Пасита усмехнулся и развернулся к ней.

— Да я и так знаю, не хорохорься. Глупо одной к Излому топать. Подождешь? Поедем вместе. Кстати, у меня есть сюрприз.

— Еще один? Нет уж!

— Уверен, тебе понравится. Ну так как?

— Нет.

Тин Хорвейг посерьезнел и вздохнул:

— Кира, ты же знаешь, я всегда все делаю по-своему.

Защитник исчез, а Киррана резко проснулась. С предутреннего неба светили звезды, меж деревьев стелился промозглый туман. Здесь наверху все еще было холодно, и Кира поежилась осматриваясь. Ей даже почти привиделись угли прогоревшего костра, но это играло шутки воображение, уж слишком настоящим казался сон.

— И что теперь думать? — заговорила вслух сама с собой. — Это все как в тех снах, или только пригрезилось?

Беспокойство, заставило подняться и погнало вперед: «Нужно уйти как можно дальше. На всякий случай…»

Тин Хорвейг проснулся и сел осматриваясь. Конечно же, Киры рядом не было, а разожженный еще с вечера костер, который перенесся в его сон, едва теплился остывшими углями.

«А ведь она так до конца и не поверила», — Пасита усмехнулся.

Сам он, прежде чем разбудить, коснулся ее спящей.

— Но почему снова? Она, что, сняла перстень? — тин Хорвейг отер ладонями лицо, и встряхнулся, прогоняя дремоту.

Он не сомневался, после их странного разговора девчонка, едва проснувшись, тут же отправится в дорогу, а потому не стал медлить. Немного размявшись, принял позу цветущего лотоса. К счастью, в этот раз не пришлось медитировать целые сутки. Мгновенно провалившись в глубокий транс, увидел очертания реки, поросший лесом склон. Широкую дорогу, отходящий в сторону проселок и замерший на развилке язычок пламени. Вокруг него картина приобретала цвет и становилась четче. Места были знакомые. Дождавшись, какую дорогу выберет Кира на развилке, вынырнул на поверхность и тут же упал на четвереньки.

— А-а! — сжал руками раскалывающуюся голову и зажмурился.

Было пасмурно, но неверный утренний свет все равно резал зрачки, точно вспышка молнии. Тин Хорвейг вслепую сел, прислонившись спиной к шершавому стволу сосны, и закрыл лицо руками. — Дери сартог! — выдавил сквозь зубы. — Оказывается, не все так просто…

Глаза Защитник смог открыть далеко не сразу, а голова и вовсе перестала болеть только к обеду, до тех пор мучила дурнота.

«При таком раскладе наблюдать за Кирой постоянно не получится…»

И все же Пасита был рад. Как бы там ни было, это поможет не потерять ее след.

Райхо не терпелось направиться в конюшни, но прежде пришлось спуститься в зал собраний, куда уже набились Защитники, заполнив все трибуны. Подтянулись и Хранители, из тех, кто был не занят. Они буравили его взглядами, а плотно сжатые губы, едва удерживали, готовые сорваться, вопросы. Было как-то неуютно, так и хотелось жахнуть «Тяжелой аурой» и разогнать всех к сартогам.

Настоятель, встав бок о бок, дождавшись тишины, начал:

— Я собрал вас здесь, чтобы обсудить две новости, — посчитав, что тянуть больше не стоит, он кратко объяснил присутствие Райхо в Ордене, но особо ретивых попросил пока воздержаться от вопросов. — Защитник Райлег справился, — это все, что вам стоит знать.

Дальше речь пошла о пробудившемся Изломе. Ничего нового для Райхо сказано не было, потому, не скрываясь, он вышел. Времени и так потеряно слишком много, и Хепт-тан нервничал, ведь с каждым мгновением Киррана оказывалась все дальше. У выхода в круглый зал он случайно наткнулся на парочку опоздавших Защитников и скорее по привычке, чем по нужде, накинул «нежданную радость». Когда опомнился, выругался: «Хайшшат-вассор! Не думаю, что стоит вот так из ниоткуда появляться», — решив, впредь себя лучше контролировать, прижался к стене, пропуская широкоплечих Защитников, которые едва его не задели — коридор для троих мужчин был несколько узким.

— Думаешь, из-за тин Хорвейга весь сыр-бор? — спросил один второго.

— Может, и так. Хотя… Нет. Вряд ли. Иначе бы уже давно погоню отправили.

— С другой стороны, не выпускать его за стену приказа не давали, — первый явно был обеспокоен.

— Тоже верно. Да не переживай! — подбодрил второй. — Твоей вины нет. Да и захотел бы Пасита, так ты б его удержал, что ли? Видал, чего на арене творит?

— Вида-ал, — с долей зависти протянул первый, и заметно повеселел. — Тогда Излом?

— Похоже на то. Может, и тин Хорвейг по поручению уехал?

— Может. Только какого сартога через северные ворота? Да вторая лошадь за ним бежала сам знаешь чья.

— Да ну?! — один из собеседников даже приостановился. Затем нагнулся ближе и понизил голос. — Так это ж он за непутевой внучкой отправился? Небось нашли давно, да скрывают. Это же надо было такое устроить! Сбежать с собственной Инициации! Что только в голове у этих баб?!

— В голове ли дело? — многозначительно глянул на него собеседник. — Не зря же тин Хорвейг с ней так носится.

Защитники давно миновали Райхо, но заинтересовавшись разговором, он неслышно ступал следом, стараясь не упустить ни слова. Чутье кричало, что ублюдок как-то прознал, куда направилась Кира, раз так уверенно себя повел — стоило выяснить как можно больше подробностей. Но когда заговорили о любимой, да еще в таком тоне, разозлился.

— Что у вас в головах, господа? — появившись позади, заставил дюжих Защитников, пребывавших в уверенности, что их никто не слышит, вздрогнуть. — Трепетесь не хуже тех самых баб! Обсуждаете то, о чем и думать не след! Недостойно Защитников в ранге!

— Ты кто такой? Что-то я тебя не припомню.

Первый был моложе, а потому лишь подозрительно прищурился и, смерив ассасина взглядом, уставился на его выставленный напоказ громовик. Второй вполне мог знать Райхо курсантом. Видимо, так и было, не зря же он сделал отгоняющий зло знак. Подтверждая его подозрения, Хепт-тан усмехнулся:

— Защитник Райлег. Да-да, тот самый, призраком которого тебя пугали старшекурсники. Прежде чем задашь вопрос, поясню: не всегда все так, как кажется. Я жив и снова на службе, как видишь, а потому не делай поспешных выводов и о девушке, которая, спасая твою жизнь, в одиночку отправилась запечатывать Излом.

Райхо развернулся и зашагал прочь.

«Раз, два, три…»

— Постой!

Как Хепт-тан и ожидал, любопытство пересилило прочие чувства. Он медленно обернулся.

— Так, кхм… Киррана все же прошла Инициацию и овладела полной силой?

Райхо многозначительно промолчал, показывая, что знает больше. Семена посеяны, остальное люди сделают сами. Пойдут слухи, обрастая подробностями. Найдутся те, кто усомнится, но, главное, никто теперь не посмеет огульно обвинять Киру в трусости или приписывать иные грехи.

— Кира, прошу, подожди! Дай мне время до заката.

Тин Хорвейг выглядел осунувшимся и щеголял бородой — небывалое дело!

— Пасита, чего же тебе неймется? — голос Киры звучал устало.

— Не ходи через топи одна! Дождись, я прошу! Вместе мы найдем безопасный путь и хороших проводников.

Киррана не ответила лишь туже сжала зубы.

— Мой сон…

— Да-да, я знаю! — Защитник, утихомиривая, выставил перед собой руки, и было видно, как усилием воли подавил вспышку ярости. Когда снова посмотрел, заговорил ровнее. — Твои правила, Кира. Твои. Нет! Подожди! Сартог дери, Кира! — он все же сорвался. — Я не собираюсь тебя останав…

Киррана проснулась. Села. До рассвета был еще далеко и хотелось спать. Где-то поодаль глухо ухала трясина, оглушающе квакали лягушки, справляющие свои лягушачьи свадьбы.

— Хоть бы раз Райхо приснился… — отчего-то вдруг стало обидно.

Охотница легла снова, закутываясь в неказистый, но добротный плащ. Тот самый, что взяла из дома на взморье. Тот самый, что олицетворял сейчас тепло и ласку самого странного и необычного мужчины в ее жизни. Попыталась уснуть. В том, что тин Хорвейг идет по следу, отставая всего ничего на каких-то полдня-день пути, она давно уверилась. Несмотря на сон и медитацию, Пасита являлся каждую ночь. Просил, умолял, грозился, клялся в любви, снова просил.