Вполне возможно, здесь бегает целая стая. Большая опасная стая.

Это не считая охотников, которых Оксана привезла с собой или пыталась нанять здесь.

Марина никогда не ездила одна, и я вспомнила, как меня удивил ответ Ольги: охотница зарегистрировалась без сопровождающих. Скорее всего, Маринка приехала в город с Оксаной. Она была единственной охотницей в группе, поэтому зарегистрировалась одна.

Остальных Оксана нанимала уже здесь, либо они приехали в город позже.

Один из ее вампиров въехал в город официально и поселился в «Туристе», остальные предпочли перемещаться скрытно и я их понимаю. Все выглядит логично. Нужно проверить охотников, посетивших город за последний месяц, кто-то из них может быть связан с Оксаной.

Кажется, я просила Ольгу о чем-то таком, но она так и не перезвонила.

Сначала я набрала номер архива, но трубку никто не взял, а мобильный оказался недоступен.

Дозвониться я так и не смогла и около шести вечера засобиралась к Ольге.

За день меня никто не побеспокоил и к вечеру я начала успокаиваться. Последние дни я жила на адреналине, и сейчас настроилась, будто собираюсь навестить подружку. В общем, так оно и было, но оружие я с собой взяла — на всякий случай.

Чудеса начались сразу, как я вышла за дверь.

На лестничной площадке царило необычное оживление — мои соседи с пятого этажа пытались втащить наверх елку.

— С наступающим, — не очень любезно буркнул сосед.

Вот в чем дело. Сегодня тридцать первое декабря, а я упустила из виду.

— Вас так же, — автоматически ответила я.

Измученный приближающимися праздниками сосед даже не улыбнулся.

Лестница усыпана иголками и веточками, весь подъезд пропитался запахом хвои. Я сбежала вниз, размышляя о тщетности бытия и прочих глупостях, которые почему-то приходят в голову в канун Нового года.

Дорога оказалась забита вечерними пробками. У некоторых машин из салонов торчали елочные макушки, люди вели себя крайне агрессивно: суета набирала обороты.

Я не большая поклонница праздников, но чувствовала досаду от того, что мне не светит ничего, кроме вампиров, пока остальные будут расслабляться. Развлечения как всегда проходили мимо.

В Ольгином дворе ситуация не лучше: те, кто успел пробиться до пробок выгружали сумки и елки — вся парковка забита. Пришлось оставить «мерседес» за домом, а потом обходить дом.

Запах снега и хвои успокаивал, я даже немного расслабилась, пока шла к подъезду по припорошенной дорожке.

Погода отличная: безветрие и мягкий холод. Мрачноватые тучи намекали на скорый снег. Сумерки густели, и я слегка обеспокоилась — я ведь обещала заехать к бывшему до темноты. Ладно, подождет, я быстро. Кстати, не устроить ли себе пару выходных? Эмиль тоже ведь не будет вкалывать в новогоднюю ночь. Кому нужен этот трудовой подвиг?

Можно пригласить Ольгу и оторваться где-нибудь в клубе. Или пропустить пару стаканчиков дома и потрепаться за жизнь. Радуясь неожиданным планам, я поднялась на второй этаж и позвонила.

Точка глазка потемнела, и я приветливо улыбнулась — Ольга была дома.

Но когда дверь распахнулась, вместо Ольги на пороге стояла незнакомая женщина. Одета по-уличному: в короткой песцовой шубе, с шарфом на голове.

Я не в ту квартиру позвонила?

— Ольга дома? — промямлила я от неожиданности.

— Вы к Ольге? — переспросила женщина.

— Я ее подруга.

— А я родственница. Ольга вышла ненадолго. Проходите, она скоро вернется.

Кажется, насчет новогоднего вечера у Ольги свои планы.

Я вошла и огляделась. Женщина закрыла дверь с легчайшим щелчком. То ли от удивления — я не ожидала у Ольги никого застать, то ли была какая-то неестественность в ситуации, но я почувствовала себя не в своей тарелке.

— Только вошла — и тут вы, — пояснила тетка, расстегивая шубку.

Я обратила внимание, что в прихожей пыльно и не пахнет хвоей, хотя Ольга всегда приносила домой несколько еловых лап.

— Ольга скоро вернется?

— Через несколько минут.

Женщина была старше меня и постоянно улыбалась, но скромно, не размыкая губ. Неудобно спрашивать, кем она приходится Ольге. Скорее всего — приезжая, в этом городе у Ольги родственников нет, кроме бывшего мужа. Может, она из его родни?

— На праздники приехали? — бросила я пробный камень.

— Погостить, — подтвердила она мои догадки.

Женщина убрала шубку в шкаф и кивнула на мое пальто.

— Вы не будете раздеваться?

Я замешкалась. Поверх свитера на мне надета кобура, и я не хотела ею светить.

Женщина удивленно приподняла брови.

— А как вас зовут? — опомнилась я. — Вы не представились.

Я поняла, что меня встревожило — родственница Ольги никак не прореагировала на мое расписанное синяками лицо. Словно это в порядке вещей — когда к Ольге приходят избитые подруги.

— Она давно ушла? — не очень вежливо спросила я.

Женщина бросила взгляд поверх меня и внезапно оскалилась. Кожей на затылке я ощутила движение сзади, и мое горло захлестнула удавка.

Дыхание перехватило от резкого рывка. Все произошло так быстро, что я не поняла, как мои ладони вцепились в веревку. Они просто оказались там — большими пальцами между шеей и удавкой. Воздух еще понемножку сочился.

Еще один рывок и стянуло пальцы. Воздух кончился.

Из коридора меня вдернули в комнату. Мелькнуло сожаление, что я не успела расстегнуть пальто. Пистолет уже бесполезен. Пыталась вдохнуть, ослабить удавку, но пальцы оказались притянуты к горлу. Я дергалась, извивалась всем телом и пыталась вдохнуть, но диафрагма болезненно и бестолково агонизировала.

В ушах шумело, а в глазах начало темнеть. Я еще видела перед собой, но периферия зрения мутнела. Сквозь серую дымку я видела вампиршу, улыбающуюся Оксану, и было обидно так умирать.

Темнота сгустилась внезапно, а шум в ушах достиг критического звона.

Кажется, я задохнулась.

Первой вернулась боль. Ошметки тумана плавали перед глазами, но кажется, я дышала. Я не могла сосредоточится на движениях грудной клетки и щекочущем ноздри воздухе, но я не умерла. Отличная новость.

Когда я открыла глаза, то не поняла, что вижу. Кривая восьмерка с гипертрофированными петлями. Что это? Она состояла из черных завитков на рыжем фоне и была прямо перед глазами. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что я лежу лицом на ковре.

Пол, лишь немного им смягченный, жестко давил на скулу. Я приподняла голову и потерла щеку, морщась от боли. На коже глубоко и рельефно отпечатался ворс.

В комнате стоял полумрак. На белой стене окно выглядело темным провалом — уже стемнело, но откуда-то выбивался слабый свет. С кухни?

Я оглянулась и увидела вампира. Он стоял ко мне боком и целился из моего пистолета в Ольгину вазу.

— Где Ольга? — я раскашлялась.

Говорить оказалось больно. Кашлять тоже.

Вампир опустил руки и оглянулся.

— Что? Что ты сказала? Повтори.

На месте родного голоса обнаружился сиплый хрип. Даже вампиры не понимают.

Он смотрел на меня. Встать я не могла — пока, по крайней мере, а задирать голову больно. Я остановила взгляд на уровне пояса — прямо на блестящей пряжке черного кожаного ремня, продетого в серые джинсы.

Пистолет вампир свободно держал у правого бедра.

— Ты Кармен, да? — спросил он. — Классный ствол.

Эти вампиры сначала душили, а потом спрашивали имя. Было от чего охренеть. Я аккуратно опустила голову на ковер.

Я им зачем-то нужна. Для каких-то колоссальных планов, как выразился их приятель из «Туриста».

А еще я чуть не сдохла по собственной глупости. Охотники кончают глупо или мучительно, геройской смерти у нас не бывает.

Вампир не стал добиваться ответа и оставил меня в покое.

Из коридора послышался неторопливый стук каблуков и я приподнялась. Врага надо видеть, а не встречать лицом в пол.

В проеме двери появилась Оксана с нежной, приветливой улыбкой. В руках она держала шарф, теребя пушистый кончик.