В дневном свете стали заметны не только рубцы на груди, но и старые, побелевшие шрамы — на боку, между ребрами, на животе. Два точно огнестрельных, еще что-то вроде ножевого. Раньше их не было. Раньше — это три года назад. Вижу, он многого не рассказывал.

Зато рана от моей руки почти затянулась.

Раздосадованная его видом в своей постели, я убралась в ванную. Вся в смятении взглянула в зеркало: сегодня выгляжу лучше, только глаза странные.

Надо как-то его выгнать.

Я быстро привела себя в порядок, на кухне сварила кофе. У меня было время обдумать линию поведения, пока Эмиль не встал.

С чашкой кофе я встала у окна, потом вспомнила про Егора и отошла вглубь кухни. Не буду ничего обдумывать: просто скажу, чтобы ушел. Он гость, а не хозяин.

Черта с два он уйдет.

В квартире перестало быть тихо: Эмиль встал. Я слышала, как он ходит, шумит водой, и снова копается в шкафу.

Он прошел мимо — в свою комнату, зашелестел чем-то — уже полез в мои бумаги? Что дальше?

Я выглянула из кухни: он что-то перебирал на столе, застегивая рукав новой рубашки.

— Где счета? — ровно спросил он.

— Не знаю. Какие счета?

— Ты неорганизованная. В прошлом году я оплатил твои налоги, в этом тоже придется? Если меня убьют, кто будет платить за твою машину? Это не бесплатно.

Он обернулся и увиденное успокоило: обычное жестковатое лицо, к которому я привыкла. Ничего такого, что было там вчера. Зрачки немного расширенные, но в остальном нормально.

— Где счета, Яна?

Я почувствовала злость: он же не платит за женщин, с которыми не спит. Значит, уже уверен, что будет — он считал, что вопрос решенный.

— Я не просила ни за что платить! Оставь мои счета в покое.

Эмиль вдруг сладко улыбнулся, словно догадался, о чем я думаю.

— Не забивай голову чушью. После расставания супруги часто сходятся. Это нормально. Второе, — он подошел и взял меня за левое запястье, показывая прокол. — Больше ты никого не кормишь. Тем более Андрея. Он опасен.

А мне понравилось. Если бы ты был таким же, я бы тебе сама предложила в тот день, когда ты разорвал мне горло.

— Счета не трогай, — отрезала я, вырвалась и ушла на кухню.

Я не боялась его, но мне не нравилось, что он ведет себя, как ни в чем ни бывало. Когда-то он вызывал панику, а теперь просто злил бесцеремонностью.

Еще минут пятнадцать он копался в бумагах, потом пришел на кухню. Я чувствовала, как он стоит за спиной и дышит над ухом.

— Все, не злись. Мне нужно уйти, но к полудню я вернусь. Останусь до вечера.

Эмиль ткнулся губами мне в висок, и я закрыла глаза. Ладно, приходи. Я знала, что он останется на день. Но следующей ночью все равно выгоню.

— Эмиль, могу я тебя попросить?.. Никому не говори, что сегодня был у меня.

— Любишь тайны? — со смешком спросил он.

Не хочу, чтобы думали, что мы снова вместе. А если мужчина остается у женщины на ночь, никого не переубедишь, что ничего не было.

Он развернул меня к себе и долго рассматривал лицо, словно пытался прочесть мои мысли. С близи стало видно, что он голоден — еще чуть-чуть и зрачки раздует. Может поэтому уходит?

Его ладони лежали на моих щеках и это было приятно. Я по тебе скучала, я не смогла тебя забыть. Теперь не знаю, что делать, потому что и простить не могу.

— Тебе пора, — напомнила я, он решил меня поцеловать, но я подставила ладонь. — Не надо.

Ему это не понравилось, но Эмиль не стал спорить.

— Пока делай, что хочешь. Но ты увидишь, что скоро все будет, как хочу я.

В сердце появился неприятный холодок — слишком уверенным он выглядел для простого бахвальства, и слишком спокойным, чтобы сомневаться в его словах.

— Дождись меня. Не убегай.

— Даже в мыслях не было, — честно ответила я. Куда мне бежать из собственного дома?

— У нас будет важный разговор, — добавил он. — Нам пора перейти на новый уровень, понимаешь, о чем я?

Новый уровень? Я вопросительно подняла брови, хотя догадалась, о чем речь.

— Давай без этого, — я постаралась ответить максимально твердо, но это вызвало у него улыбку.

Когда Эмиль ушел, я проверила бумаги — счета он все-таки забрал. Упертый.

Одна я ощутила себя свободнее, переоделась, сменив мятую блузку на просторный свитер. Надо позвонить Андрею, как он там? Может, уже съел кого-нибудь.

Но ответил он быстро, с первого гудка, словно ждал звонка.

— Встретимся вечером? — с места предложил он, тяжело дыша в трубку.

— Тебе плохо?

Он долго молчал, но ответа я уже не ждала — и так понятно. Вечером у меня встреча с Феликсом и что будет дальше, я не знаю. Обстоятельства в последнее время складывались не в мою пользу — меня легко могли убить к полуночи.

— Вечером я не смогу, давай сейчас, если хочешь. Куда подъехать?

До места я добиралась долго — за город. Припарковалась на автобусной остановке и ждала, пока подойдет Андрей. Место глухое, где он здесь живет?

Утро было ярким, солнечным — и очень теплым. Оно совершенно не вязалось с тем, что я увидела, когда Андрей сел рядом. Он глубоко надвинул капюшон, а свой шарф, порядком грязный, обмотал вокруг шеи, скрыв нижнюю часть лица. Глаза закрывали темные очки. Он снял их, стащил шарф и широко улыбнулся.

— Как дела, Кармен?

Лучше он не выглядел: кожа вокруг ранения припухла и как будто натянулась, края обметала нездоровая краснота. Зрачки были только чуть-чуть расширенные, даже травмированный почти в норме.

— У тебя же нормальные глаза, — заметила я. — Я думала, тебе кровь нужна.

— Не откажусь, — он стал серьезным. — Я не совсем поэтому тебя позвал.

— А зачем? — взгляд, словно магнитом, тянуло к лицу. Я понятия не имела, может ли у вампира в эффекте развиться воспаление, но похоже это оно и было. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Вполне.

— Много дать не могу, — я вздохнула и полезла в бардачок. — Мне вчера очень плохо было.

— Эмиля видела? — он внимательно смотрел в глаза.

— Нет.

Теперь придется следить за языком, чтобы не получилось, как в дурацком анекдоте про соседа и кровать.

— Можешь сделать при мне? — Андрей с нездоровым интересом следил, как я вынимаю иглу. — Я не нападу.

Я вздохнула: мне-то что? Я же не стриптиз показываю.

Я устроилась поудобнее, закатала рукав и заранее поставила на колени одноразовый бумажный стакан. Рука, конечно, опять левая. Почти ювелирная работа — придется попасть иглой в тот же прокол, чтобы Эмиль не заметил. А почует кровь, скажу, поцарапалась. Промахнулась разве что на пару миллиметров. Вряд ли Эмиль начнет измерять меня линейкой. Главное, не перестараться, чтобы не появились признаки кровопотери.

Я едва успела подставить стакан под струйку. Это надолго.

— Что планируешь делать? — Андрей смотрел на руку.

— Пока не знаю.

И я действительно не знаю, мать его так.

— Если будешь с Эмилем, тебя убьют. Держись от него подальше.

— Не убьют, — упрямо покачала я головой. — Я всегда выкручиваюсь, ты же знаешь.

— Значит, меня убьют.

— Разобью тебе сердце? — фыркнула я, несмотря на серьезный голос и спохватилась. — Ты что-то конкретное имеешь в виду?

— Как сказать, — задумчиво пробормотал он, аккуратно придерживая запястье, когда струйка опасно окатила стенку стакана, чуть не плеснув мимо. — Мне не нравится, как Вацлав держался с Эмилем. Похоже, хотел поиздеваться. Когда противник слабый, в этом есть особое удовольствие.

— О чем ты? — я напряглась.

— Боюсь, они тебя сожрут в назидание остальным. Ты у Эмиля слабое место. Вампиры умеют ими пользоваться.

— Никто меня не сожрет, — упрямо отрезала я, хотя по спине пробежал холодок.

Андрей тяжело вздохнул, пальцы на запястье были не просто теплыми, а горячими. Стакан заполнился почти на треть, но он маленький…

— Прости за вчерашнее, — неожиданно вспомнил он. — Мне крышу снесло. Наверное, если я это скажу, ты пошлешь меня к черту… Кармен, тебе ведь тоже понравилось, я не ошибся? Сумасшедшие ощущения, да?