назад я была на еще одном месте преступления, — спокойнее сказала я и обернулась. — Кто-то из группы Живцова. Я сравнила укусы. Память у меня железная. Это он. Не знаю, зачем он это делает, но нагло и с вызовом.