Лицо было простым, открытым, а глаза почти с детским выражением. Словно кто-то устроил ему неожиданный подарок.

— Привет, Рива, — сказал он. — Спасибо хоть, призналась, что беглая… Но когда про Лиама ты нам рассказать собиралась?

Я отшатнулась, сжимая кулаки. Запястья напряглись — сильно, но бессмысленно. Моя тонкая фигура, даже напряженной и готовой к нападению, не производила впечатления, чтобы со мной считаться. Я не Эмма.

Лони усмехнулся, заметив реакцию.

— Спокойно, — рассмеялся он, показав ладонь. — Я тебя не съем.

— Нет? — пролепетала я, позволяя надежде прорасти в душе.

— Я — нет, — повторил он. — Но понимаешь… Я почитал тут про тебя… Ситуация интересная сложилась.

Я никак не могла разгадать по его лицу мысли — за меня он или против? Судя по тому, как он держался — отстраненно, все-таки не за меня. Легкая полуулыбка не сходила с его лица, приятный малый, который без сомнений продаст тебя, если хорошо заплатят.

Я слишком долго жила, глядя в жестокий оскал реальности, чтобы надеяться на лучшее. Не со мной, не здесь, не так. Недаром они не жалели рабов. На секунду я понадеялась на Эмму, вдруг заступится, а потом поняла — кто-то ведь рассказал Лони, что я с Иларии. Дальше он нашел сам.

— Выходит, тебя двое ищут, — Лони шмыгнул носом. — Генерал и командор. Вот какой у нас ксено-этик!

Он воскликнул, словно хватался и рассмеялся, откидываясь в кресле.

— Генерал? — переспросила я.

— Шад Эс-Тирран. Твой законный муж. Я узнавал. В серьезные косяки ты влезла, — продолжил он. — И нас втравила… Поссорилась с командором… А ты не думала, что с нами будет, если нас задержат и при обыске тебя найдут?

Он бросил это зло: во всех красках представил, что бы с ними сделали. Да, по головке не погладят. Но их участь не будет хуже моей. Их не убьют, не поработят, не кинут в тюрьму… Они могли бы все свалить на меня.

— А с другой стороны григорианец, — продолжил он. — Ты знаешь, какие они? Ты же специалист, должна знать. Если бы он нашел у нас беглую женушку, сколько шкур бы с нас спустил? В общем, дорогая, ты плохо с нами поступила. Придется оплатить должок, понимаешь, о чем я?

Нехороший тон заставил меня сжаться. Лони, склонив голову, смотрел на меня серьезный взглядом. Узкое лицо стало страшным — с него сползла постоянная придурковатая улыбочка. Без нее он выглядел, как форменный маньяк — только помешанный на деньгах.

Нутро жалобно и больно сжимало от страха, я боялась слушать, что он скажет. Оплатить должок — он ведь не про работу говорил. Не про то, что я должна отработать.

— Как вы догадались? — спросила я.

— Дело в том, Рива, — усмехнулся капитан. — Что ты сильно просчиталась, когда искала информацию о муже и хозяине. Я не проверяю запросы членов команды, личная жизнь и все такое. Но когда Эмма пришла и сказала, что ты что-то скрываешь и на самом деле с Иларии, хотя врала, что нет… Я проверил. Нашел твое фото. Нашел твою историю. Все, Рива.

— Там не было фото.

— Раньше, может, и не было, — Лони пожал плечами. — А сейчас за тебя назначена награда и там есть все. Обсудим?

Награда? Я обомлела. Кто меня ищет, Лиам или Шад?

Переборка тихо приоткрылась, и я обернулась. Позади стоял Ёж, сложив руки на груди. По взгляду я поняла, что он не помогать мне пришел.

Ну как же так? Они тоже от войны пострадали…

Впрочем, это редко делает людей лучше.

Лони откинулся в кресле, я уже поняла, что эту награду хочет получить он. Наверное, считает большой удачей, что я втерлась в их экипаж и на мне можно подзаработать.

— Он вас убьет! — выкрикнула я. — Он не пойдет на сделку!

— Кто? — переспросил он. — Твой муж или твой хозяин?

Оба, но я молчала.

— Мы решили связаться с обоими — кто больше заплатит, — Лони домиком сложил ладони и потер друг об друга подушечки пальцев. — Командор Лиам предложил любые деньги, если мы доставим тебя к нему.

Сердце упало — я задохнулась от ужаса.

— Эс-Тирран предложил бы не меньше.

Лони пожал плечами.

— Может и предложил, а может, и нет, — на губах заиграла недобрая улыбка. — Суть в том, Рива, что полетишь ты к Лиаму.

До меня дошло, что и Шад предложил выкуп. Только ушлый капитан — и думаю, не без помощи Эммы, решил получить все. Выкуп от моего мужа и моего хозяина.

— А ты хочешь на Иларию? — спросил он. Я нахмурилась. Во мне шевельнулась робкая надежда, что это все уловки, чтобы подзаработать на плохих людях. А сам Лони и его экипаж, как люди, ненавидящие рабство и сами пострадавшие от войны, помогут и отвезут домой…

Надежду я задавила на корню. Эта дрянь всегда меня подводила, ей нет доверия.

— Мы можем связаться с твоими родителями, — продолжил он. — И если они согласны, то…

До меня дошло, чего он добивается. Пакостная улыбочка Лони мне это подсказала. Он хочет содрать денег еще и с моей семьи. Только не знает, что они не ждут свою дочь.

— Я не вернусь на Иларию, — ответила я. — Никогда. Как вы могли? Как, капитан? Мы за одним столом ели. Ты… У тебя тоже были лишения! У всех вас!

Лони усмехнулся и отвел глаза.

Придурковатая улыбка, плутоватое лицо — ему не стыдно было, хотя кто знает.

— Ну, дорогая. Жизнь быстро учит дураков, — он откровенно посмотрел в глаза и вздернул брови. — А мне дураком быть надоело. Война всех нас связала в узел, не так ли? Никого не пожалела, а я теперь должен? Или ты ради своей свободы ни по чьим головам не прошла?

— Нет.

— М-м-м, — протянул он задумчиво. — Ну, у меня же нет симпатичного личика, как у тебя, чтобы генерал замуж взял. Хочешь сказать, по-честному свой путь проложила? Ладно, не будем об этом. Ёж, проводи ее в каюту! Расслабься, Рива. Старый хозяин тебя не съест, а мне еще кредиты платить.

Я возвращалась в каюту, кипя от злости и костерила себя за то, что была такой неосторожной. Я думала, они мои друзья, что мы команда… Но вечерние посиделки в кают-компании, как оказалось, не распространялись на чужаков и чужачек. Особенно, если их можно удачно продать, а то и дважды.

— Ты не расстраивайся, — в пустоту сказала я, заметив, что Ёж молчаливее обычного. — Зато купишь что-нибудь. Выгодное дельце.

— Замолчи, — огрызнулся он.

Непривычно зло и агрессивно, словно уже голов отвесить мне оплеуху. Даже руки напряг, лицо было мрачным и выражение такое, словно готов сплюнуть. Из категории соратников я перешла в категорию строптивого товара. Мне скуют руки, если продолжу.

Я поджала губы, проглотила обидные слова, которые собиралась сказать следующими, и безропотно вошла в свою каюту. За спиной щелкнул замок. Меня заперли.

Я не удивилась. Даже не разочаровалась. Сидела на краю постели и смотрела под ноги неподвижным взглядом. Я через многое прошла и перестала удивляться. Моя родная мама попросила меня уйти. А чужие люди, с которыми я едва знакома, вообще ничего мне не должны. Как бы я к ним ни относилась. Как бы сильно они мне ни нравились.

Скорее бы удивилась, будь все иначе.

Я не хотела к Лиаму и хотела избежать его внимания любой ценой. При одной мысли, что его солдаты — я и не думала, что он лично войдет в каюту, я слишком мелкая для него сошка, отволокут к нему, становилось плохо. Грудь стягивал невидимый обруч, я не могла дышать. Даже не хотела.

По моим прикидкам, все должно было случиться завтра или ночью. Это зависело от того, насколько я нужна Лиаму. А если учесть, как мы расстались… Очень нужна. Поквитаться за растоптанную гордость, отомстить настоящему врагу — Эс-Тиррану, а не безропотной рабыне.

Может быть, это мои последние часы на свободе. Я не сомневалась, что получу рабство, на этот раз еще и с цепями.

Я не могла сомкнуть глаз, но заставила себя лечь. Поспать надо — кто знает, что ждет завтра. Может быть, я не скоро в следующий раз отдохну. Раздеваться не стала, легла на спину, слушая звуки корабля.