– Все-все… Сейчас буду готова.

Он в своем уме? Вдруг у Эмиля поехала крыша, иначе с чего бы он попер на мэра?

Что ж, спорить не получится.

Я сбросила куртку на пол и начала расстегивать блузку, чувствуя себя дурой. Зря позвонила. Правила этой игры мне известны. Они гласят, что мне не обязательно разбираться в происходящем, но нужно выполнять все, что велено. В последнее время меня перестало это устраивать.

И куда мне деть кобуру?

Пока я положила ее вместе с пистолетом на полку. Надену платье и посмотрю, что можно сделать. Через дверь я слышала, как Эмиль разговаривает с ребятами – узнает, как я здесь оказалась.

Я сняла платье с плечиков и натянула через голову. Из-за нежной шелковистой ткани оно больше напоминало комбинацию, чем платье, и явно не подходило для ноября. Длинная узкая юбка липла к ногам. Конечно, Эмиль не догадался обработать ее антистатиком. И мне еще повезло, что я худая – в лучшем случае платье было сорок второго размера. Оно село впритык и слегка тянуло на спине.

Треугольный вырез на мой вкус был слишком глубоким, под грудью проходила атласная лента. Рукава начинались ниже, чем я привыкла, и плечи фактически остались открытыми, а значит, кобура нещадно их натрет.

Я надела ее, застегнула ремешки и набросила шубку. Мех скрыл декольте и оружие, но сковывал движения. Нет в мире совершенства.

Так, теперь фата. И вообще, она точно нужна?

– Яна! У нас нет времени! – раздалось из-за двери.

– Я уже готова.

Я открыла защелку, и Эмиль вошел в ванную.

– Какого черта готова? А тряпка?

Он схватил фату и рывком развернул меня к зеркалу.

– Хочешь, чтобы тебя узнали? Зачем я притащил это барахло? – он одной рукой пытался приладить ко мне фату. – Сними шубу, мешает.

– Я… мне холодно, Эмиль, – запаниковала я. – И вырез глубокий.

– И что? А, черт с тобой! – он набросил фату на голову, прикрыв лицо. – Держи, чтобы не сдуло. Идем!

– Постой!..

Он уже тащил меня из ванной. Там осталась одежда, в комнате валялся рюкзак, но Эмиль не даст вернуться, их придется бросить.

– Не паникуй на улице, – он открыл дверь.

– Мы просто выйдем? – испугалась я.

Прямо перед подъездной дверью он остановился и туманно заявил:

– Торжественный выход.

Он неловко подхватил меня на руки, пнул дверь, и мы появились на крыльце.

Я съежилась от ужаса, представив, сколько врагов ждет нас в засаде. Они обернутся, но… увидят невесту вместо грязной охотницы. Два эти образа настолько разные, что они вряд ли их сопоставят.

Главное, чтобы не узнали Эмиля.

Взглянув на машину, я чуть не примерзла к рукам мужа. Несмотря на ленты, цветы и оборки, я узнала украшенный джип. Пару часов назад он едва не припечатал меня к дереву «кенгурятником». Я робко брыкнулась, и Эмиль поставил меня на землю.

Он открыл водительскую дверцу, я аккуратно обернулась, оглядывая двор. На меня смотрели люди – вряд ли узнали, лицо было скрыто несколькими слоями фаты. В глубине двора стояла машина Валеры. Был кто-то внутри или нет, я не рассмотрела.

– Садись, – процедил Эмиль.

Я потянулась к ручке и застыла, глядя на него через стекло. Видит бог, не хотела я туда садиться.

Дверь распахнулась изнутри. Муж за локоть втянул меня в машину, перегнулся через меня и захлопнул ее. Джип задом вырулил со двора, развернулся, и, выскочив на дорогу, начал набирать скорость.

За нами никто не гнался. Это хорошо. Я наедине с Эмилем. Это плохо.

На улице почти стемнело. Мы выехали на проспект, и неоновые огни бликами ложились на лицо Эмиля окрашивая бледную кожу в фантомные мертвенные цвета.

Я молчала, съежившись в комок, и не задавала вопросов. Я видела, как мой муж зол и погружен в себя, а в такие моменты его лучше не беспокоить. Раньше меня косвенно защищал мэр. Пойди Эмиль против меня всерьез, получил бы за это, но теперь угроза исчезла. Я боялась, что он сделает, если я его достану, и даже оружие меня не успокаивало.

Надеюсь, он не заметил пистолет… Точно, не заметил. Иначе бы отобрал.

Я на всякий случай взялась за ручку двери. Успею выскочить, если он затормозит, но Эмиль заметил мое поползновение.

– Убери руку! – велел он. – Успокойся и сядь ровно.

Он глубоко вздохнул, словно пытался успокоиться, и повторил тихим вкрадчивым голосом, как говорят с психопатами и самоубийцами.

– Все нормально, не бойся.

Я в этом сомневалась.

– Сядь ровно, я сказал! – рявкнул он и ударил по рулю.

Я подпрыгнула и села прямо. На несколько мгновений я сосредоточилась на цепочке городских фонарей и прогнала дрожь из пальцев. Мне надоело бояться.

– Я знаю, что ты задумал. Отпусти меня и я уеду.

Он меня проигнорировал.

– Откуда эта машина? Это ведь не твой джип.

– Не твоего ума дело.

– Что все это значит, Эмиль? Куда мы едем?

Он раздраженно вздохнул:

– Меня не было в городе неделю, а ты так распустилась. Кто испортил тебе характер?

Я стащила фату и, скомкав, бросила на заднее сиденье.

– Твои проблемы его испортили. Что происходит? Я благодарна, что ты меня выручил, но… Дальше нам не по пути.

– Ты можешь помолчать, если так благодарна, Яна? Я занят дорогой, ты меня отвлекаешь.

– А ты меня высади, – великодушно предложила я.

– Я тебя сейчас ударю.

Я фыркнула, но нагнетать не стала. Неожиданное воскрешение Эмиля ничего не меняло, я по-прежнему собиралась свалить из города. Нынче здесь небезопасно, город перейдет на военное положение в ближайшее время. Уже перешел.

Только вот Эмиль считал, что у меня осталась какая-то несыгранная роль.

Сначала мне показалось, что мы едем в центр. Но скоро он свернул с проспекта, мы пересекали город насквозь, приближаясь к окраине. Я забеспокоилась – это безлюдное место.

Ладно, если бы он собирался от меня избавиться, не стал бы рисковать и выводить из-под удара.

Он вывернул руль, и джип лихо спустился на проселочную дорогу. Правую руку он даже из кармана не достал.

– Почему ты ведешь одной рукой? – нахмурилась я. Эмиль не лихачил на дороге, возраст не тот.

– Теперь ты будешь учить меня водить? – разозлился он.

– Нет, – скромно ответила я. – Просто спрашиваю.

Не отворачиваясь от дороги, он вынул руку и показал мне пятерню. Я вздрогнула – на месте безымянного пальца торчал обрубок.

– Господи! Что случилось? – испугалась я.

– Мне отрезали палец, Яна. Ты удовлетворила любопытство?

Его отхватили почти под корень – рана забинтована, но со следами застаревшей крови. Понятно, почему он прятал кисть и так странно держал меня на руках – хват на плече я ощущала каким-то неполным. Удивительно, что он вообще меня поднял.

– Ужас, – пробормотала я, вспомнив обручальное кольцо со следами крови. Теперь ясно, откуда оно у мэра. Но как Эмиль смог спастись?

– Хватит причитать! Ничего ужасного не произошло. Я больше не собираюсь это обсуждать, – огрызнулся он.

Мы подъехали к приземистому длинному строению, напоминающему склады или производственный цех, и Эмиль заглушил машину. Здесь не было городского освещения, мы очутились на самых задворках города.

Здание, выбеленное штукатуркой, имело заброшенный вид. Узкие окошки – кое-где без стекол, ржавые ворота, низкая кривая дверь. К ней вели выщербленные ступени. Света нигде нет.

Джип остановился ровнехонько напротив ворот, и я поняла, что мы приехали.

– Пошли, – он вцепился в локоть и вышел из машины, вытаскивая меня за собой.

Мне пришлось переползти водительское сиденье. Он не церемонился, несмотря на собственную травму. Шипя от боли, я выпала из машины с той стороны.

– Отпусти! Что ты делаешь!

– Мне не нравится, какой разговорчивой ты стала. Еще сбежишь.

– Обещаю, нет! Отпусти! Помогите! – завизжала я, когда поняла, что он собрался тащить меня в здание.

– Хватит орать. Здесь никого нет. Это производственный район, люди и в рабочее время сюда не ходят. Просто заткнись и не вызывай головную боль.